Лебяжье - читать порно рассказ онлайн бесплатно

вымолить себе увольнительную, Маша разрешила ему. Он прыгнул к ближайшему дереву, и, расстегнув ширинку, отлил на обледеневший ствол.
— Что-то низко пошло, — прокомментировала из-за его плеча Маша. — А выше можешь?
Он поднял струю выше.
Маша стала рядом, тоже расстегнула ширинку, расставила ноги, откинула корпус назад, и придерживая половые губы у основания, пописала на то же дерево, но выше него.
Прикинув силу ветра, он не рискнул забираться вверх, и вскоре застегнулся.
Маша с гордым видом сравнила отметки на дереве и, зачерпнув снега, растёрла свои руки.
— Давай свой платок, мне нужно руки вытереть!
Он протянул ей свой носовой платок.
— Маша, это платье горничной, оно… Это ведь тебе Лена дала?
— Много будешь знать, скоро состаришься. Мы поменялись. Она мне платье горничной, а я ей — своё вечернее, я всё равно такие не ношу.
Она повернулась в сторону покрытого льдом залива, где виднелись заиндевевшие деревья и камни. Её ресницы покрывал иней. Выбивавшиеся из-под шапки пряди волос тоже были в пёрышках инея.
— Пошли на Лондонскую отмель!
— При чём тут Лондон? Тут и до Петербурга-то неблизко…
— Корабль так назывался, «Лондон». Затонул у этих берегов. После этого Пётр приказал устроить здесь школу лоцманов. У лоцманов уже никто не тонул…
Вернувшись домой, они пообедали. Маша захотела устроить совместный обед и позволила ему поставить свою тарелку под стол и есть у её ног на полу. При этом оба вели оживлённую дискуссию о навигационно-оборонительных сооружениях Финского залива. Он показал полную несостоятельность взглядов Маши на боевые возможности кронштадтских фортов.
— Ну и что! — ответила та сверху. — Зато я могу тебя заставить лизать мне жопу, а ты меня — нет.
— Нет, Маша. Это я могу себе позволить лизать твою жопу, а ты себе мою — нет. Ты ограничена в возможностях.
Сверху по направлению на его голос полетел машин кулак. Он увернулся, потом схватил её руку и поцеловал. Кулак разжался, Маша принимала его страстные поцелуи и молчала.
Остаток дня был заполнен уборкой всего дома, чтением с колен модного английского автора и благожелательным слушанием с кресла, романтическим ужином при свечах в руках Акулины, ванной с лавандой и душем с розовыми ягодицами, поркой на скамье в одних чулках, и покрыванием рук Маши бесчисленными поцелуями.
Маша осознала, что влюбляется в него. Она то и дело в течение дня бегала на кухню, где подбиралась к нему сзади, прижималась, поднимала подол и лапала его ягодицы, щупала его пенис, шарила по всему телу под платьем. Держа его за ошейник, кусала его за мочку уха и пьянела.
Под конец он был вновь обнажён и прикован к кровати навзничь на полу. В полумраке Маша долго лежала, склонив голову вниз и глядя ему в лицо. Оба молчали, боясь начать разговор, к которому вело всё их предыдущее общение. Маша вдруг решилась:
— Ты не считаешь меня извращённой натурой?
— Нет.
— Ты был такой невинный, когда мы познакомились. Я чувствую себя соблазнителем.
— Не чувствуй. Ты единственная увидела, какой я внутри. Если бы не ты, я бы так и погиб, не узнав самого себя.
— Тебе нравится то, что ты узнал о самом себе?
— Нравится — не нравится, спи, моя красавица…
— С тобой уснёшь! — Маша слетела с кровати, её рукава взметнулись, как крылья, и она залезла к нему, улёгшись на нём сверху.
— Тебе же нравится то, что ты узнала обо мне? — у него сел голос.
— Да. — Она мягко взялась кончиками пальцев за его соски. — Но ведь я же садистка, я же не могу так просто ебаться, мне надо помучить.
— Удивительное совпадение! А я… — в это время Маша своими сильными пальцами выкрутила его соски, и он застонал, — … а я вот мазохист, мне нужно помучиться, прежде чем ебаться.
Маша так ёрзала лёжа на нём сверху, что его пенис напрягся и стал биться ей в бедро. Не обращая на него внимания, она предложила:
— Тогда давай сравним, кто из нас как целует другого в грудь. Я — вот так, — и она, свернувшись на нём калачиком, провела языком по его соскам, потом поочерёдно засосала их сильно сжатыми губами, и напоследок впилась в них зубами.
— Ах, Маша, я сейчас кончу…
— Не смей без моего разрешения. Терпи, понял? — Маша отползла в сторону и стащила с себя ночную рубашку, а потом вернулась и оседлала его, взяв его пенис в свой тугой и влажный плен. Круг замкнулся, и все его члены были усмирены.
— Теперь ты, — прошептала Маша, склонившись к нему своей грудкой, опираясь локтями о паркет.
Целуя её грудь, он внезапно осознал, что делает это тем нежнее и сокровеннее, чем более жестоко она обращалась с ним накануне. И он желал и того, и другого. Он нуждался в Маше.
Между тем Маша объезжала его; несмотря на узкое подкроватное пространство, она делала это резкими и властными толчками, по-настоящему ебала его. Она задавала ему ритм, навязывала ощущения, влекла его за собой, не оставляла, но и не давала вырваться вперёд. Несколько раз она отпускала его и приказывала остыть, пока не добилась полного подчинения.
В награду она разрешила ему впервые кончить. Цепи зазвенели.
Маша пристально смотрела на него, потом велела считать оргазмы.
— Если собьёшься, — улыбнулась она у самого его лица, — я дам тебе пятьдесят плетей.
Он сбился со счёта.
Они кончали одновременно, целовались и снова ебались.
— Я тебя люблю, — сказала Маша.
— А я люблю тебя, — сказал он.
Забрезжил рассвет. Маша в счастливом изнеможении покоилась у него на груди и следила за стрелками настенных часов.
Выходные кончились, надо было ехать на работу. Маша с усилием оторвалась от него и пошла за ключом.
Когда она повернулась к нему спиной, он ужаснулся: её плечи и лопатки были покрыты багровыми кровоподтёками в виде ромбов.
Они приехали на работу вместе, и начальник, давно размышлявший, каким образом сплотить для выполнения крайне нужного проекта этих постоянно конфликтующих двоих, сказал себе одобрительно:
— Да у них уже всё слажено.

<<<4 5 67