Мальчишник - читать порно рассказ онлайн бесплатно

ткнул лицом в усталый член.
Владик с готовностью вылизал все закоулки моих гениталий, даря ощущение легкой щекотки и прохлады. Я даже с благодарностью потрепал его по щеке. Времени на часах, кстати, было прилично. Надо поспать.
— Убери тут все и вали в свою комнату! — приказал я, заваливаясь на диван без сил и с безвольным удовольствием глядя, как моя обкончанная шлюшка суетится с ведром и шваброй, низко нагибаясь в своем коротком пеньюаре, демонстрируя неплотно закрытую заднюю дырку, залитую моей спермой. Подтерев следы полового разврата, он удалился в ванную. Я прикрыл глаза в полудреме, и тут тишину ночной квартиры разорвал звонок. Бля! Кто-то сейчас придет и спалит нас! Я не мог позволить Владику в таком виде открывать дверь, поэтому в одну секунду голышом впрыгнул в джинсы и, застегивая на ходу замок, поскакал в прихожую.
— Кто там? — Осторожно спросил я, заглядывая в глазок.
— Милый, это ты? — На площадке стояла… Риммка.
Ошарашенный, я, не раздумывая, открыл дверь.
— Сережка! Я так соскучилась! Я же говорила, что приеду! — Моя любимка кинулась мне на шею, впечатавшись в меня нежным горячим телом в коротеньком черном платье. Ножки оголились почти до трусиков, алые туфельки мелькнули в воздухе — моя дышащая алкоголем, влюбленностью и возбуждением кудрявая блондинка повисла у меня на шее.
— Я это… уже спал… — Я демонстративно протирал глаза. На самом деле, я был несказанно рад своей Риммке. Но в другой бы ситуации. Но теперь… Я не знал, как себя вести и что делать.
— Я тоже очень соскучился! — Честно признался я, нежно целуя свою красавицу в розовые, пахнущие ликером губки. Я поднял ее на руки и закружил. Мы были самой счастливой парой на свете — я и Риммулька!
— Кхмм! — Мы обернулись и замерли. На пороге ванной стоял ухмыляющийся Владик. В развратном пеньюарчике, чулках, босоножках, с размазанным по лицу крикливым макияжем, заваленным на бок членом и подтекающей по ляжкам спермой… Он в упор вперился в Риммку. На губах его играла торжествующая ухмылка. Он оправил член, собрал пальцем сперму с ляжек и, глядя прямо в глаза своей сестренке, отправил густую субстанцию в рот, демонстративно облизываясь.
— Добрый вечер, Римма! — Смиренно сказал он, словно они случайно встретились в метро. — Как поживаешь? — Взгляд его был торжествующе-дерзким. Меня словно холодной водой обдало. Я затаил дыхание и хотел умереть в эту минуту.
Любимка вывернулась из моих объятий и, по очереди взглядывая на нас, задумчиво переваривала увиденное. Изумленное было, лицо ее прояснилось, она понимающе покивала головой:
— Ах, вон оно что, бляденыш! Тебе было мало всего, ты уже и до моего жениха добрался! — Она подошла к торжествующему Владику. Он стоял с гордо понятой головой, на губах его играла дурацкая заносчивая улыбка. — Сережа, Сережа! — Она повернулась ко мне, качая головой. — Да знаешь ли ты, с кем связался! Это же конченый извращенец! Да, Владик? — Она повернулась к любимому братишке с презрительной гримасой. Владик чуть помрачнел, но все еще гордо держал голову. — Сережа, его же с детства постоянно палили, он вечно за кем-то подглядывал: за девчонками, за парнями, лип ко всем до отвращения. Потом однажды его старшеклассники отловили и выебли за гаражами группой. С тех пор этот придурок и сам не знает, чего хочет! Зато, прославился на весь Томск (кажется, она именно так и сказала). Родители увезли этот позор семьи подальше, в другой город, но он и здесь никак не успокоится, да, сучонок? Давно тебя всем миром не лупили до синяков и не трахали до потери пульса? Соскучился, говнюк позорный?
Риммка заводилась всё сильнее, она поливала Владика презрением, словно дерьмом из насоса, но тот только нагло рассмеялся:
— Кто позор семьи? Я позор семьи? Да ты на свою семью посмотри! Твой жених перед свадьбой ебется с парнем! Вот это семейный анекдот! Будет, что внукам рассказать! А я уж постараюсь!
Резкий всплеск мотнул его кудрявую голову — это Риммка, словно вознесясь в одну секунду, залепила с размаху ему по морде своей аккуратной, крепкой ладошкой с алыми ноготками. На обескураженной, злой физиономии братишки заалел четкий след пощечины.
— Ты, блять, чо… — Рефлекторно сжав кулаки он двинулся на Риммку. Но не успел сделать и шагу, как автоматическая реакция заставила меня моментально резко дернуть его назад за плечо, сделав подсечку — и вот уже злой бляденыш корчится плашмя на полу, держась за ушибленный затылок, громко матерится, но на лице его испуг и отвращение. От моей подсечки он влетел в комнату из коридора, проехавшись затылком по паркету. Я испытал странное чувство, будто ударил того, кого бить нельзя — кого-то вроде женщины или инвалида. Но в тот момент инстинкт меня не подвел — это был взрослый плечистый парень, способный навредить моей любимой.
Риммка благодарно посмотрела на меня и, подойдя к раскоряченному валяющемуся Владику… резко пригвоздила его обнаженную мошонку своим острым каблучком к полу, оттянув кожицу.
— Ввай! — Владик было взвился, но это было невозможно сделать без того, чтоб не порвать яйца. Поэтому он замер, не дыша, таращась на Риммку, словно увидев ее в первый раз.
Я с восхищением следил за своей решительной девочкой. Я гордился ею, любил ее, хотел ее снова.
Ввинчивая острый каблучок в нежную кожицу мошонки, Риммка уперла руки в боки и выгнулась, как торговка на базаре.
— Слушай сюда, чмо! Запомни, уродец: никакой ты не парень, а просто извращенное насекомое. И, если моему жениху перед свадьбой напоследок пришла в голову фантазия засунуть разок экзотической зверушке, это ровным счетом ничего не говорит о нашим с них отношениях! Я доверяю Сереже, понял, ублюдок? И люблю его. А он — меня!
Она почти выплюнула эти слова, склонясь к поверженному Владику, не отпуская каблучка с его причиндалов. Плюс к этому она ритмично попинывала испуганно сжавшийся член блестящим носком красной лакированной туфельки. Её короткое черное платьице от этих движений задралось к линии бедер, узкая полоска алых стрингов отчетливо виднелась между ног, и я поймал вдруг блестящий развратный взгляд Владика, похотливо вперившегося в Риммкину промежность.
Кривая ухмылка растянула Риммкины губы.
— Ай-яй-яй! А что это мы там увидали? Неужели мою писечку? — А помнишь, Владик, — голос ее стал елейно-ядовитым, — помнишь, как ты приезжал к нам на каникулы и просил отлизать у меня и моих подружек? Денег еще предлагал. — Она обернулась ко мне. — Ему, Сережа, давали тогда на карманные расходы. Теперь больше не дают, да? — Она снова повернулась к парнишке, попинывая вялый хуёк. Впрочем, нет, вру, он не был уже вялым! Владик тяжело дышал, закатив глаза от наслаждения, член его под острым носочком туфельки вдруг сделался упругим и вожделеющим. На кончике заблестела смазка. Я был в шоке — этот пацан, похоже, дрочил на все, что движется. Ему достаточно было любого самого извращенного прикосновения, чтобы возбудиться. В первый раз вижу такое чудо природы.
— Ты скоро чокнешься, придурок, от своих эротических фантазий! — Ядовито вещала Римма. Владик лишь умоляюще пялился на ее красные трусики. — Впрочем, что это я теряюсь! — Римма засмеялась. Жениху ты сегодня отсосал, давай и невесте отлижи уже!
Это был явно выпад в мою сторону. Я чувствовал себя ужасно. Моя смелая, бойкая невеста была сегодня какая-то истеричная, но по-прежнему решительная. Я, правда, не знал, как себя вести, просто стоял в стороне и любовался ее отвязностью. Конечно, про то, что ей наплевать на мой секс с Владиком — это специальная бравада для него. Я-то знал, что она ревнивая собственница, и все это ей как минимум неприятно. Вот и теперь она делала то, что должно было быть неприятно мне. Такая маленькая, но конкретная месть.
Однако ж, Владик подскочил как ужаленный на такое приглашение. Он воткнулся на колени у Римминых ножек и благоговейно потянулся лицом к красным трусикам.
— Но-но-но! — Строго покачала пальцем Римма, аккуратно перешагивая алый лоскуток и задирая платье практически на живот. Обнажилась красивая белая кругленькая попка, покатый лобок, до блеска выбритая промежность и нежные розовые лепестки интимных губок. Владик аж задохнулся от такого зрелища. У меня в штанах тоже всё поднялось — уж сколько раз, вроде, видел, а всегда дух захватывает. Риммка двумя пальцами опустила алую шелковистую пахучую тряпочку на запрокинутое лицо Владика, и тот вожделенно прихватил его зубами, всасывая, облизывая, преданно глядя в глаза моей любимке. В ответ Римма с силой нажала на голову Владика, опуская ее вниз.
— Начинай с туфелек! — Строго приказала она тоном, не терпящим возражений.
С сожалением выплюнув трусики, Владик, словно раб, припал к носкам туфель моей любимой, старательно полируя их длинным язычком и заглядывая снизу вверх в ее глаза. Римма скинула туфельку с усталой ножки, подставляя крепенькую ступню. Владик вылизал ее изгиб острым, как кисточка, язычком, проработал все пальчики с алыми ноготками, шуруя языком между ними. Риммка застонала от удовольствия, попинывая влажный работающий рот. Владик же потихоньку поднимался — от ступней к щиколоткам, от щиколоток — к нежным голеням, ласкал подколенные ямочки, вот язык заскользил по внутренней стороне бедер, приближаясь…
Римма уже вовсю вздрагивала и шумно дышала, высоко придерживая задранное платье. Я не сдержался, подошел к ней сзади, обнял за талию, скользя руками по бедрам, положил голову на плечо:
— Детка, ты прекрасна! — Мне хотелось приласкать ее, как-то загладить свою вину, хотелось, чтобы вновь все было по-прежнему. Руки поползли вверх, сжали Риммкины грудки. Риммка выгнулась, балдея, скашивая на меня хмельные глаза. Я спустил черные бретельки с плеч, острые, упругие, розовые грудки выпрыгнули наружу, призывно закачались. Владик тем временем добрался до сокровенного и, подобострастно глядя снизу вверх, вовсю шуровал языком в мокрых розовых складочках моей красавицы. Римма закрыв глаза, стонала и подавалась бедрами вперед, упругая попка ее шевелилась, касаясь моих вздыбленных джинсов. Я не мог больше, я хотел свою козочку.