Мечта - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Вот бы с ним поговорить на эту тему! А Вероника? Знала ли она его? И спросить ни у кого нельзя... Исходя из имеющихся фактов, генерал должен бы знать о его отношениях с Анной Ивановной... Но, с другой стороны, если он не дурак и не маразматик, неужели поверит, что двадцатилетний солдат спит с его старухой? Вон перед Вероникой я один раз покраснел, и он тут же её упрятал... заподозрил неладное... А, может, и не заподозрил, и в Германию её направили от института? Но с ним же я сплю, это он может допустить... Нет, лучше об этом не думать, с ума сойти можно...
Алик обладал одним хорошим качеством, позволяющим ему легко жить: он умел думать так, как ему было нужно! Потом, когда-нибудь, всё станет на свои места, может, будет плохо, а может и хорошо, что прежде времени волноваться! А сейчас свой образ жизни он считал вполне нормальным. Ему нравилось, что женщины были чистенькие, аккуратненькие, с изысканными манерами, безукоризненно одеты, не развратны, не ревнивы, не завистливы, не любопытны. Они никогда с ним не сплетничали, а если разговаривали, то только на отвлечённые темы. И за работу платили, не стесняясь и не отводя в сторону глаза... Да, он считал, что это его работа. И в их поведении он не видел никаких отклонений. Не отворачивается же дама, когда платит массажисту или парикмахеру! А он приходит к ним точно по графику, как и они, только они — в свои дни, а он — в свои. И даже когда Анна Ивановна заболела, он не нарушал своего графика, всю ночь находился у её постели вместо сиделки, а днём отправлялся на адрес. И только Анна Ивановна, окончательно выздоровев, привязала его на три дня к себе, «до окончания другой болезни»: она боялась, что у него не останется на неё сил... И генерал не рвал его задницу, как это делали другие, а подставлял свою, да ещё платил за это, как за работу... А в очередной приезд он предложил Алику остаться на сверхсрочную службу: — Мой Пупсик привязался к тебе, я даже представить не могу, что с ней будет, когда ты нас покинешь.
«Всё-таки, нас», — подумал Алик и сказал:
— Мне ещё год служить.
— Ну, это можно устроить.
Об этом предложении генерала Алик сказал Анне Ивановне.
— Это я его попросила. Нам будет тебя не хватать.
«Она так и сказала «нам», — предоставив Алику самому разбираться в том, кого она имела в виду: подруг? генерала? Веронику?
— Мне ещё год до демобилизации, всё может случиться, успею вам надоесть... И потом, когда-то ведь и жениться надо, — решил прозондировать почву Алик.
— Кто говорит, что не надо? Останешься на сверхсрочной службе, нацепишь лычки старшины, довольствие будешь получать, квартиру дадут, женишься. У Ростика всё это просто делается.
— А как же эти мои поручения... пакеты, — поинтересовался Алик, заведомо зная, что месячное денежное довольствие старшины он сейчас получает за один день.
— Молодой человек меняет свои жизненные принципы прямо на глазах? Ну, а если женится массажист, парикмахер, врач, они что, меняют профессию? Твоя профессия не лучше и не хуже других, зачем её менять? Так и будешь работать...
Такого цинизма Алик не ожидал даже от генеральши... А что, если и генерал скажет ему то же самое? Его бросило в холодный пот, по спине пробежал озноб: у него возникла коварная мысль прямо сейчас, вот тут, спросить её, как она относится к тому, что Алик, помимо обслуживания генеральши и её подруг, трахает в жопу генерала, по пути трахнул их дочь, и хочет жениться на ней. Дадут ли они ему на это своё согласие, и если да, то оставят ли его на прежней «работе»?
Разумеется, ничего этого он не спросил. Мечта стать водителем грузовика, чтобы подвозить попутчиц, давно выветрилась из его головы, её сменила другая: заиметь собственную машину. Он уже и деньжат подкопил немного, и генерал обещал подарить Волжанку... Если так дальше пойдёт... если его отпустят... если не оставят на сверхсрочной... и если все эти «если» не перечеркнёт что-либо другое...
Между тем дом подготовили к весне, к генеральше вновь стали наезжать подруги, и в один прекрасный день начался переполох: на каникулы приезжает Вероника! Раньше она игнорировала предложение матери пожить лето на даче, уезжала то в стройотряд, то в дом отдыха, то в турпоход, а теперь вдруг стала послушной дочерью, и пообещала провести на даче всё лето. Все бегали в радостной эйфории, и только Алик не мог сообразить, хорошо это для него, или плохо. После долгих зимних рассуждений он пришёл к выводу, что о женитьбе на Веронике не может идти речи. В чувствах своих он разобрался, понял, что её не любит, и никогда не любил, а тот единственный порыв любовью считать нельзя, вон, сколько за зиму у него было таких порывов, следовательно, и встречаться он с ней не должен, это грозит двойным скандалом: и с её стороны, когда она узнает о его «работе», и со стороны Анны Ивановны, для которой это будет непоправимым ударом, и может окончиться инфарктом... Не говоря уже о генерале, который может просто застрелить его, и дать команду Пантелееву закопать труп в огороде... Об остальных старушках Алик даже не думал, они для него были неодушевлёнными дырочками, в которые он, за определённую плату, вставлял свой стерженёк... Что-то вроде банкомата, или аппарата газводы.
Может, Алик так себя настроил, а, может, он и в самом деле пережил свои страданья, но Вероника, приехавшая с модной короткой стрижкой, и в брючном костюме, его разочаровала. Увидев её, он вдруг понял, что всё это время перед его глазами стояло не лицо, не груди, не руки, а верхняя часть ног, обтянутых белыми трусиками. А её джинсы отличались от солдатских брюк только цветом, и не возбуждали у Алика ни восторга, ни влечения. Нет, Вероника была, безусловно, красива, стройна, хорошо целовалась, она выигрывала у подруг Анны Ивановны по всем параметрам, но этого было мало для того, чтобы из-за неё потерять всё, что он сейчас имеет... Она хотела поцеловать Алика, но он упредил её движение, протянув руку, и сухо сказав казённую фразу:
— Здравствуй. С приездом. Как сессия?
Вероника правильно поняла его, в том смысле, что пока рано афишировать их отношения, и весело ответила в тон ему:
— Здравствуй. Спасибо. Сдала.
— Вот это по-нашему, по-военному, — похвалил их генерал. — Кто, откуда, куда и зачем? — Солдат из казармы в кабак за вином! Это по-нашему!
К счастью, Алика позвала Анна Ивановна, и он ушёл в её комнату, не успев покраснеть...
Благодаря своим стараниям, с Вероникой он не встретился до позднего вечера. Он и в казарму ушёл бы, не поговорив с ней, но Вероника, весь день промучившись предчувствием свидания с ним, выследила его, перехватила у двери, и затянула на второй этаж, в свою комнату. Будучи страстной, до безумия темпераментной натурой, она набросилась на Алика, как и в тот раз, со своими горячими поцелуями, одной рукой гладила его, обнимала, ласкала, а другой пыталась снять с себя джинсы, расстегнуть его брюки, и не прекращала обжигать его слух нежными, многообещающими словами. В отличие от прошлого раза, теперь Алик голову не потерял, слушал Веронику внимательно, и в её обещаниях ничего, кроме угрозы в свой адрес, не услышал, ибо, обещание завтра же объявить маме и папе о предстоящей свадьбе, иначе, как угрозу, он не воспринимал. Говорить ей что-либо было бесполезно. Её ничто не могло остановить, ну, разве что, если бы Алик сказал, что он уже почти год, как спит с её отцом и матерью. Используя своё мужское обаяние и умственные способности, он добился от неё двух маленьких уступок: Вероника отпустила его спать в казарму, и пообещала не говорить родителям о предстоящей свадьбе, пока он не даст ей на то своё согласие. Она любила Алика, была уверена, что и он её любит, считала, что она для него является наилучшим вариантом, а то, что она досталась ему не девственницей, он сам сказал, что это пустяки, и она не понимала, что может воспрепятствовать их свадьбе.
— Мне ещё год служить, — лепетал Алик.
— Папа имеет право разрешать солдатам жениться при определённых обстоятельствах. Эти обстоятельства налицо: зимой я забеременела от тебя!
— Ты долго думала?
— Я не хотела тебе говорить, надеялась, что ты и так на мне женишься, а ребёнок будет сюрпризом. Но ты вынудил меня признаться.
Всё-таки Алику удалось уговорить её помолчать некоторое время. Ему надо было собраться с мыслями, принять решение. Каникулы только начались,впереди всё лето, успеем и сказать, и свадьбу сыграть. Он надеялся на чудо, которое произойдёт, и благодаря нему разрешатся все его проблемы. Оно и произошло, но пришло не с той стороны, откуда его ждал Алик.
Несмотря на пребывание в доме Вероники, Анна Ивановна не изменила график работы Алика, и он продолжал навещать её подруг, как и прежде, по три раза в неделю. Вечера он проводил с Вероникой, лгал ей, что занят армейскими делами, а поскольку он каждый раз с избытком удовлетворял её ненасытное тело, то и подозрений с её стороны никаких не было. Всё-таки, тренировки по индийской книжке давали о себе знать. Анна Ивановна тоже, как обычно, в свой срок приняла его в своё лоно. Необычное началось позже, когда у Алика, при мочеиспускании, начались рези. Он сразу понял, в чём его проблема, и только не мог вычислить, от кого к нему пришла беда. После того, как Анна Ивановна познакомила его со всеми своими подругами, и предупредила, чтобы у него на стороне не было контактов, он держал данное ей обещание, и кроме её адресов, никого не посещал. Не будь Вероники, он бы смело сказал Анне Ивановне о своей болезни. Но у него были сомнения, которые можно было разрешить, только проверив всех его пациентов, включая генерала. А что, если все они больны? Но и у Вероники он не мог спросить: тогда надо было ей признаться, что у него были контакты на стороне... Всё же, с ней ему было говорить проще всего, и он задал ей вопрос:
— У тебя в Москве есть парень?
— Я что, такая страшная, что, кроме тебя, на меня никто не глянет?
— Ты с ним спала?
— Я думала, мы об этом договорились, раз и навсегда.
— Я не то имею в виду. Во мне говорит не ревность, и не любопытство. Вопрос чисто медицинского плана.
— И в чём заключается твой вопрос?