Мечта - читать порно рассказ онлайн бесплатно

себе установку: я — врач, она — больная женщина. Мне поручено за ней ухаживать. Тонкая, толстая, красивая, страшная — какая разница? Врач больных не выбирает.
Утром застал её спящей. Навёл порядок в бассейне, прибрал комнату, протёр мебель. Сел в кресло, включил телевизор. В десять часов зазвенел колокольчик. Он вошёл в спальню. Анна Ивановна попросила одеть на неё бюстгальтер. Сшитый на заказ, больше похожий на чехол для двух покрышек, чем на интимный предмет женского туалета, он никак не сходился спереди, и чтобы застегнуть первую пуговицу, Алику пришлось заталкивать в его обширные полости сначала одну, потом другую грудь генеральши. Как ни было ему неприятно это действо, но молодой организм взял своё: напряжение внизу живота почувствовал не только он, но и генеральша. Она молча завалила его на кровать, спустила брюки, и Алик, минуту назад не представлявший, как это можно иметь дело с такой тушей, вдруг почувствовал, что член его находится там, где нужно, и генеральша, сидя на нём в неудобной позе, на корточках, неуклюже качается назад вперед, пытаясь воспроизвести некое подобие фрикций. Алик посмотрел на её огромный серый живот, на колышущиеся над застёгнутым на одну пуговицу бюстгальтером груди, и перевёл взгляд на лицо. Генеральша ласкала его взглядом своих глаз, в сумраке спальни ставших вдруг загадочно-синими. Её отбеленное косметикой, без единой морщинки личико, порозовело, и смотрелось привлекательно. Она не закрыла глаза даже тогда, когда в экстазе издала утробный нечеловеческий звук, и Алик заметил в них пересверк невиданных ранее бесовских огней... Она в изнеможении завалилась набок и, как бы устыдившись своего поступка, молча отодвинула от себя Алика, чуть не столкнув с кровати. Он встал, и пошёл досматривать мультики...
Через час Анна Ивановна вышла в гостиную:
— Ты сегодня хорошо поработал. Оставь свои мультики, сходи с девушкой в кафе, — сказала она, и положила в карман гимнастёрки пятидесятирублёвую купюру.
Они что, сговорились, или у них такса такая, вспомнил Алик Полину Матвеевну и генерала...
«Спросить, что ли», — подумал он, но вовремя сдержался: наверняка они делают это втайне друг от друга...
Вспомнив, что он не застегнул ещё пять пуговиц на бюстгальтере, пошёл за генеральшей в спальню.
— Чего тебе? — спросила она.
— Пуговицы... — неуверенно ответил Алик.
— Какие ещё пуговицы? — не поняла она.
— На бюстгальтере... Я застегнул только одну.
Анна Ивановна поняла его по-своему, как намёк на продолжение...
— На сегодня хватит. Хорошего понемножку. Что, понравилось? Ты мальчик крепкий, а я женщина слабая...
Алик смутился, и покраснел: он и в самом деле хотел застегнуть пуговицы, а на поверку оказалось, что тесный бюстгальтер — лишь повод, уловка генеральши, чтобы он помял её груди... И он на неё попался... Странно, тогда ему не было стыдно, а теперь — покраснел. Ну, да, сейчас его уличили в корыстных помыслах: то ли ещё раз побыть с генеральшей, то ли получить ещё полсотни... А тогда он просто выполнял приказ... Статья шестая... Чёрт знает что! — Да не красней ты, пойди погуляй, ты заслужил отдых, — успокоила его генеральша, и погладила по голове, теперь уже точно, как мама.
— У меня нет увольнительной, — неуверенно сказал Алик.
— Скажи Пантелееву, пусть выпишет!
Пантелеев командовал прикомандированным к генеральской даче взводом. Алик пошёл в хозблок.
— Чего тебе? — спросил Пантелеев, явно подражая генеральше.
— Увольнительную, надо в город съездить.
— Уже? — вскинул брови Пантелеев, отчего лицо Алика залила краска.
Опять он продал себя ни за грош! Надо отучаться краснеть.
— Мне надо гантели купить, — солгал Алик первое, что пришло на ум.
— Не лги начальству! Тем более что у тебя это плохо получается. А гантели получи у старшины бесплатно.
Алик покраснел ещё больше, расцвёл, как розочка в июне.
— Учись сдерживать эмоции. Ты — солдат! И всё сумей принять: от поцелуя женского, до пули. И научись в бою не отступать, — процитировал чьи-то стихи Пантелеев.
Он открыл сейф, достал серую книжечку, аккуратным почерком вписал в неё фамилию Алика:
— На, только не потеряй!
Это было удостоверение, дающее право беспрепятственного передвижения по территории, подведомственной комендатуре Энской части.
Алик побродил по городу, сходил в кино, пообедал в кафе, и вернулся на генеральскую дачу. Ему некуда было пойти в незнакомом городе. В течение всего этого времени он готовился к встрече с генералом, обдумывал варианты своего поведения. Он понимал, что генеральша — не Полина Матвеевна, а генерал — не сосед по комнате в доме отдыха, от которого можно запросто уехать, без доклада, и не отпрашиваясь. Служба только началась, до дембеля два года, и не хочется терять это уютное гнёздышко. Ребята сейчас ползают по грязи, каждую ночь вскакивают по боевой тревоге, бегают по двадцать километров с полной выкладкой, а он разгуливает по городу, как курортник...
Анна Ивановна встретила его приветливо:
— Быстро вернулся. Тебе, верно, и пойти некуда?
— В кино был, бар посетил.
— Ладно, я тебе разработаю увеселительную программу. А сейчас подготовь бассейн. Я хочу поплавать.
Это значит: Алик должен добавить в бассейн воды, подогреть её, переодеть Анну Ивановну в купальник, опустить в бассейн, поплавать возле неё часок-другой, так как она купается редко, но подолгу, вытащить её из воды, вытереть, переодеть в сухое бельё...
Когда купание подходило к концу, приехал генерал.
— Мой пупсик не сильно тебе докучает? — спросил он.
— Никак нет! — стоя по грудь в воде, зычно рявкнул Алик.
— Я же тебя просила, Алик, — Ростислав Вячеславович, и не так громко.
— Извините, Анна Ивановна, никак не отвыкну от учебной муштровки.
Генерал был польщён:
— В части у меня железная дисциплина. А здесь можно и расслабиться.
Алик смело заглянул в добрые глаза генерала, и сам удивился своей наглости.
Генерал был почти такой же комплекции, как и его жена, только выглядел намного старше. По испещрённому морщинками лицу ему можно было дать лет восемьдесят. Столько не живут, подумал Алик, и успокоился относительно своих отношений с генеральшей, решив, что генералу и в голову не придёт мысль, чтобы после того, что было между ними, подозревать Алика, или, тем более, свою жену. Алик глянул на генеральшу. Заметив, что генерал перехватил его взгляд, тут же нашёлся:
— Спасибо вам за всё, Ростислав Вячеславович, вы мне, как отец родной!
«Однако, наглею не по дням, а по часам», — подумал Алик и, разгребая руками воду, подошёл к генеральше:
— Будем выходить, Анна Ивановна?
— Ростик, где ты раздобыл эту прелесть? — сказала она, подавая Алику свою жирную руку.
— Чего не сделаешь ради любимой женщины, — сказал генерал, и они вдвоём вытянули Анну Ивановну из воды.
Она пошла в раздевалку. Алик в нерешительности остался стоять на месте, не зная, как себя вести с Анной Ивановной в присутствии генерала... Дойдя до раздевалки, генеральша остановилась, повернулась всем телом, опустила, насколько позволял второй подбородок, голову и укоризненно посмотрела на мужа. Генерал смутился, будто его застали за неприличным занятием, и со словами:
— Да, да, конечно, — вышел из комнаты.
Алик уверенно последовал за генеральшей. Снял мокрый купальник, промокнул мягкой простыней её обширное тело, одел в сухое бельё, накинул халат.
— Ты и правда прелесть, — сказала Анна Ивановна, и пошла в свою комнату.
А Алик вспомнил, какие легенды о генерале ходили в учебке, и улыбнулся:
«Пупсик... Ростик... Вот тебе и гроза солдат! Старый ты педераст, а не гроза! И если все наши генералы такие, то не дай нам Бог войны».
Анна Ивановна не приставала к Алику почти месяц. Он добросовестно выполнял возложенные на него обязанности, считая, что его труд ничем не отличается ни от труда парикмахера, ни от труда портного, ни от труда доктора. Однажды посмотрев на манипуляции массажиста, он окончательно смирился со своей участью: тот проделывал с мадам генеральшей такие же манипуляции, что и Алик. Ну, разве что не делал ей массаж изнутри... И то, что эту операцию поручили выполнять ему, а не кому-то другому, этим надо гордиться! Его волновал лишь один вопрос: говорят они между собой о нём, или нет? И если да, то, что именно говорят, насколько они откровенны друг с другом...
Справившись со своими делами, иногда Алик отпрашивался у Анны Ивановны, и ехал в город, обычно — после обеда, когда она отдыхала, реже — вечером. Она никогда не возражала. Даже если он не успевал уложить её в кровать, она не ругала его, ложилась спать одетая, и по приходу Алик её раздевал и укрывал одеялом. Все её платья, юбки и кофты были скроены и пошиты таким хитроумным образом, что держались на застёжках, и их не надо было снимать, ни через голову, ни через ноги, достаточно было расстегнуть пуговички. Но это случалось редко, как правило, Алик возвращался вовремя. Ему и в самом деле нечего было делать в городе. Жил он в хозблоке, с солдатами, и спал до схочу, лишь бы успеть к пробуждению генеральши, а она спала до десяти часов. В свободное время Алик продолжал усердно заниматься гимнастикой, отжимался по сто раз, подтягивался по пятьдесят раз, качал пресс, крутил педали, старался держать форму. Лишь иногда он жалел, что сейчас не в части, и не участвует в соревнованиях, не может показать себя во всей красе, раскрыть свои способности, занять первое место, стать чемпионом дивизии, а то и армии.
Генеральша вставала поздно, и даже если просыпалась рано, ждала Алика. Он одевал её, умывал, провожал в туалет. Её толстые, негнущиеся руки, не доставали не только до головы, ног и спины, но и ещё до некоторых мест. Женщин она к себе не подпускала даже во время обеда, и за столом прислуживал ей Алик. Странно, но она была, вопреки мнению о ней генерала, здорова, как корова, и ела, как свинья. Глядя, как она поглощает одно блюдо за другим, Алик приходил в ужас. За один присест она поглощала столько еды, что ею можно было накормить пол взвода.
По установленному порядку, Алик питался в хозблоке. Кормили там неплохо, лучше, чем в части, но Анна Ивановна