Интересное кино. Часть 2. Глава 7 - читать порно рассказ онлайн бесплатно

В немом изумлении я уставилась на него.
— Вы шутите? Какой еще план?
— Ты стала бы мстить, если бы такая возможность представилась? — спросил он
— Конечно — подтвердила я.
— А ты уверена, что тебе сказали правду? Ты видела сама, что именно Варланов убил Остроградского?
— Миша не стал бы мне врать... в смысле... Дмитрий — сбивчиво возразила я.
— Да, в протоколе отмечено, что ты даже не знала его настоящего имени — заметил полковник — Жизненного опыта у тебя мало, обмануть тебя легко.
— Он не стал бы меня обманывать — упрямо сказала я.
Полковник задумчиво промолчал. Тишина висела минут пять, после чего полковник вновь заговорил.
— Виктор Варланов мой непосредственный начальник — заметил он, наблюдая за моей реакцией.
Я поджала губы, но не стала ничего на это отвечать.
— Думаю, ты понимаешь, что я могу сделать с тобой все что угодно — продолжал он — Ты можешь просто исчезнуть.
Подождав моего ответа и не дождавшись его, он продолжил
— Но я хочу, чтобы ты из врага стала моим союзником.
Эта фраза меня искренне удивила. Уставившись на него, я спросила.
— С чего это?
— Так уж вышло, что ты оказалась в центре громкого политического скандала. И сейчас ты можешь быть мне полезна.
Машина затормозила и завернула вправо в небольшой пролесок, идущий вдоль дороги. Потом выключил мотор и стало совсем тихо.
— Зачем мы сюда приехали? — с дрожью в голосе спросила я.
— Так уж вы, женщины, устроены, что ложитесь лишь под тех, кто вас трахает — заметил полковник — И сейчас я буду обращать тебя в свою веру.
Расстегнув пуговицу брюк и ширинку, он приподнялся в кресле, спуская штаны с трусами, обнажив свое орудие. Сейчас оно было еще не в боевом состоянии, а словно спящая змея, лежало на волосатой ноге.
— Я не стану... — начала я, но полковник взял меня за шею и привлек мою голову к своему члену. Мое сопротивление не принесло успеха, его руки были настолько сильны, что он даже не заметил попыток сопротивляться с моей стороны. Мой нос ткнулся в щетину лобка, а губы почувствовали внушительных размеров орган.
— Возьми его в рот, грязная шлюха — негромко потребовал полковник.
Не видя возможности сопротивляться, я стала ласкать член языком, потом, когда он чуть подрос, взяла головку губами. Полковник охнул от удовольствия, отпустив мою шею. Все-таки, он был обычным мужчиной, таким же, как и все. Невольно у меня возникло чувство азарта, бывает, что мужчины молчат во время минета, но полковник глубоко и часто дышал, словно у него это был первый минет и он тащился от новых ощущений. Возможно, он просто был чувствительный в этом месте, хотя такое трудно ожидать от сурового мужчины среднего возраста, да еще и военного.
Его вздохи перешли в стоны и вскоре я почувствовала сокращение пениса во рту, извергающего из себя семя.
Полковник стонал, словно разрешился от бремени, сидя на унитазе, или просто у меня возникли такие ассоциации. Проглотив сперму, я поднялась и он тут же поцеловал меня в губы. Не понимаю мужчин, которые целуют меня в губы после минета, я не стала бы это делать.
— Трахнуть бы тебя как следует — немного грустно сказал полковник.
Мне захотелось спросить — «как следует?», но я сдержалась. Облизав губы, на которых, как мне казалось, были остатки его спермы, я тихо сидела, ожидая продолжения.
— Понравился мой хуй? — спросил полковник, застегивая свои брюки.
— Ну, такое... — неопределенно ответила я.
— Теперь будете часто видеться — заверил он меня.
— Я не шлюха — возразила я.
— Ты — такая же, как все, а все бабы — шлюхи — поделился своей философией полковник.
— Вы неправы — продолжала спорить я. Не знаю, почему я это делала, но что-то во мне протестовало и не давало покоя.
Он ничего не ответил, лишь хмыкнул, завел мотор и мы осторожно выехали обратно на дорогу.
— Так, теперь о деле — сказал полковник. Мы обратно в город по ночному шоссе, изредка выхватывая фарами проносящиеся мимо встречные машины.
— Тебя вызовут на допрос в следственное управление и будут задавать вопросы — инструктировал меня полковник — Это будет проверка. Ты должна подтвердить, что Дмитрий Соколов был педофилом и конечно, не вздумай упоминать имя Варланова. Остроградского убил Соколов. Почему — ты не знаешь, это не твое дело. Сам Соколов пропал без вести, где он — ты не знаешь. Все понятно?
— Угу — буркнула я.
— Если будешь говорить что-то не то, несчастье может случиться с Викторией Михайловной, или Виктором Васильевичем.
Я круглыми глазами уставилась на него. Полковник был спокоен, угрожая мне, видимо, это для него было делом привычным.
— Так что сама решай, что для тебя важнее, память о погибшем любовнике, или благополучие живых родителей — продолжал он — Сейчас очень продвинутые технологии прослушки. Я слышу все что происходит в твоей квартире, знаю обо всем, что происходит у тебя в жизни. Говорю об этом лишь потому, чтобы у тебя не возникало ложных иллюзий.
Высадив меня у дома, полковник укатил в темноту. Я поняла, что мир вокруг меня изменился. В нем больше не было место радостям, мечтам и надеждам. Весь мой привычный мир стал острым и враждебным. И мне не избавиться от этого страха и постоянного чувства опасности где-то рядом.
— Лиза, ну почему опять так поздно? — жалобно спросила мама.
Повинуясь внезапному импульсу, я обняла ее.
— Прости мам — шепотом сказала я. Нахлынули эмоции и я еле сдерживала рыдания.
— Что случилось? Тебя кто-то обидел? — спросила она
— Нет — ответила я, отпустив ее. Глаза у меня были влажные и старалась не поднимать их.
— Лиза... — потребовала мама.
Я все-таки подняла глаза и она, конечно, все поняла.
— Ты плакала — резюмировала мама.
Кивнув, я снова опустила глаза, скрывая скатившуюся слезу. Вошел папа.
— Ну что, юное поколение снова бродит где-то по ночам? — в шутку спросил он
— Твою дочь кто-то обидел — заявила мама.
Папа задумчиво посмотрел на меня
— Что случилось? — спросил он.
Я отрицательно покачала головой.
— Все нормально...
Папа усадил меня на стул, сел напротив, взяв рукой мою ладонь.
— Не хочешь рассказать, что случилось? — спросил он.
— Я теряю друзей — тихо сказала я.
Папа задумчиво потер подбородок.
— Конечно, такое случается иногда — сказал он, вздохнув — Но я уверен, что проблема не в тебе.
Я кивнула, но не потому что была согласна, а чтобы закончить этот разговор.
— Друзья это хорошо, но для девушки важнее семья — продолжал папа — Я верю, что ты встретишь человека, с которым тебе будет хорошо и у вас будет много детей.
— Пап... ну хватит — устало попросила я.
Дома я немного расслабилась, но напряжение не ушло совсем, а лишь затаилось в глубоком омуте моего сознания, готовое проявить себя в любой момент.
Где бы я ни была в следующие дни, меня не оставляло чувство присутствия невидимого полковника Страхова. Я стала замкнутой и неразговорчивой, каждую сказанную фразу, даже на постороннюю тему требовалось обдумать. И потом, не хотелось, чтобы кто-то пострадал из за меня.
Свою секс-угрозу полковник не исполнил. С тех пор я его больше не видела, может быть, потому что для этого не было причин. Или он проникся моим протестом и решил не настаивать, раз уж я не хочу.
Предать память отца Михаила оказалось совсем нетрудно. Следователь сам подвел меня к этому, оставалось только сказать «Да».
Я согласилась с тем, что он был педофилом и что именно он убил отца Серафима. Все это занесли в протокол и меня отпустили.
Очень хотелось покончить с собой, я даже нашла место — высокий мост над дорогой. Но что-то меня удерживало. Некое чувство незавершенности. Да и родителей было жалко. Каково им будет, если я совершу подобное?
Вспоминая слова отца Михаила (для меня он так и не стал Дмитрием Соколовым) я вовсе не чувствовала в себе какого-то предназначения. Наверное, он сказал это специально, чтобы у меня была еще одна причина жить. К Варланову меня никто на пушечный выстрел не подпустит. Да если бы и подпустил, что я могу сделать против этого звероподобного монстра, прикинувшимся обычным человеком? Скорее он меня размажет по стене и я пополню список жертв, с которыми он расправился лично. Но такого со мной не будет, слишком много чести.
Первое время я замкнулась в себе и вовсе не хотела никого видеть, но Петя не отставал. Он встречал меня после института, словно чувствуя, что мне сейчас нужна поддержка. Досталось ему, конечно, не хило. Любой другой уже давно бы плюнул, развернулся и ушел, но Петя всё терпел, хотя ему было больно и обидно от моих заскоков. В какой-то момент я поняла, что веду себя, как последняя скотина и попыталась исправиться. Мы сходили с Петей в кино и это произвело на меня удивительное впечатление. Впервые я расслабилась, словно глотнула кислорода после долгого кислородного голодания. Жизнь никуда не ушла, она по прежнему была удивительна и прекрасна. Но я не хотела этого замечать.
Телефон мне так и не вернули. Очень не хотелось снова общаться с Вахруновым, пусть подавится.
Купить новый проблем не составляло, единственное о чем я жалела, что не синхронизировала контакты, многие номера оказались безвозвратно утеряны.
Черданцев несколько раз пытался подкатывать и даже извинялся, но я оставалась непреклонна. Кажется, я все-таки изменилась. Боль, опалившая мою душу, сделала меня взрослее и холоднее, возможно, бесстрашнее и осторожнее. Окружающий мир теперь для меня стал агрессивной средой и я всегда была готова, словно дикая кошка в джунглях.
(с) 2019 LizаХVII