Отчий дом в родном Заречье - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Поезд прибыл в Озёрск, пассажиры вышли на перрон и разбрелись в предрассветном тумане городских улиц. До гостиницы было не далеко, пара кварталов и командированные, подхватив сумки, гуськом потянулись в июньскую, дождливую мглу. Разбудив администратора, выяснилось, что не хватает свободных пары мест. Богданова, на правах старшей группы, распорядилась заселить людей в свободные номера, а к вечеру, возможно, найдутся свободные места. Разумеется, этими двумя неустроенными оказались она сама и Кузовлев. Они расположились в вестибюле гостиницы, в ожидании открытия ресторана, чтобы позавтракать и отправиться в дирекцию предприятия.

– Оглянувшись по сторонам, Денис склонился к креслу Нины Александровны негромко произнёс, чуть не касаясь её уха:

– Нина, у меня есть конструктивное предложение на счёт проживания и приличного двухразового питания.

– Надеюсь услышать, что – то целесообразное в нашей ситуации, – настороженно произнесла Нина Александровна.

– Сейчас мы едем к моей маме, тут полчаса на автобусе. Горячий приём обещаю, но есть одно но. В моей комнате одна кровать и лучше я представлю тебя, как очень давнюю и близкую подругу, чтобы её не смущать, ну ты меня поняла… Опыт совместного ночлега у нас уже был, решай, мне гостиница с тараканами и душем в очередь, не сдалась. А с едой у мамы … на всём своём и натуральном. В этот хоспис ты всегда сможешь вернуться.

Она в раздумье покосилась на Дениса

– И чем мы объясним коллегам наше отсутствие в гостинице?

– Сошлёмся на руководство предприятия, мол, помогли с проживанием у кого – нибудь из местных. Ну, едем? Только будь проще с мамой, ведь мы, считай, сожители для неё.

Они вышли из гостиницы, и дождавшись маршрутку, поехали за город в посёлок Заречье, где жила мать Дениса. Уже поднимаясь на крыльцо бревенчатого дома, крытого старой кровельной жестью. Денис почувствовал, чего ему так не хватало все эти годы. То, чего нет в городе, даже в самую тихую ночь. Там всегда присутствуют посторонние звуки: шелест шин проносящихся такси, схлопывание дверей дежурных троллейбусов, поспешный стук шагов о мостовую… А здесь, звенящая тишина, рассекаемая стрекотом ночных сверчков, перекличкой прудовых лягушек, раскатистым криком первого петуха. Утреннее дыхание просыпающейся деревни. Денис ещё не успел постучать в дверь, как изнутри донёсся скрежет засова и в створе открывающейся двери, в свете тусклой лампы, возникла женская фигура с наброшенным на плечи платком. Денис негромко кашлянул и окликнул, вышедшую на крыльцо мать. Она вздрогнула, отпрянув от сына, стоящего перед ней. Он едва успел подхватить её, прежде чем она осела на вмиг ослабших ногах.

– Сынок! Дениска! Ни как ты, что ли? Упав лицом на грудь сына, мать затряслась в судорожных рыданиях, сжимая в пальцах лацканы его пиджака

Денис, поглаживая ладонью её тяжёлые волосы, крепко прижимая к себе ещё теплую спину матери, с накатившим комом в горле молчал, ожидая, когда мать отпустит его и позволит вглядеться в родное лицо, лицо своего детства.

– Мам, я не один к тебе. Познакомься. Это Нина. Вот, привёз показать мою подругу, вместе работаем и живём, – отстранив от себя мать, Денис оглянулся к Нине Александровне.

Нина поднялась на крыльцо, протянула руку женщине, здороваясь с ней.

– Здравствуйте Наталья Степановна! Простите, что рано потревожили, поезд приходит чуть свет. Хотели дождаться утра, но Денис уговорил идти к вам.

Женщина, со слезами на лице горячо пожала Нине руку и метнулась назад, приглашая гостей пройти в дом. Просторные комнаты старого дома понравились Нине. Чистые занавески на окнах, крашенные полы, невысокие потолки, пожелтевшие обои, старомодная люстра на центре белённого потолка, большая высокая кровать с горой подушек в изголовье, ковёр ручной работы на стене, выцветшие половики на полах, всё напоминало ей некогда оставленный такой же домишко своей семьи.

– Мам, нам бы перекусить и на работу, мы ведь в командировке, а вечером приедем – поговорим обо всём, – попросил Денис, обращаясь к матери.

– Да, что это я стою, сейчас дорогие мои, – поспешила Наталья Степановна накрывать на стол, вытирая глаза платком с плеча.

Не прошло и четверти часа, как они сидели за столом и с аппетитом ели яичницу на свином сале, пересыпанную зелёным лучком, со свежими нарезанными хрустящими огурцами в тарелке. В глиняной крынке, на столе из холодильника, стояло прохладное вечернее молоко. Гости с удовольствием поели и поблагодарив хозяйку, стали собираться на автобус к началу работы в дирекции предприятия. Нина, глядя на озабоченное лицо Натальи Степановны, отозвав в сторону Дениса, предложила ему не спешить к началу рабочего дня, а приехать после обеда.

– Всё равно потребуется некоторое время для ознакомления с документацией. А пока побудь с матерью, столько не виделись…

Попрощавшись с хозяйкой до вечера, Нина вышла из дома и направилась к остановке маршрутки.

* * *

Денис, зайдя в свою комнату, удивился идеальному порядку, царившему в ней. На полках так же стояли книги, вперемешку со школьными учебниками, не сданными столько лет в школьную библиотеку. На шкафу, возвышалась собранная им модель фрегата. На стене в рамке красовалась фотография выпускного класса. Интересно, как сложилось у всех по жизни, кто остался в Заречном? Он вышел из комнаты и окликнул мать.

– Мама, как твои дела, не болеешь? Прости, что столько времени не писал, я почему – то надеялся, что ты живёшь не одна… Я ведь вас с Фёдором Захаровичем тогда видел у нас… ну психанул, что ты после меня с ним… Дураком молодым был, обиделся, уехал, да и в армию всё равно забрали бы. Потом уже обида прошла, но мешать вам не хотел, только открытками отписывался. Скажи, почему ты с ним спала?... У нас всё было нормально вроде.

Мать опустилась на кровать и прижав к носу платок, глядя блестящими глазами на сына, негромко всхлипнув рассказала ему:

– Да разве я променяла бы тебя на этого стервеца! Пришёл как – то ко мне на работу в контору, зенки с утра уже залил и давай меня стращать. Сын твой в армию под призыв попадает, там, мол всех под метлу в Афган везут. А я, в милиции, повестку из Озёрского военкомата «затеряю», пока суть да дело, он пусть чешет куда по далее, аттестат школьный уже на руках, паспорт тоже, через пару дней я его в посёлке не найду, а там ищи ветра в поле. Я ему в ноги чуть не кланяюсь. А он, мерзавец мне – Легко Степановна отделаться решила, мне твоё спасибо без надобности, я к тебе завтрева загляну, ты сынка куда спровадь, там и столкуемся. Я просто обмерла с перепугу, спрашиваю его, сколько бутылок хочешь за это, а он и одной хватит, всё остальное натурой вернёшь и завтра. А сынка через пару дней провожай, до окончания призывного возраста. Сама головой киваю, а слёзы по лицу так и бегут, он думает, что по тебе плачу, – будет слёзы лить, не дурак – уедет, глядишь, обойдётся. Ну дальше сам знаешь… После тебя, стал захаживать ко мне, но не долго я с ним в тихаря кувыркалась. Как мужик вовсе был некудышный. Придёт, распалит, в стыд только вгонит, до утрева не оставался, жены своей Клавдеи, как огня боялся. Только не того он боялся, скрутила его лихоманка в пару месяцев, высох хуже Кащея, в гробу узнать было невозможно, куда, что и девалось. Какая мерзота не была, а жаль к нему осталась. Не суди меня сынок, бабы такие, сколь не гноби их, а всё находят за что оправдать … Ты о себе мне ничего не говоришь. Где ты живёшь? Нина твоя хорошая баба? Смотрю глаз с тебя не сводит. Не любишь что ли? Красивая очень, чего не родит, я бы понянчила на старости, вам бы помогла.

– Мы пока на съёмной квартире, накопим на своё жильё – там решим. Скажи, ты меня ещё помнишь… ну, как мужика или уж забыла, как у нас тогда?… У тебя сейчас кто – то есть?

– Как я тебя могу забыть, Дениска. Я ведь наш первый раз по кажной минутке помню! С работы тогда пришла, так вдруг тошно стало, у баб случается такое. Тут ты в сарае козу доить собрался. Гляжу, как по вымени руками – то елозишь, а через штаны бугор выпирает аж, чуть не наружу. Думаю про себя, парень у меня вырос, какой – то дурёхе достанется… Словом пришла я тогда к тебе ночью. Никогда не жалела об этом. А сейчас, почитай, и нет никого у меня – старею видать. Ты ни как вспомнить надумал сыночка?

– Надумал мам, если сама не против? – сказал Денис, глядя на мать.

– Так тебе на работу вскорости идти, да и Нина твоя что – то почует, не отмолчишься.

– У нас с ней не часто бывает – обойдётся. Ты к вечеру баньку истопи, давно не парился по человечески.

– Смотри, после такой красавицы на старую мать – то поди и не встанет, хотя, чему – то меня мужики и научили за эти годы.

Наталья вышла в коридор и задвинула засов на двери. Вернувшись, сбросила с кровати покрывало, сняла пару лишних подушек на стул и расстёгивая свою кофту, взглянула на сына. Спустив широкую ситцевую юбку с полных бёдер, откинула всё на подушки. Вынула гребень из волос, положила его на комод и подойдя к Денису не спеша расстегнула на нём рубашку с коротким рукавом, ослабив брючный ремень, потянула брюки к низу. Вернулась за трусами и также отправила их за брюками. Встав перед ним, потянула с себя через голову сорочку. Перед Денисом открылись покатые плечи, волнуя своей белизной, с лёгким загаром рук ниже локтей. Большие груди с бледными розовыми кругами вокруг крупных сосков, покачивались при малейшим движении материнского тела. Полный живот с глубокой складкой внизу уходил на волосатый лобок, нависающий над её промежностью, разделённой бороздой между валиков наружных губ. Сильные ноги матери подпирали тяжёлый зад, обрамлённый пышными белоснежными бёдрами. Сколько раз вспоминал Денис эти широкие, словно, белые крылья бёдра, первой своей женщины, которая подарила себя ему той незабываемой ночью. Голубые глаза матери призывно глядели на него, призывая к себе его плоть. Он ощутил давно забытое волнение от прикосновения материнской ладони на своих отяжелевших яйцах. Нежно сжимая их, она неотрывно глядела в лицо своего сына, читая в его глазах возрастающее возбуждение на её увядающее тело за долгие годы разлуки. Наталья опустилась на колени и взяв в руку