Психотерапия проблемного пубертатника - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Просто... покажи. Пальцы Кирилла, и без того слегка подрагивавшие, крепко сжались на оттопыренной изнутри ткани брюк, затем снова сжались, ещё раз и ещё. Сперва оцепенелые и вялые, движения эти с каждым мигом становились всё стремительней и неудержимей. — Тебе... нравится этим заниматься? — задала ещё один ненужный, совершенно ненужный вопрос профессиональный психолог, задумчиво сложив руки на правом колене. — Да. Дыхание его становилось хриплым, щёки горели. — Ты делаешь это каждый день? — Да... Зачем она спрашивает его об этом? — Ты знаешь, — здесь Инессе вкрадчиво сделала паузу, — как по-научному называется то, чем ты занят? — Д-да, — голос Кирилла дрогнул. «Эта работа выведет тебя на чистую воду, дорогая». Инессе помедлила, будто подбирая забытый код к замку подъезда. Нарисованные утки, стало быть? — Ты видишь Дейзи, — негромко, словно секретничая, шепнула она. — Ты любишь смотреть на неё. Её руки, или крылья, так пикантно сложены... — Да... Судя по звуку, тинейджер сглотнул. — Ты видишь, что ей это нравится, — полушёпотом добавила Инессе. — Ей бы хотелось, чтобы ты признал, что это нравится и тебе... нравится тебе самому. Сказал это вслух. Шёпот её стал совсем жарким. — Скажи это, Кир. Кирилл набрал в грудь воздуха. Щёки его заалели в этот миг куда гуще прежнего. — Мне нравится... н-нравится... м-ммм... — Что тебе нравится, Кир? — почти на одном-единственном разгорячённом выдохе уточнила она. Неужто он произнесёт это, посмеет изречь одно из запретных стоп-слов, от которых почти всегда сразу немеет гортань? По крайней мере, если это не беседа со сверстниками. — ...м-мастурбировать, — еле слышно, не размыкая век и старательно держась в краю трансовых грёз, выронил он последнее слово. Почему она испытывает странное чувство маленькой сладкой победы, вынудив пациента произнести это вслух и даже не разорвав при этом пелену гипноза? Инессе рассматривала непристойно изогнувшегося в своём кресле Кирилла, помимо жара от прилившей к её собственным щекам крови начиная ощущать что-то ещё. Иной жар, может быть? — Тебе ведь нравится, — тихо шепнула, почти прошелестела она, — не только Дейзи? Тебя ведь... привлекают и другие нарисованные героини? — Да, — вымолвил, почти выдохнул Кирилл. — Какие? Инессе в очередной раз облизнула губы. — П-принцесса Жасмин, — еле слышно, словно мёрзлыми или оцепеневшими губами, сознался Кирилл. — М-мэг из «Геркулеса». Одна из Муз... оттуда же. Другая принцесса, из «Бременских музыкантов»... На последнем признании он снова чуть покраснел, а голос его стал почти неразличимым. — Та, у которой невероятно короткая юбка? — педантично уточнила Инессе. Сама не зная чётко, зачем она это уточняет, но не будучи в силах сдержаться от очередного укола. — Тебе нравятся её длинные ноги? Голова парня слабо дрогнула в полукивке. — Ты часто... фантазировал о них, Кирилл? — вскинула брови психолог. — Специально разглядывая их? Мычание, исторгнутое горлом пациента, имело отчётливо утвердительную окраску. — Как? — опять медово-сладким голосом осведомилась Инессе. — Расскажи об этом, Кирилл. Из кресла напротив донеслось нечто похожее на сдавленный вздох, на миг даже вызвавшее у неё опасения о нарушении транса. Краем глаза она заметила, что руки Кирилла заново пришли в движение. — Видеоплеер, — единым звуком выдохнул он. Брови Инессе вновь недоумённо поднялись. Видеоплеер? Их семья так бедна или скаредна, что у них нету Интернета, пусть даже самого медленного? Хотя это объяснило бы несколько специфическую форму сексуальных фантазий парня, обычно принимающих такой облик в замкнутой среде. — Когда... когда родителей нет, — выдохнул Кир, — я... иногда запускаю запись. Останавливаю... кадр и... рассматриваю... Глуховатый голос Кирилла снова сбился. Что ж, ей было прекрасно известно, что гипноз не всемогущ и что многие комплексы продолжают действовать даже при нём. Минуту. Она что, и впрямь жалеет об этом? — Тебе же нравится, — нежностью интонаций Инессе постаралась смягчить звучание следующих слов, обычно так смущающих слух тинейджеров, хотя именно они чаще всех и дольше всех занимаются этим, — ласкать себя... разглядывая её ноги? Разглядывая ножки мультипликационной, нарисованной принцессы из Бремена... и мечтая заглянуть ей под юбку? Тон её был вкрадчив и доверителен, как если бы она сама сознавалась сейчас в некоем грязном секрете. — Очень, — после продолжительного молчания и звука сглатываемой слюны донеслось из кресла напротив. — Скажи это, Кирилл, — шепнула Инессе. Она ощущала, что раппорт меж ними в этот миг стал невероятно прочен. — Вернись мысленно к тем моментам, взгляни в её глаза, на её безумно длинные ноги. — Говоря откровенно, она не помнила точно вид героини детского мультика, так что била наугад. — Признай вслух, что тебе это нравится... то, о чём я сказала... скажи целиком. Ты ведь этого хочешь... Память у пациентов часто обостряется под гипнозом, но не играет ли она сейчас с огнём во имя неясно чего? Кирилл помедлил. После чего выдохнул: — Мне н-нравится... р-рассматривать ножки... принцессы из мультика. Л-лаская себя... Пусть и не дословно, но он всё-таки изрёк это вслух, озвучил эту до невероятности скабрёзную формулу. Инессе ощутила новую вспышку странного жара где-то глубоко внутри. Что её заставляет вести себя подобным образом, задавать пациенту эти вопросы один за другим и добиваться максимально полного ответа, что предельно далеко от психотерапии и противоречит любому виду профессиональной этики? Самоутверждение? Над кем? Над подростком, огрызающимся на весь мир, строящим из себя высокомерного философа и медитирующим на длинные ножки нарисованных принцесс? Похоть? Но, если она дошла до того, чтобы испытывать подобное к попавшему от неё в зависимость едва зрелому пациенту, то ей самой требуется психотерапия. Он даже и не вспомнит ничего из этого столь великолепно унизившего его допроса после выхода из транса — смысл самоутверждаться над ним? Что, пожалуй, и к лучшему, поскольку если бы происходящее стало достоянием общественности, её бы не миновало лишение лицензии и суд. Психотерапия? Что ж, не без иронии подумала Инессе, медицинская работа могла бы послужить хотя бы формальным оправданием совершаемому ею сейчас — не один и не два раза оказывалось так, что исток подростковых проблем коренился в сексуальных комплексах. Но тогда ей не помешало бы хоть для приличия вооружиться шариковой ручкой или включить диктофон для записи слов пациента? На секунду её обдало холодком от мысли, что могло бы быть при попадании записи не в те руки. Мгновением позже холодок сменился неким сладким ознобом. — Скажи, — произнесла она, роясь в сумочке, — а есть какие-либо нарисованные героини, приязнь к которым тебя смущает? Фантазиями о которых ты не стал бы делиться с первым встречным... или даже с раскованными сверстниками во дворе? На пару мгновений наступила тишина, прерываемая лишь шумным дыханием Кира. — Есть, — сознался наконец парень. Инессе поймала себя на том, что сама чуть ли не затаила дыхание. — Какие? Последовала ещё одна пауза. — Г-гаечка, — скорее невнятно прогудел, чем отчётливо произнёс он. И вновь — густо покраснел, явно не подозревая о популярности своего фетиша в Мировой Паутине. — Дейзи... из одного выпуска. — На миг он замолчал, как будто раздумывая, стоит ли пересказывать уже упомянутое, после чего дыхание его начало становиться всё тяжелее и тяжелее. — Первоклассница... с обложки старого букваря. Девчонка... с одной из страниц сборника советских сказок... На последней фразе он смолк, и Инессе чуть приподняла брови, поняв, что нащупала новую точку, по которой можно ударить. — Что за девчонка? — с мнимой небрежностью спросила она. — Её зовут Нейси. — Дыхание парня чуть вздрогнуло. — По сюжету сказки, она становится новой подругой оловянного человечка Меккидо и лягушонка Фолли-малыша в волшебном царстве Манданезии, помогая им свергнуть власть сурового тирана Терминога. Психолог провела языком по вновь пересохшим губам. — И о чём ты... фантазируешь, осматривая картинку? Когда Кирилл ответил, голос его стал глуше. — О том, как Нейси приподнимает платье... оно и без того коротко, её длинные ноги так красиво очерчены, а глаза так ярко блестят... перед Меккидо и Фолли-малышом. Соблазняя, дразня, очаровывая... то приподнимая платье, то строго возвращая на место, поигрывая также и с маечкой... разжигая в них пламя, но соглашаясь себя показать, целиком изъявить, лишь когда пламя это перерастёт в бурю... — Перерастёт в бурю? — заинтересованно спросила Инессе. Судя по откровенности рассказа Кирилла и затейливости используемых им художественных оборотов, глубина раппорта или неосознанное доверие гипнотизёру достигли уже той величины, при которой поддерживать транс не будет стоить ни малейших усилий. — Это как? Вместо ответа Кирилл вжал руки крепче в закоулок меж бёдер, явно мысленно отсутствуя здесь и сейчас, а Инессе вдруг без всяких разъяснений поняла, какое явление — или скорее действие — должно почитаться за признак распалённого пламени. Какие, однако, поэтические выражения? — Нейси из твоих фантазий явно нравится следить... за языками бушующего пламени. — Психолог чуть покраснела, воспользовавшись перенятой метафорой. — А тебе бы хотелось, чтобы... за твоими языками пламени кто-нибудь понаблюдал? Кто-нибудь... особенный? Неизвестно почему, она сдвинула вместе колени, обтянутые тонкими золотыми колготками и до этого вольготно лежавшие одно на другом. Быть может, ей стало просто чересчур жарко? — Иногда, — коротко вылетело из Кирилла. — К примеру? — полуутвердительно мурлыкнула Инессе. — Иногда, — тут дыхание тинейджера вновь сделалось шумным, — я представляю себе, что было бы, будь у меня... симпатичная сестра... или племянница. Она входит в мою комнату в самый неподходящий момент или заранее таится в шкафу... и торжествующе разоблачает меня. Угрожая рассказать всё, выложить предкам... если я не буду подчиняться ей, если не буду... делать всё, как она говорит. — Какая распространённая фантазия. — Инессе чуть потеребила в задумчивости один из собственных локонов. Ей и самой доводилось некогда грезить