Коровы и доярки. Часть 9 - читать порно рассказ онлайн бесплатно

добьём? — Аня показала на второго, который продолжал скакать с зажатыми кулаками в паху.
— Некогда. Пусть кенгурирует. Пойдём с Подагрой поговорим, — тмахнула я рукой, и мы обе выскочили за дверь.
— Чего хромаешь? — спросила Аня, когда мы шли по коридору.
— Ногу отбила. У второго яйца какие-то крепкие оказались.
— Ага! Железные! То-то он сразу в нирвану ушёл. Ты где такое освоила?
— Мария Юрьевна научила.
— Машка-сисястик что ли?
— Какая она тебе Машка-сисястик? Мария Юрьевна в психушке санитаркой работала. А это круче любого спецназа.
— Я тоже спецназ. Детдомовская я. Сейчас увидишь, — Аня рывком открыла дверь в гостиную.
Резко повернувшись от барной стойки к нам, Подагра удивлённо замерла с бокалом вина в руке. Аня сходу направилась к ней.
— На! — коротко размахнувшись, ударила она её кулаком прямо в лицо. Бокал упал на пол и разбился. Подагра спиной перелетела через стойку, задрав ноги выше головы. Оголились её розовые трусики. Аня схватила её за ворот и рванула так, что платье затрещало по швам. Я бросилась помогать. Как бы не сопротивлялась Подагра, но через минуту она была уже абсолютно голая. Аня схватила её за волосы и поволокла вверх по лестнице.
— Падлы грудастые! Я вас живьем в асфальт закатаю! — кричала Подагра, когда мы привязывали её к станку.
— Заткни ей пасть чем-нибудь! — крикнула мне Аня. Я вспомнила, что в аптечке красный шарик, кляп, с которым Вера Ивановна бегала по дорожке. Я быстро разыскала его, засунула Подагре в рот и застегнула у неё на затылке ремешки.
— Уф! — перевела дух Аня:
— Плоская стиральная доска. А, жилистая какая! Стриптизёркой была, наверное.
Подагра стояла раком у станка, извиваясь как змея, дёргаясь всем телом во все стороны. При этом пыталась мычать сквозь кляп что-то нечленораздельное.
— Аня, тащи аппарат, — присела я рядом на корточки. эротические рассказы Груди у Подагры были конусообразные, плохо сформировавшиеся и слаборазвитые. Полторашки, не больше. Но соски крупные, продолговатые. Я люблю свою работу. И давно пришла к выводу: только индивидуальный подход к каждой пациентке, может сделать из неё хорошую корову.
— Не бойся, глупенькая. Это очень приятно, — погладила я её по спине. Другой рукой по очереди стала ловить каждую болтающуюся грудь и массировать, переходя пальцами на соски. Несмотря на недоразвитые груди, соски у неё были замечательные. Я, сначала легонько, потом сильнее, подёргала за них. Молока у Подагры не было.
— Как же так? Она недавно родила, — повернулась я к Ане.
— Сейчас посмотрим какого цвета у этой стервы ливер. А там и молочко пойдёт, — со злорадной улыбкой Аня надевала резиновые перчатки.
— Сиськи мыть ей будем, — спросила я.
— И так сойдет, — Аня двинулась к ней. Я включила доильный аппарат, проверила на ладошке вакуум.
— Му-у-у! — замычала Подагра, когда я по очереди пришлёпнула ей на груди молокоотсосы.
— Му-у-у! — задёргалась сильнее.
— Ты полегче там! — прикрикнула я на Аню.
— Надо же, впечатлительная какая! Она у меня сегодня пять раз кончит, — Анина рука в перчатке была уже в ней. Я провела жёсткий массаж грудей, но это не дало никакого результата. Тогда за трубки молокоотсосов стала оттягивать ей соски. Но всё равно ничего не получалось. Молока не было.
Вдруг, замелькали фары и за окнами послышался шум моторов. Аня оставила Подагру и бросилась к окну.
— Жорик со своими обезьянами вернулся, — испуганно отпрянула она от окна.
— Что делать будем? — уставилась она на меня.
— Звони! — я тоже бросила Подагру.
— Кому звонить? — схватила она телефон.
— Вере Ивановне звони!
Она торопливо набрала номер и прижала трубку к уху, нетерпеливо покусывая губы. Наконец на том конце ответили и она затараторила в трубку:
— Вера Ивановна, нас пытались изнасиловать, а теперь хотят убить! Лена?... Лена со мной...
Что делаем? Что делаем... Подагру доим. Какую Подагру? А... Ну, Люську-хозяйку. Поняла...
Видимо, на том конце прекратили связь.
— Что она сказала? — подбежала я к Ане.
— Сказала, чтобы не дёргались, — ничего не понимающими глазами уставилась она на меня. Потом прошептала:
— Ленка. Валить отсюда надо.
— Далеко ты на таких шпильках убежишь, — показала я на её босоножки:
— Этих двух кенгуру в подвале не скоро найдут. А вот рваные шмотки Подагры в гостиной... Всё равно ждать нужно. Вера Ивановна что-нибудь придумает.
А доильный аппарат в это время продолжал свою работу. Я пошла, чтобы выключить его, но в это время открылась дверь, и в комнату вошёл Жора.
— Ну, ни хрена себе! — уставившись широко раскрытыми глазами на голую, стоящую раком у станка с доильными молокоотсосами на грудях свою жену, остолбенел он.
— Хозяин, — в комнату вбежал охранник:
— Эти коровы двоим нашим в подвале яйца отбили!
— Как отбили? — Жора даже не пошевелился.
— Отбили так, что скорую вызывать надо. Один ещё скачет, а второй уже точно кастрат! — тут охранник тоже ошалелым взглядом уставился на Подагру.
— Как скачет? — Жора продолжал стоять, как вкопанный...
— Ну, как скачет? Как кенгуру скачет...
не сводя глаз с Подагры, медленно проговорил охранник.
— Ну, ни хрена себе! — наконец Жора произнёс первую осмысленную
фразу.
— Хозяин! Семёновские быки дом окружают, — вбежал ещё один охранник и тоже застыл, глядя на Подагру.
— Ну, ни хрена себе! — опять медленно проговорил Жора.
Тут в комнату вошёл Семён Маркович. Он замер в дверях на мгновение, быстрым взглядом окинул происходящее и подошёл к Жоре.
— Егор Ефимович! Ты совсем обнаглел! Я тебе зачем мумушек прислал? А ты? Без разрешения, на халяву, на моём станке, моим доильным аппаратом, видите ли он свою бабу подоить решил!!! — во всё горло заорал Семён Маркович на Жору.
— Ну, ни хрена себе! — каким-то уж совсем беспомощным взглядом уставился Жора на Семёна Марковича:
— Твои коровы моим парням яйца отбили.
— А ты как думал? Коровы не только молоко дают. Они ещё и бодаться умеют. Вот, что. Кончай этот беспредел! — Семён Маркович подошёл к Подагре и, размахнувшись, со всей силы влепил ей ладонью по попе. Подагра дёрнулась, что ходуном заходил станок. Вдруг, как-то необычно хлюпнул доильный аппарат, и по трубкам побежало молоко. Пусть тонюсенькими струйками, с перерывами, переходящими в капельки, но побежало.
— Ну, ни хрена себе, — Жора бросился к жене.
— Быстро в машину! — закричал на нас с Аней Семён Маркович.
— А вещи наши? — проныла Аня.
— Завтра ваше барахло привезут! — рявкнул Семён Маркович. Аня, вдруг, выпрямилась, поджала губки, подошла к Подагре и выключила доильный аппарат. Сорвала у неё с сосков молокоотсосы, схватила аппарат за ручку и поволокла к двери. Я догнала её, взяла аппарат за другую ручку, и мы выбежали в коридор.
— Девчонки! Давайте, помогу, — догнал нас Коля, водитель Веры Ивановны, взял доильный аппарат и взвалил его себе на плечо. Мы втроём вышли из дома.
У раскрытых ворот стояло несколько машин и много людей. Это были охранники Семёна Марковича и Егора Ефимовича. Они, разбившись на группы, мирно беседовали друг с другом. Видимо, хорошо знали друг друга. Увидев нас, все замолчали и с нескрываемым интересом повернулись в нашу сторону. Разглядывали внимательно, как моделей на подиуме. Особенно Аню на её огромных каблучищах. Многие при этом улыбались.
Мы, не обращая на них никакого внимания, приподняв носики, гордо прошли к машине и уселись на заднее сиденье. Коля уложил доильный аппарат в багажник и сел за руль.
— А, что с Семёном Марковичем будет? — спросила Аня, когда мы уже ехали по трассе.
— Задержится, — ответил Коля.
— Зачем? — встрепенулась Аня.
— Надо же ему будет подождать, пока из Жориных ушей шашлык поджарят, — Коля вёл машину с серьёзным видом.
— Как шашлык из ушей, — у Ани открылся рот.
— Как-как, на мангале, — вздохнул Коля. Мы расхохотались.
— Да ну вас! — надула губки Аня и отвернулась к окну.
— Куда мы едем? — спросила я.
— На дачу Семёна Марковича. Там вас Вера Ивановна уже заждалась. ответил Коля.
Встретив, Вера Ивановна сразу же провела нас в дом. Показала сначала мою комнату, потом Анину. Коля принёс доильный аппарат и ушёл. Вера Ивановна выглядела очень усталой. Казалось, даже двигается с трудом.
— У вас вечерняя дойка была? — спросила она.
— Нет ещё, — ответили мы в один голос.
— Доильный аппарат помыть надо. Там перегорелое молоко от Подагры, — добавила Аня.
— Сейчас я помою и подою вас, — взялась она за аппарат.
— Вера Ивановна, мы сами, — хотела я забрать его у неё.
— Что значит сами? — не позволила она. И тут я увидела на тумбочке ошейник с поводком. Сразу вспомнила, что рассказывала мне Ольга, когда везла на машине домой. Я взяла ошейник, подошла к ней сзади и, перекинув через голову, неожиданно застегнула его у неё на шее.
Вера Ивановна удивлённо заморгала и обмякла. Аня недоумённо уставилась на нас.
— Чего вылупилась? Помоги раздеть её, — прикрикнула я на Аню. Мы сняли с неё халат, бюстик, трусики.
— Я никогда не видела Веру Ивановну голенькой. Она хорошенькая, — погладила её по животу Аня:
— Лен, давай поласкаем её.
— Прекрати! Найди в шкафу ночнушку и разбери кровать.
— Лен, ты чего?
— Когда тебя Семён Маркович через дырку в стене раком трахал, каково было?
— А ты откуда знаешь? — оторопела Аня.
— Неважно! А её сегодня не меньше двадцати шипованными презервативами через эту дырку отымели, — я уже начала злиться. Мы надели на Веру Ивановну ночнушку и уложили в кровать.
— Ошейник сниму только утром. Не смей вставать, — накрыла я её одеялом.
Мы вымыли доильный аппарат и, пока в моей комнате доили друг дружку, я рассказала всё, что знала про Веру Ивановну. Аня была потрясена...
— Вставай! Через полчаса завтрак, — утром разбудила меня Аня.
— А, Вера Ивановна? — открыла я глаза.
— Я ещё два часа назад сняла с неё ошейник. Она проснулась давно, — Аня почти силой вытащила меня из постели...
К завтраку мы опоздали. Когда вошли в гостиную, потеряли дар речи. За столом сидела Вера Ивановна, Семён Маркович и Егор Ефимович. Вера Ивановна жестом пригласила нас, и мы присели тоже.
— Мумушки, так, кажется, принято вас называть, я вам ваши вещи привёз и станок, — посмотрел на нас Егор Ефимович.
— Штука запатентованная. Мне лишние проблемы не нужны, — кивнул он в сторону Семёна Марковича. Потом