Возвращение в школу. Глава 3 - читать порно рассказ онлайн бесплатно

изучать столик.
Юлия Борисовна, изящно поправив челку, продолжила:
— Он оказался ужасным карьеристом. Мы с дочерью отошли для него на второй план. Мы развелись с ним в прошлом году. Дочка осталась со мной, а он... уехал.
— В Австрию?
Глупый вопрос, конечно. Зачем мне знать, куда ее бывший муж умчал? Но Юлия Борисовна улыбнулась и ответила:
— Нет, в Архангельск.
Через некоторое время я начал о наболевшем. Терпеть более не было никаких сил.
— Юлия Борисовна, вы знаете, что я люблю и уважаю вас как учителя, но я обязан спросить: считаете ли вы нормальной ту ситуацию, что сложилась у вас с Тютиным?
Учительница, казалось, совсем вжалась в стул. Ее красивые глаза опустились, она сжала ладони.
Я же продолжал:
— Вы взрослая и независимая женщина. Считаете ли вы, что Тютин сделал с вами... зло? Поступил подло? Скажите мне, я мигом избавлю вас от этой скотины...
Она молчала. Казалось, с ее голубых глаз вот-вот начнут капать слезы. Но все, что она сказала, было следующее:
— Не называй так Олега...
Вот это номер! Ладно, запомним, но пока закроем глаза:
— Так вы считаете или нет?
Она еще помолчала немного, закинула ногу на ногу и сказала:
— Что ситуация ненормальная? Да. Мне это не нравится. Это портит мой имидж как учителя и если кто-нибудь узнает об этом, мне придется очень плохо... такой позор...
Я погладил ее по руке:
— Не переживайте, я никому не скажу.
Юлия Борисовна взяла себя в руки.
— Я думаю эту ситуацию надо... пресечь.
Вот оно, наконец-то...
— Хотите, я помогу вам?
Она удивленно подняла на меня глаза и спросила:
— Ты? Как это? Уж не бить ли ты его собрался?
Боже упаси, с такими связываться — себе дороже. У меня есть другие методы, но пока я о них вам не скажу.
— У меня есть средства и способы, скажем так.
Юлия Борисовна оценивающе поглядела на меня. Что-то в ее взгляде мне не понравилось.
— Вы отказываетесь от моей помощи? — здесь уже моя очередь вскидывать брови.
Ей предлагают от всей души, а она еще думает... не благодарная!
— Нет, что ты — задумчиво отвечала она — просто раз такое дело. Я, признаюсь честно, думала иначе...
Что-то она меня сегодня разочаровывает. Как может быть иначе, если я об этом ей вчера говорил? Надо разобраться и принять правильное решение! А она что? Нет, что то здесь не так!
Юлия Борисовна продолжала молча смотреть на меня. Я впал в некое подобие ступора, но затем выпалил:
— Так да или нет? Я, признаюсь, не понимаю вас сейчас.
Она заговорила, глядя мне в глаза:
— Если ты хочешь, то — пожалуйста, буду благодарна. Но, говоря честно, я думала дело примет совсем иной оборот...
То же самое другими словами говорит... Так, мне это не нравится.
— Что вы имеете в виду? — уточнил я, прищурившись.
Юлия Борисовна испытующе смотрела на меня:
— Я подозревала, что ты захочешь платы за свое молчание... или помощь, как угодно назови.
— Какая плата, я ведь сказал, что для меня это дело...
— Так вот — поморщившись, перебила учительница, наклонившись ко мне ближе, и прошептала — я думала, все ограничится обычным шантажом...
Что? Что, черт возьми, сейчас было?
— Я принимаю это за оскорбление, — побелев, промолвил я.
— Мне казалось, что ты захочешь каких-то дивидендов, попробуешь шантажировать меня и, если честно, была уже готова... ну да это неважно.
Куда метнула... Как жестоко, но как соблазнительно это было бы. О таком раскладе я не подумал. Как было бы прекрасно обладать ею, когда захочешь, но... но я все еще оставался честным человеком, в отличие от мерзавца Тютина.
— То, на что вы были готовы, — процедил я — вы демонстрировали Тютину. Я же человек честный, а потому хотел искренне помочь вам. Разобраться с ним. А теперь... требую извинений.
Юлия Борисовна сначала побелела, потом покраснела.
— Извини, — шептала она — Феденька, извини. Я была о тебе лучшего мнения...
Она заплакала. На нас стали озираться сидевшие рядом.
«Глядите-ка, думаю, она даже мою вольность мимо ушей пропустила. И все же на что она была готова... « А во мне отчего-то начала назревать злость.
Вытерев салфеткой слезы и выпив шампанского, Юлия Борисовна произнесла:
— То, что произошло между мной и Олегом останется между нами. Сожалею, но не думаю, что ты чем-нибудь смог бы помочь мне...
Ее слова подобно каплям о камень били мой мозг. Однако теперь упала последняя капля.
— Так вот, — продолжала деловито Юлия Борисовна, складывая вчетверо салфетку — не трави себе жизнь этим и не надо вмешиваться в чужие. Я, слава богу, не девочка, но за предложение — спасибо...
Она взяла плащ в руку, и хотела было уйти, но я, злобно глядя на нее, остановил ее:
— Сядьте.
Мой голос прозвучал тихо, но грозно. Юлия Борисовна сначала недоуменно уставилась на меня, но после моих повторных слов все же села, закатила глаза и принялась скучающим взором смотреть на меня. Пугливая женщина, которую застали за трахом с учеником, вновь превратилась в училку. Я более молчать не собирался:
— Сначала вы боитесь меня, затем просите помощи, а потом подозреваете в шантаже? Знаете ли, это перебор. Может быть, вы и не девочка, но и я не мальчик, мне 22 года, я видел все собственными глазами и не в моих правилах отказываться от своих слов. То, что вы меня упрекнули в шантаже, в похоти, свойственной, вероятно, Тютину и Гробовскому я еще стерпел. Но ваше отношение ко мне... Вы думали, что мне безразлична ваша судьба и я просто хочу насладиться вами, как этот ублюдок в лаборантской? Вы думали, что я буду просить денег, вы не найдете и будете вынуждены отрабатывать все натурой, а я все это сниму на камеру и буду показывать вашей дочери? Вы этого боялись, да? Так, знайте же, этого не будет. Я не такой ублюдок, каких вы ныне учите, нет-нет, для меня слова «честь», «достоинство», «любовь», «уважение» еще что-то значат. Вы никогда не были объектом моей сексуальной прихоти, вам никогда не было место в моих амурных снах, я никогда не писал вам писем на 14 февраля и 8 марта, мне никогда не хотелось облапать вас на танцах. Но именно меня вы ставите ниже Тютина. «Не называй так Олега» — да плевать мне, как я его называть буду. Как хочу — так и зову и баста! Этого полудурка вы выгораживаете, даете ему в лаборантской, потом плачетесь мне же, боитесь, что я все расскажу, а сами уже приготовились отрабатывать? Я понимаю, что не смею это говорить, сознаю, что непозволительно себя веду, но задумайтесь: вы, вы уважительно повели себя по отношению к человеку, который протянул вам руку помощи? К человеку, который приехал в город на 5 дней, и занялся вашей проблемой? Об этом вы не подумали? Но самое оскорбительно — это то, что вы подозревали меня в шантаже. О, это существенно! Не пробовали вы посмотреть на ситуацию под другим углом? А что если я предлагал вам помощь не потому что хотел вас трахнуть, а потому что я люблю вас?
Она оторопело смотрела на меня. Я был весь разгоряченный, гнев кипел во мне. Она выбежала из ресторана. Я за ней.
На улице я догнал ее. Уже стемнело, она успела накинуть плащ.
— Простите меня за дерзость, — выдохнул я — но я не мог больше держать это в себе.
Юлия Борисовна смотрела на меня, пытаясь отойти как можно дальше. И говорила:
— Извини, Федя. Мне очень жаль, но ты сам понимаешь, что мы... ну... ты понимаешь...
— Нет, — я подходил ближе — я не хочу этого понять.
О господи, как мне хотелось прильнуть к ее губам, разорвать одежду прямо здесь...
— Прости, Феденька, ты должен. Пока.
Она перешла через дорогу и быстрым шагом на каблуках пошла в сторону дома.
Злость и разочарование кипели во мне:
— Дурак, говорил я сам себе, ты все испортил... но она меня вывела. Черт побери, надо забыть об этом... на свежую голову думается лучше.
Я неспешно пошел в сторону парка. Поглядел на часы — без десяти восемь. «У меня ведь еще встреча с этой Леной, вздохнул я, придется пойти. Даже в таком расположении духа.»
Как мог, я старался успокоиться. Не знаю, почему так сильно мне было плохо. Гнев, скорбь и разочарование образуют ужасную смесь в душе человека.
По парку я шел максимально медленно. Я знал, Волгоградская 3Б, где мы должны были встретиться с Леной, располагалась как раз напротив выхода из парка. Мимо кучковавшейся гопоты, мимо лавочек с влюбленными, несмотря на прохладу майских сумерек, мой шаг был ровным и тихим. Чтобы привести свои чувства в порядок, я даже принялся их высчитывать.
Вдруг, совершенно неожиданно, далеко впереди и слева от себя я увидел две фигуры, мчащиеся быстрым шагом за руку куда-то. «Счастливые влюбленные, с горькой усмешкою думаю, сколько таких еще будет на моем жизненном пути...»
Левая от меня граница парка была не огорожена забором. Неким заграждением служил гаражный кооператив, в который даже вела одна полузабытая калитка. Три ряда длинных гаражей — раньше там стояли автобусы. Нередки были случаи, когда между двумя гаражами молодежь из нашей школы впервые пила, нюхала, пахнула... И так далее, словом. Туда ходили иногда, и я знал много школьных баек про тот кооператив. Но среди баек было одно точное правило: ночью к гаражам подходить нельзя. А то проблем потом не оберешься. Либо на кусок арматуры ржавый напорешься, либо на пьяного собственника гаража...
Какого же было мое удивление, когда парочка пошла именно туда. Я вновь взглянул на часы: без пяти восемь. «Успею, подумал я, куда это те голубки собрались».
Не знаю, какое дикое любопытство меня влекло туда. Должно быть, страх смерти совсем отступил от меня.
Наконец, парочка скрылась за калиткой. Я ускорил шаг, прорываясь по заросшим аллеям, сгорая от праздного любопытства, перешел почти на бег. На мгновение я потерял калитку из глаз. Ага, вот она, теперь вижу. А где пара? Ушли, наверное. Направо или налево? Пойду налево.
И вот я прорывался меж кустов и тут стали доноситься до меня голоса и стоны. Женщина говорила что-то вроде: «да, да, сними с меня их скорее», а мужской голос вторил: «я хочу тебя, но у меня нет...»
— Давай так, — недовольно заговорила женщина — только вытащить успей.
— Обижаешь.
Раздались чмоканья и бессвязные постанывания. «Житейские проблемы усмехнулся я и, прячась в кустах, стал подкрадываться ближе.
Женский голос громко ойкнул, я подобрался еще ближе. Наконец я смог увидеть их и... едва меня