Главы из романа «Первая женщина». Главы шесть — девять

Откровенный эротический порно рассказ доступен для чтения и скачивания. Скачать его можно под историей, в отдельном блоке.

Глава шестая. День третий (среда)
Накануне, после бани, придя в гостиницу, сразу же завалились спать.
Через полчаса, с шумом, ввалились шофёры и Андрей, подойдя к кровати Георгия, попросил ключ от бани.
Георгий отдал ему ключ — Положишь здесь. Андрей, не шумите, когда придёте.
— Да мы и сами с ног валимся
Георгий не слышал, как они вернулись.
...
Раиса приходила на ток без четверти восемь, за сорок пять минут до планёрки у директора.
Сторож, Титаренко Семён, курил, ожидая её.
Увидев Раису, бросил окурок в траву и затоптал.
Она выговаривала ему
— Опять курил? Смотри Семён, выпишу штраф!
— Рая, милая! — он обнял её — Я же не на территории тока.
— Ты нет! А Ерофеич, глядя на тебя, курит уже здесь.
— Рай, так и штрафуй Ерофеича! Меня-то почему?
— Чтоб чужие боялись! Ладно. Семён, ты видел его? Как он тебе?
— Мальчик неопытный. А тебе? Понравился?
Раиса смутилась
— Рая! — он приобнял её — Тебе, понравился?
— Да! Но эта баба! Алла! Даже в туалет без него не ходит
Раиса хмыкнула — Ну она до воскресенья. Ладно, иди домой. Не хочу, чтоб он видел нас вместе.
...
Вадим, Валера и Виталий, под руководством дяди Гриши, вооружившись топором, ножовкой и молотком, обходили после обеда поскотину и латали дыры в заборе.
Дядя Гриша глянул на солнце — Перекур, робяты!
— Дядь Гриш, ты же не куришь!
— Дядь Гриш, расскажи что-нибудь!
— Я, робят, до пенсии жил в другом районе. А как жёнушка моя помёрла, жить в той деревне стало невмоготу. Вот сюда и перебрался. Я ведь отсюда родом.
— Дядь Гриш, а сколько тебе?
— Восьмой десяток прошлым летом разменял.
— Чёж ты не женился то, дядь Гриш?
— Сватался я тут к одной, мужика недавно схоронила. Варвара...
Дядя Гриша замолчал и, задрав голову, смотрел на сверкающий истребитель, перерезывающий небосвод реактивным следом.
— Вона, ястребок летит! Я как-то шёл пешком до деревни, а ён загудел. Смотрю, след от него пошёл. Я уж до деревни дошёл, а ён все летит.
Дядя Гриша покрутил головой.
— Дядь Гриш, он высоко, потому и кажется, что медленно летит. Да и улетел он давно, а остаётся реактивный след. Вот его мы и видим.
— Дядь Гриш, ну так чё, Варвара? Отказала?
— Староват для меня, говорит. Не ровён час, окочуришься на мне. Сраму не оберусь.
— Дядь Гриш, а тут реки или озера поблизости нет? Жара вон какая, искупаться бы.
— Далеко река. Ехать надо. А озёра есть. Токмо оне небольшие и на болотах. Токмо для рыбалки.
А вот я жил когда на Таре, она разливалась по весне. Раз так разлилась, что подпол у меня затопила. Через неделю вода сошла, а в подполе караси!
— Ну всё робят! — дядя Гриша, из-под руки, щурился на солнце — Перекур окончен. За работу.
...
День выдался солнечный, жаркий.
Перелопатив транспортёром две кучи зерна до обеда, отдыхали под стеной склада, укрывшись от припекавшего солнышка.
Раиса, ворошителем, лопатила семенное зерно в складе. А когда подъезжал с поля самосвал, с зерном для сушилки, уходила в весовую.
Увидев, что они перелопатили уже две кучи зерна, подошла и похвалила, и отпустила Машу на обед.
— Вы тоже сходите пораньше. А то к часу там очередь будет.
— Георгий! — окликнул она, когда они пошли к воротам
Он сам попросил Раису, не обращаться к нему по отчеству
Алла выпустила его руку.
Он вернулся к Раисе.
— Георгий, Вова просит аванс.
Георгий пожал плечами.
— Я выпишу аванс. И вам выпишу. Но Вова, как только получит деньги, начнёт отпрашиваться домой, в город.
Георгий молчал, не понимая к чему разговор.
— Он будет отпрашиваться на выходной. Но его нельзя отпускать. Он назад уже не вернётся! Он два года назад, также, уехал и не вернулся. А Ерофеичу, одному, тяжело. Особливо если дожди. Тогда сушить надо в две смены! А одному никак!
— А почему он у меня будет отпрашиваться? Ты же начальница!
— А я его и не отпущу! Поэтому и предупреждаю. Я-то не отпущу! А он, тогда, у тебя станет отпрашиваться.
— Понятно теперь.
— Вам сколько выписать? По двадцать рублей хватит?
— А Вова сколько просит?
— Вова просит пятьдесят! Но я ему выпишу тридцать.
— По двадцать, хватит
— Иди! Ревнует твоя! — Раиса смотрела через его плечо на Аллу, остановившуюся и обернувшуюся.
Когда проходили мимо коровника, Георгий, уже давно хотевший пить, свернул к нему.
— Ты куда? — спросила Алла, и Любаха с Таней, идущие немного впереди, остановились и обернулись.
— Пить хочу. Сильно!
— И где ты попьешь?
Георгий усмехнулся — Там поилки есть. Для коров
— Для коров же! — удивилась Алла
— В поилки заливают чистую воду. Водопроводную.
— Я подожду
— А мы пойдём! Займём очередь в столовку, если народ будет.
Любаха с Таней пошли.
Алла, сойдя с тропинки, присела в траву.
Коровник был огорожен изгородью, но ворот с этой стороны не было. Поилок тоже не было видно.
Георгий подошёл к изгороди, перелез и пошёл к дверям. Большие створки были закрыты изнутри, но дверца приоткрыта.
Он вошёл внутрь.
Противоположные створы дверей были открыты настежь и дневной свет освещал помещение коровника. Через окна, запылённые и засиженные мухами, свет едва пробивался. Под потолком, в два ряда вдоль прохода, висели светильники с зажжёнными лампами.
Он шёл по проходу.
Коров не было, а две доярки в фартуках чистили стойла.
— Здрассьте!
Женщины молодые, полногрудые, раскрасневшиеся. Переглянулись, хихикнули и поздоровались.
— У вас же стойловое содержание?
Переглянулись. Хихикнули.
— Да!
— А почему вручную очищаете стойла?
Доярки прыснули, не переглянувшись — А как надо?
— Ну вот же лотки! — он шагнул к стойлу и опустил голову.
— А корова неучёная! Она срёт, где стоит! — ответила одна и они расхохотались.
— Неучёная! Но дрессировке поддаётся. И обучается с одного раза! А вот и столбики!
Вдоль стойл, по обе стороны от прохода, были установлены деревянные столбики с крючками, на высоте, порядка полутора метров от пола.
— По этим столбикам и крючочкам пробрасывается провод под напряжением. Понятно, что не двести двадцать! И ток постоянный! Напряжение двенадцать или двадцать четыре вольта, а ток, я сейчас уж не помню, но электрик должен знать. Провод пробрасывается с провисанием, под высоту крестца каждой коровы. Чуть выше крестца! Корова, когда опорожняется, перед тем как, приподнимает крестец. Приподнимает?
Доярки слушали, разинув рты!
— Ага! — кивнув, ответила одна.
— Вот, когда она ага сделает, крестец коснётся провода и её трахнет током! Не сильно, но чувствительно! Корова делает шаг назад и срёт, или ссыт (!) прямёхонько, в лоток! А когда она захочет сделать ага в следующий раз, то сначала сделает шаг назад! Если попадётся упрямая, и с первого раза урок не усвоит, её трахнет ещё раз! Больше она экспериментировать не будет! И срать, и ссать будет в лоток, как миленькая! После этого провод можно убрать! Он понадобится, если придут другие, неучёные!
Доярки переглянулись.
— Скажите об этом управляющему, а лучше сразу директору.
— Я скажу!
Он не заметил, как подошла Раиса.
— Откуда ты всё это знаешь?
— Да у нас в деревне, коровник, точно такой же! А я летом, после девятого класса, работал на ферме. Корма разгружал. Ну вот тогда...
Он увидел и Аллу, стоявшую у дверей и, видимо, тоже слышавшую его лекцию про стойловое содержание КРС*.
— Кстати, женщины тоже делают ага, перед тем, как! Поддаются ли они дрессировке током, как коровы? Не знаю.
Он вспомнил, что хотел пить — Да, девушки, вода в поилках есть?
Доярки опять переглянулись и хихикнули — Есть! Недавно залили. * КРС — крупный рогатый скот
Глава седьмая. День четвёртый (четверг)
Вчера, после ужина, не пошли в баню, а перенесли бельё и шмотки, девушек и Аллы, к бабе Варе.
Стемнело, когда всей гурьбой пошли в баню.
Когда Георгий закрывал дверь на замок, подошёл Вова, а следом и шофёры.
Проводив девушек до дома бабы Вари, вернулись в гостиницу.
Без женщин дом показался опустевшим, поэтому легли спать молча.
Утром их разбудила Любаха
— Мальчики! Вы всё ещё спите! А мы с первыми петухами проснулись. Не встали, а только проснулись. Баба Варя встала, а мы ещё досыпались. А мы уже чай с молоком и с вареньем домашним попили. Сегодня вечером в совхозную баню не пойдём. Будем мыться и париться в баньке у бабы Вари. Вы придёте, и поможете натопить баньку, и натаскать воды в бак? — и, не дожидаясь согласия — А потом будем пить чай из самовара. У бабы Вари есть самовар!
Она бы ещё тараторила, но в дверь заглянула Алла — Люба, мужчинам надо вставать и одеваться
— Ага! Сейчас!
Любаха вышла из комнаты и обернулась — А в выходной можно сходить за грибами и нажарить. Кто-нибудь собирал грибы? А то я не отличу поганку от сыроежки. И почему сыроежки? Их и прав...
Алла потянула Любаху и закрыла дверь.
К правлению, где с утра собирались местные для разнарядки, после столовой шли только Вадим, Валера и Виталий.
Вова, Георгий и девушки с Аллой шли сразу на ток.
Директор, распределив по работам людей, спросил у дяди Гришы — Поскотину скоро закончите латать?
Дядя Гриша почесал затылок, посмотрел на облака — Да, Валер, сёдни должны прикончить. Ежели дождик не помешает.
— Дядь Гриш, постарайтесь сегодня! Если останется немного залатать, поработайте сверхурочно. Оплачу вдвойне! Завтра нужно начинать менять прогнившие полы в коровнике. Там работы на семь, десять дней!
— Вам аванс выписать?
— Да! — за всех ответил Вадим
— Сколько? Тридцать рублей хватит?
— Хватит!
— Завтра, с утра, получите в бухгалтерии у Тони.
...
Когда через час, сделали первый перерыв, подошёл Вова и отозвал Георгия в сторонку.
— Начальник, я с Андрюхой договорился, он меня увезёт на станцию вечером в субботу. А в понедельник, с утра, привезёт. Мне надо домой съездить! Мать болеет, надо её проведать. Ты только Раиске не говори!
Георгий молчал.
— Начальник, поди наговорила тебе уже Раиска? Я тогда не смог вернуться: мамку в больницу положили.
— Ладно! Ты аванс получил?
— Раиска сказала, завтра, с утра. Ну я пошёл! — и Вова, насвистывая — Гоп-стоп Зоя... — пошёл к сушилке.
— Вова! Ёб-твою-бога-христа-мать!

12 3