Главы из романа «Первая женщина». Главы первая и вторая - читать порно рассказ онлайн бесплатно

боли едва не лишилась сознания.
Два дня влагалище кровоточило, как при месячных. Ещё семь дней сочилась сукровица. Но всё обошлось.
Через два дня пошла к гинекологу.
— Расслабьтесь! Стенки розовые... швы рассосались... матка увеличена на две... три недели. Замужем?
— Нет.
— Живёте половой жизнью?
— Да
— Когда последний раз были месячные?
Дарья испугалась — «Совсем вылетело из головы!»
— Задержка есть?
Дарья не ответила.
— Вы почему молчите?
— Матка у меня всегда немного увеличена. А месячные должны прийти через неделю.
— Вставайте. Одевайтесь.
Дарья слезла с кресла.
Гинеколог, повернувшись к столу, заполнял карточку.
...
Выйдя из поликлиники, зашла в аптеку и купила презервативы.
Вечером подмыла Вениамина, и вытащив из ванны, и обтерев полотенцем, сказала
— Иди в спальню. Ложись.
Подмылась и, достав из сумочки презервативы, зашла в комнату.
Вениамин лежал, закатив глаза, и скалился, обнажая жёлтые зубы.
Улыбка напомнила, что он, всё-таки больной.
Дарья поморщилась.
Но торчащий хуй заставил улыбнуться, и присев на колени, оттянула его от живота и отпустила.
Член, упруго качнувшись, шлёпнул по животу.
Вскрыла упаковку, и достав презерватив, стала натягивать на хуй!
Вениамин открыл глаза и, потянувшись, дотронулся до соска.
Было противно, но она стерпела.
— «Странно» — думала Дарья, лаская член, и перебирая пальцами яички — «Неужели можно полюбить часть человека, его орган, доставляющий наслаждение, и не любить самого человека?
Ведь это его хуй!».
Она сжимала член, поражаясь его твёрдости — «Как палка! Как камень!» — чувствуя, как под ладонью начинает пульсировать кровь.
Дарья взглянула на Вениамина; глаза закатились, мычит, полудебильная улыбка, из носа вытекла сопля, высохшая рука поджата к груди...
Перевела взгляд на член — «Мой хороший, мой сладкий, мой родной, мой миленький, мой красивый! Я обожаю, я люблю тебя, я не могу без тебя!».
Дарья смутилась, мысли спутались, запылали уши.
Она вспомнила, что в последние дни была нетерпеливой и раздражительной, грубо обрывая Вениамина, когда, пытаясь сказать что-то, он начинал мычать и заикаться.
— Иди к себе! — бросала она, как собаке.
А через час, тащила его в свою комнату.
Толстый латекс презерватива был обработан тальком.что не выключила чайник и всю дорогу терзалась — «А вдруг Вениамин не выключит!». С опозданием в полчаса зашла в кабинет и сразу к телефону.
— Алло! — короткие, и начинающиеся с гласных, слова, Вениамин выговаривал не заикаясь.
— Чайник выключи!
— Я ввввыыыкккк...
Дарья опустила трубку.
На два часа, у Шмакова, было назначено совещание с начальниками лабораторий и отделений по графику работы в предновогодние дни и в первую неделю нового года.
В 13: 55 Дарья вышла из своего кабинета и зашла в кабинет Шмакова.
Все стулья за столом и у стен были заняты.
Шмаков указал на стул возле сейфа и Дарья села.
Глянув на часы, Герман Степанович встал, и гул голосов пошёл на убыль.
Заверещал красный телефон.
Шмаков поднёс к уху трубку
— Включи радио! — коротко бросил директор, и отключился.
Шмаков шагнул к сейфу и подкрутил лимб на громкоговорителе.
—... ного приступа скончался председатель президиума Верховного Совета, генеральный секретарь коммунистической партии Советского Союза: Леонид Ильич Брежнев.
В помещении зависла гробовая тишина.
Когда заиграла траурная музыка, все встали.
Через две минуты, Шмаков убавил громкость и заверещал синий телефон.
— Герман Степанович! — звонила секретарь парторга — В 14: 40 общее партийное собрание в красном уголке. Передайте всем.
— Совещание отменяется! В 14: 40 общее партийное собрание. Передайте своим!
...
В красном уголке института шло общее партийное собрание.
Выступал парторг.
Дарья Михайловна сидела в пятом ряду, в кресле у прохода.
Она изо всех сил пыталась слушать парторга, но жгущее нутро желание, полностью подчинило её себе!
В 14: 30, переобувшись в сапоги и надев плащ, она подошла к зеркалу.
Внизу живота забурчало и газы, выпирая и пуча диафрагму пошли на выход.
Забыв, что с нею приключилось утром, она медленно и беззвучно выпустила их. Помахав рукой перед носом и вокруг себя, выключила свет, шагнула к двери и замерла. Трусы прилипли к ягодицам, размазывая слизь по ляжкам.
— «Опять, что-ли?»
Раздеваться и идти в туалет было уже поздно. Она сняла плащ и бросила на стол. Достала из ящика стола бумажную салфетку, и задрав подол юбки, и прижав подбородком, раздвинула ноги и потянула трусы вниз, выворачивая.
Жёлтое, с характерным аммиачным запахом, пятно и слизь. Она сунула руку в промежность и провела салфеткой, вытирая жопу. Салфетка промокла, а на ладони осталась слизь. Она взяла ещё одну, но и её не хватило. Подтеревшись третьей, ещё двумя салфетками промокнула трусы и ещё две подложила. Бросив салфетки в урну, и схватив плащ, вышла из кабинета.
Пришла в 14: 45.
Зал гудел, как рой пчёл над улеем.
Увидев свободное место, подошла и села.
Вспомнив, что произошло в кабинете, смутилась, и осторожно потянула носом. Запаха не было. А сознание, шаг за шагом прокручивая плёнку событий дня, и связывая в цепь, вернулось в спальню. Она почти физически ощутила, погрузившийся в жопу член и...
Её теребили за плечо.
Увидев, что все стоят, Дарья, решив, что собрание закончилось, встала и пошла по проходу.
В тишине звонко цокали по мраморной стяжке пола стальные подбойки на каблуках.
Только закрыв дверь, и оказавшись в коридоре, она увидела, что никто не выходит.
Хотела вернуться, но передумала и пошла к себе.
Минут через 12 заглянул Герман и спросил — Что случилось?
— Месячные! — глядя прямо в глаза, ответила она.
Он смутился и закрыл дверь.
...
Вечером пришли месячные.
На пять дней раньше.
Придя с работы, и переодевшись, сразу пошла в ванну и помылась под душем.
Закрутив полотенцем голову и накинув халат, зашла к Вениамину.
Он читал «Даурию».
Книги она приносила ему из библиотеки. Выбирала, то, что ей самой казалось интересным.
— Брежнев умер
Он закивал головой.
— По радио услышал?
Он опять кивнул.
Вспомнив, что хотела постирать трико, сказала — Давай трико, постираю.
Он отложил книгу и стал снимать трико.
Она пошла к себе и сняла покрывало. Пятно подсохло, но желтизна осталась.
Снова зайдя к нему, он сидел в трусах, забрала трико.
Вениамин чувствовал, что Дарья сдерживается. Он понимал, что неприятен ей, и в то же время видел, как она менялась, когда смотрела и ласкала его член. Дожив до сорока, он не имел ни одного контакта с женщиной. Секс с Дарьей для него был из области фантазий. Но, когда фантазия стала реальностью, он вдруг понял, что даже такая женщина, может быть рабой! Рабой своей похоти! И пусть думает в себе, что это она пользует член. Вениамин знал: хуем использует Дарью он!
Замочив покрывало и трико, и размотав с головы полотенце, пошла на кухню. Разогрела ужин и позвала Вениамина. Но он не шёл.
Она крикнула — Вениамин, ужинать! — и не услышав шарканья, и начиная злиться, пошла сама.
Вениамин сидел с книгой.
— Что, особое приглашение?!
Дарья стояла над ним.
Он отложил книгу и, опираясь о спинку кровати, встал.
Покрывало сползло с него и член ткнулся Дарье между ног!
От похотливого желания, сделать это прямо сейчас, зачесалась пизда, и появился зуд в заднем проходе! Забыв, зачем пришла, взяла его за плечо и повела в ванну подмывать.
Подставив ему жопу, сама облизывала член, обильно смазывая слюной.
Дарья уже убедилась, что слюна самая эффективная смазка.
Дарьина жопа была так близко, что он мог лизать анус. Тёмный кружок ануса, словно дыша, то сжимался, то расширялся. Он высунул язык и стал лизать ложбинку и анус, пытаясь засунуть язык. И когда получилось, Дарья замерла. А потом, обхватив ягодицы, развела их и опустила жопу на его лицо. Она елозилась жопой по его носу, губам, чувствуя шершавость языка и заводилась всё сильнее и сильнее. Не в силах больше сдерживаться, подвинулась вперёд, и приподняв жопу, и рукой придерживая член, прижалась анусом к головке.
Вениамин сжимал член левой рукой и Дарья, опёршись двумя руками об пол, приподнимаясь и опускаясь, поворачиваясь, выгибаясь и прогибаясь, стала насаживаться!
Член погружался очень медленно. Сфинктер сопротивлялся противоестественному, погружение причиняло боль. Она натужилась, чтобы выдавить его из жопы и сопротивление ослабло!
И Дарья поняла!
Тужась и выгибаясь, насаживалась на член!
Когда ягодицы прижались к паху Вениамина, левой рукой попробовала потрогать член и не смогла.
Он весь был в жопе!
Она сидела, сдерживая желание выдавить член из себя, а по телу, судорогами, пробегал озноб. Запульсировала сперма, и не сдерживая стонов, и краснея от натуги, она выдавила член!
Руки и ноги дрожали, и Дарья свалилась на пол!
Очнулась от мычания Вениамина.
Он стоял над ней и весь пах у него был в крови.
Испуганно села, а он тыкал пальцем вниз — Ккккрооовь Дддддаааашааа!
Дарья опустила глаза: покрывало в пятнах крови. На волосах лобка и на губах кровяные сгустки.
— «Месячные!»
Вспомнила: днём болели соски, и была ноющая боль внизу живота. Но она думала, это связано с тем, что произошло утром.
Дарья встала и, зажав промежность рукой, пошла в ванну. Ноги подкашивались, из жопы сочилась сперма. На губах блуждала улыбка блаженства.
Больше она так не экспериментировала.
Насадившись жопой, погружала в себя на десять-двенадцать сантиметров, и совершая фрикции, ласкала пальцами левой руки клитор. Откуда-то (если бы её спросили, откуда? — она не смогла бы ответить) возникали волны наслаждения и, захватывая всю её, уносили из мира реальности. Когда в кончиках пальцев появлялось покалывание, яркими вспышками сладострастия наступал оргазм!
На пятый день месячные закончились.
Она сидела у себя в кабинете.
До обеда оставалось 12 минут.
Дарья встала и подошла к зеркалу. Осмотрев себя, стала поправлять причёску. Зеркало пошло рябью, как круги на воде от брошенного камня и...
Она увидела трамвай на остановке. Открылись двери, и с передней