Не моё! Сменщик - читать порно рассказ онлайн бесплатно

изменившая привычный угол вхождения.
— Есть контакт,— констатировала Марина. — Вперед. Мой член ощущал внутренние изгибы влагалища куда сильней обычного, и только сейчас я по-настоящему оценил щекотное прикосновение ее лобковых волос. Но я никогда не трогал Марининого тела, весь наш секс сводился к вхождению в стену плоти. И сейчас, не зная, что позволено, я начал привычно молотить Марину частыми ударами.
— Костя, не мельтеши, — остановила она. — Я понимаю, у мокрощелок ты король. Но взрослая женщина требует иного подхода...
— Какого? — глупо уточнил я.
— Иного, — повторила Марина. — Ты хороший мальчик, у тебя член стоит, как редко у взрослого мужчины. У тебя все впереди, ты всему научишься. Но сейчас не дергайся, прошу тебя. Я тебя сама возьму и сделаю, как мне надо.
Я ничего не ответил. Марина ухватила меня влагалищем и дернула.
— Ну что ты раскорячился, — сказала она неуловимо изменившимся голосом.
Чувствуя, что нечто меняется в наших прежних отношениях, когда я трахал безучастную плоть под шуточные комментарии, я опустился на большое, местами прохладное, местами горячее — тело.
— Что ты лежишь, как бревно, — сказала она. — Вообще-то я люблю, когда мне ласкают грудь, и так далее.
Груди ее оказались неожиданно тяжелыми и большими.
— Не так, — поправила она. — Ты одну молочную железу возьми двумя руками, чтобы сосок выпятился и ласкай его, соси, кусай...
У девчонок было нечего брать двумя руками. Ощущение меня потрясло.
— Уже лучше, — комментировала Марина, играя влагалищем. — Я так люблю. Соски, соски сильнее мне возбуждай. Только не откуси ненароком.
Я принялся работать над ее грудью, как она просила.
— Хорошо... — пробормотала Марина. — Теперь просто саму титьку сожми.
Выпустив изо рта сосок я стиснул скользкую грудь.
— Аххх... Хорошо... Отлично. Так... Теперь со второй то же самое.
Еще минуту я обрабатывал вторую грудь, которая показалась поменьше.
— Посильнее, посильнее... Хорошо... А теперь иди ко мне.
Мгновенно приподнявшись, Марина схватила мое лицо, притянула жестко и втолкнула между моих губ свой язык — жадный и горячий. Я вдруг осознал, что мы целуемся впервые за месяцы нашей связи.
— Титьки теперь возьми по одной в каждую руку. И соски жми что есть сил.
Марина поменяла захват поцелуя — теперь она сосала мой язык, прикусив мне губу. Таз ее бился подо мной, потом она вдруг сжала мои яйца бедрами — не больно, а приятно — и тут же отпустила, и я почувствовал, что в ней что-то произошло: если всегда Марина встречала приятной теплой влагой, то сейчас вся наполнилось жидкостью. А груди в моих руках мгновенно сделались горячими. И тоже скользкими.
— Я кончила, — странным голосом сообщила она. — Спасибо, было здорово.
Я чуть не спросил, с кем лучше — со мной или с барбоской, но сдержался.
— Соски еще пососи. По очереди. Я люблю, когда потом...
Я лежал на ней, сосал неимоверно раздувшееся соски. И вдыхал запах — аромат только кончившей женщины, заполнивший комнату.
— Ну, спасибо, — сказала насытившаяся Марина. — Можешь идти спать.
Я хотел встать, но понял, что мой член, отработавший четыре раза, вдруг надувается в ее опухшем от возбуждения влагалище.
— А у тебя не опадает, — тут же отметила она.
— Ага, — подтвердил я. — Но...
— Еще раз хочешь? — догадалась она.
— Ну да. А что — можно?
Мой опыт говорил, что только что кончившей женщине секс противен.
— А кто говорит, что нельзя? Если можешь — валяй.
Я начал движения, прислушиваясь к своим ощущениям. Влагалище ее обволокло меня, как никогда прежде. Кроме того, лишь сегодня я впервые лежал на Марине и осязание ее тела несло меня черт знает куда.
— Марин, — сказал я. — Мне тебя хочется за титьки взять. И вообще...
Что такое «вообще» я не уточнил, поскольку сам понимал не до конца.
— Дуй, — сказала она. — И вообще. Когда кончу, я добрая становлюсь.
— Можно подумать, ты так злая, — пробормотал я, жадно тиская ее груди.
— Не злая, — согласилась Марина. — Но становлюсь совсем добрая. Можешь даже палец мне в задницу засунуть, если тебе этого захочется.
И я сделал все, чего хотелось. Трахал зрелое тело, в сравнении с которым пустяком были все познанные сверстницы и, продлевая кайф, наслаждался запахом ее вспотевших подмышек. До задницы в этот раз дело не дошло, но кончал я, подсунув руки под ее огромные ягодицы, сдвинув их и нагоняя ощущение власти над этой женщиной... и полной подчиненности ей.
12
С этого дня наши порочные отношения достигли завершенности.
Приходя, я несколько раз разряжался, привычно стоя у края кровати.
А Марина неторопливо наполнялась желанием.
Потом ложилась задницей на подушку, я вскарабкивался сверху и кончала она. Всего один раз. После которого опять кончал я. Безумно тиская все ее раскинувшееся тело, и залезая пальцем в горячую глубину между ее ягодиц.
После чего я вставал и, зажав член, чтобы не закапать кровать, одевался.
И через чердак — всегда через чердак — возвращался к себе.
Я быстро оценил, сколь приятен секс со зрелой женщиной — и в периоды моей смены забывал про сверстниц.
Наверстывая упущенное, когда возвращался дядя. И всякий раз все сильнее понимал, что молодая плоть упруга, а тугие груди заманчивы, но все равно... секс с Мариной дарил куда более сильные ощущения.
При этом оставался парадоксальный факт: с Мариной мы трахались молча. С девчонками я ревел по звериному, но в первый раз, когда Марина принудила себя трахнуть, я молчал от ошеломления, а потом привык, хотя стены дома имели такую изоляцию, что тут можно было лупить из пулемета. Марина тоже молчала. И я уже решил, что в отличие от мокрощелок, визжащих в имитации оргазма, зрелые женщины делают все тихо.
Но все-таки вопрос интересовал меня своей неразрешенностью. Однажды вечером по возвращении дяди с вахты, когда все в полном составе отмечали его приезд, я поднялся наверх, прокрался через чердак в их спальню — благо комнаты никогда не запирались — и осторожно положил туда диктофон. Который купил специально, выбрав модель, позволявшую получить запись минимального качества, но пятичасовую.
На следующий день я с нетерпением улучил момент, чтобы забрать машинку и закрылся у себя.
Разумеется, основное время ушло впустую, поскольку застолье длилось долго. Но все-таки около часа пришлось на фонограмму секса. Марина визжала и материлась в сто раз сильнее моих сверстниц. Крики ее возбудили меня до такой степени, что я отдрочил не снимая наушников.
А потом, стерев запись, задумался, почему Марина молчит со мной.
И пришел к выводу, что она делает это нарочно.
Ведь в самом деле, все началось с животного траханья. Она не прикасалась к моему члену, даже целовались мы лишь перед ее оргазмом. Мы не лежали обнявшись, вообще не проявляли никакой нежности, присущей любовникам.
Мы и не были любовниками — мы были просто половыми партнерами.
Не позволяя нашим отношениям подняться на иной уровень, Марина, видимо, ограждала себя от угрызений совести. Ведь мы занимались паскудным делом: я был несовершеннолетним, а она сестрой моей матери.
Но до чего же хорошо было с нею...
Со сверстницами мы трахались. Разнообразно, но именно трахались.
А с Мариной все происходило как-то несерьезно; мы перебрасывались шутками, она отпускала едкие комментарии даже в те моменты, когда я пускал в нее сперму с засунутым в нее членом. Но шутливость совокупления не мешала нам обоим кончать — опустошительно, хоть и тихо.
И это было здорово.
Теперь я хотел ее непрерывно. Но знал, что она мне не подруга, не любовница, вообще никто. Тетка, которую я называл по имени и на «ты».
13
Лишь раз, один только раз Марина едва не сорвалась.
Был канун нового года, нашей связи исполнялся год.
Все куда-то запропастились. Наверняка у каждого на работе — включая дядю,который вернулся пару дней назад — были вечеринки. Я особо не прислушивался, но, кажется, и брат тоже куда-то ушел. Видимо, воспользовавшись отсутствием родителей, к кому-нибудь из девчонок.
И лишь я сидел в своей комнате, чего-то ожидая.
Звука машины я не слышал. Скорее всего, такси, не заезжало во двор.
Просто раздался щелчок замка и внизу хлопнула дверь. А потом по нашей лестнице послышались четкие шаги. Принадлежавшие не матери и не отцу — они могли принадлежать лишь одному человеку на свете.
Я замер, боясь звуковых галлюцинаций.
Марина вошла, вопреки традициям не разувшись — в сапогах на высоком каблуке и распахнутой шубе. От нее несло морозом, духами и алкоголем.
Она села на стул. Сверкнули колени, обтянутые дорогими колготками.
Я встал и подошел к ней.
Прежде, чем я что-то успел сделать, Марина схватила мою руку, сунула к себе под юбку и крепко, почти до боли, сдавила горячими ляжками.
Я стоял в неудобной позе, не зная что делать дальше. Мы ведь никогда не трахались с нею здесь, тем более таким ранним вечером.
— Ну все, — выдавила она незнакомым голосом. — Извини...
И порывисто встав, шагнула к двери.
— Марина... — позвал я.
Она резко обернулась ко мне.
— Марина, а можно...
У меня перехватило дыхание.
— Что — «можно»? — с непонятной интонацией спросила она.
— Можно... я тебя сфотографирую?
— Сфотографируешь?! — она была изумлена такой просьбой. — Зачем?
— Не знаю... — честно признался я. — Просто ты сегодня такая... красивая.
В последнем я не врал. Такой я не видел Марину еще никогда.
— Я всегда такая, — усмехнулась она. — Просто ты не замечал...
— Шубу сними, пожалуйста, — сказал я. — Я хочу твои... ножки заснять.
— Ножки у меня нормальные, — согласилась она. — Проходят тест.
Марина принимала разные позы, я щелкал, пытаясь ухватить все. Стоя, сидя, нога на ноге, ляжки сзади, бедра сбоку...
— Юбку приподними, — осторожно попросил я. — У тебя красивые бедра.
— Так? — Марина, оголила ноги сантиметров на двадцать выше колен.
— Так, — ответил я, не отрываясь от фотоаппарата.
— А можно и так... — она подняла юбку еще выше.
Показалась плотная часть колготок с просвечивающими трусами.
Я жадно фотографировал, уже почти ослепнув от собственных вспышек.
— И вот так тоже... — продолжала