Не моё! Сменщик - читать порно рассказ онлайн бесплатно

ковролин, вынул член и сказал:
— Ну... Я пойду, пожалуй. А то ещё хватятся меня.
— Иди, — кивнула Марина, не меняя позы. — А я тут сама с барбоской кончу.
— С... какой барбоской? — не понял я.
— Да вот с этим, — пояснила тётка, доставая вибратор.
4
Вечернее свидание состоялось по высшему разряду: родители уехали.
Но... Но после Марины ровесница меня не удовлетворяла. Начиная с того, что пустила она в себя в презервативе, и утомлённый, я никак не мог довести себя. Тогда мы занялись анальным сексом, но даже плотный охват задницы не позволил мне кончить. Впрочем, она того и не заметила.
Наверное, я всё-таки смог бы, но меня тормозил контраст. Как далеко было визгливое перекатывание на медвежьей шкуре перед газовым камином от естественного действа, когда я, стоя на полу, двигал членом в стене из плоти.
И самое главное — трахая девчонку, я думал не о ней, а о Марине.
Это было и здорово, и одновременно страшновато.
5
Честно говоря, на следующий день я был настороже.
Ведь несмотря на то, что вчера всё обошлось, да ещё и с удовольствием для меня, любая женщина была непредсказуема. И сегодня Марина могла запросто нажаловаться матери, представив всё так, будто я изнасиловал её.
Но Марина вела себя идеально. Ни не единым взглядом не подала она виду. И остальные подавно ни о чём не могли догадаться.
А я... Когда все сидели перед телевизором в общей гостиной, я заметил ногу Марины. И белое колено, сверкающее под краем домашнего платья.
И я — извращенец и психопат — понял, что до умопомрачения хочу её. Опять хочу Марину. Свою тётку, сестру своей матери.
Я присел рядом — в том не было ничего особенного — и тихо спросил:
— Ну и как барбоска?
— Жив-здоров и тебе того желает, — спокойно ответила Марина.
Я молчал, демонстративно пожирая взглядом её колено.
— Я так понимаю, тебе надо ещё доплатить? — уточнила она.
— Хотелось бы, — так же спокойно ответил я.
— Хорошо, — легко кивнула Марина. — Вечером я позвоню. Звук отключи.
— Отключу, — кивнул я, немея от внезапной радости. — И буду ждать.
6
Я лежал в темноте, стиснув мобилу, чтобы не пропустить вибросигнал. Я весь трясся, ни с одной девицей я никогда не ощущал такого вожделения.
Я вздрогнул, когда телефон зажужжал и я услышал тихий голос Марины:
— Можешь идти. Твой братец, кажется, угомонился.
Спускаясь мимо этажа, я услышал из-за двери голос матери:
— Костя, это ты?
— Ну я... — неохотно подтвердил я.
— Ты что шляешься по ночам?
Не сомневаюсь, она думала, что я опять пошёл к соседской девчонке. — Писать захотелось, — быстро соврал я, благо санузел находился внизу.
— Ты не шастай тут! — напутствовала она строгим голосом.
Спустившись вниз, переждав и вернувшись, я позвонил Марине:
— Прямо сейчас не вышло... Мать застукала. Думает, я шляться пошёл.
— Узнаю Ирку, — усмехнулась она. — Ладно, подожди, пока они там уснут.
— Марина... — прошептал я. — Я... Ты... Ты меня дождёшься?
— Дождусь, — просто ответила она и дала отбой.
7
Свет ночи, отражаясь от сугробов, делал предметы различимыми в полумраке. И заставлял светиться большое белое тело Марины.
Лежавшее на краю кровати с разведёнными ногами. Мне осталось лишь убрать волосы и воткнуть член между слабо сияющих ляжек.
Подставленная стена плоти даже не покачивалась под моими ударами.
И комната была окутана тишиной, если не считать ритмичного хлюпанья члена, скользящего туда-сюда в Маринином половом отверстии.
8
Я и сам не заметил, как ночное свидание стало частью распорядка дня.
В первый вечер, измучившись ожиданием, несколько раз высунувшись из окна, чтоб проверить окно родительской спальни, я прокрался к Марине босиком, получил плату и также тихонько вернулся назад.
Но, разумеется, так маяться каждую, ночь было невозможным.
И на следующий день, вернувшись из школы, я принял необходимые меры.
Дом наш имел не только общий фундамент — чердак его тоже был единым. Он не использовался, поскольку летом там стояла египетская жара, а зимой чухонский холод. Несмотря на это, с каждой половины туда вели вычурные лесенки. Обитые теплоизоляцией крышки не имели замков. Я смазал петли, расчистил навалившийся мусор. И заготовил на своей половине удачно найденный тулуп, чтоб ночью пробираться через чердачную Арктику.
Брат не мешал; он затыкал уши музыкой, потом спал как убитый.
И так каждый вечер перед сном я ходил к Марине. Получая порции платы.
Я знал, что через неделю приедет дядя и в жизни возникнет пустота.
Ведь все эти дни я забыл даже девчонок, живя лишь ожиданием Марины.
9
В первые часы после возвращения дяди я ощущал внутреннее неудобство, находясь рядом с ним: ведь я целую неделю трахал его законную жену. Однако Марина вела себя естественно, и мой стыд сам по себе улетучился.
Я просто постарался не смотреть на нее, стремился скорее забыть ее волнующее тело, вновь ударив по девчонкам. И это в общем получилось,
Прошло время отпуска, дядя собрался и уехал обратно на вахту.
А на следующий день, когда в гостиной никого не было, Марина спросила:
— Тебе кажется, что я уже с тобой расплатилась?
— Ну... — промычал я, чувствуя, как заливаюсь горячей краской. — Я...
— А мне кажется, что еще нет, — просто сказала она.
— Так значит...
— Значит, если у тебя нет иных планов, вечером жду как обычно.
И снова понеслась двойная жизнь, и я понял, что это уже — навсегда.
Что без дяди я буду его сменщиком. Хотя во время полового акта удовольствие получал только я, а Марина лишь делала комментарии.
10
— Костик, — с непонятным выражением сказала она через несколько дней. — Тебе не кажется, что ты трахаешь не меня, а свою настоящую мать?
Я вздрогнул; слова ударили в точку: действительно, самое жгучее, непотребное удовольствие я испытывал, кончая в Марину и представляя на ее месте свою мать. Это было настолько жутко, что я ничего не ответил.
— Эдипов комплекс, — непонятно сказала она. — Им страдают все мужчины.
— Но... Но я же знаю, что это ты, а не мама, — сумел возразить я.
— А ведь мы с ней так похожи, — Марина усмехнулась, как умела только она. — Тебе никогда не приходило в голову, что мы могли ради шутки...
— ... Ничего себе шуточка! — вырвалось у меня.
— ... Ради шутки поменяться местами так, что ты этого не заметишь?
— Это невозможно, — я покачал головой. — Я бы заметил.
— И как же? — усмехнулась Марина. — Если люди нас до сих пор путают?
— Элементарно. Есть различие, которое я бы не упустил.
— И какое же? Просвети, пожалуйста!
— Без проблем, — в ответ усмехнулся я. — У вас груди разные.
— В каком смысле? — изумилась Марина, явно не ждавшая такого ответа.
— В прямом.
Я обошел кровать. Белое тело Марины светилось так, что я видел его столь же отчетливо, как если бы наша встреча происходила днем.
— У мамы на левой груди есть три родинки вокруг соска. Одна большая сверху, вот здесь. И две поменьше снизу, здесь и здесь. А у тебя их нет.
Я ткнул пальцем прохладную Маринину молочную железу.
— И откуда ты это знаешь?! — поразилась она.
— Знаю уж, — коротко сказал я.
Не мог же я признаться, что два года назад, изнуряя себя онанизмом, я почувствовал, что уже тошно дрочить на чужие фотографии. И, движимый безумием порока, установил веб-камеру в родительской спальне. Прятать ее было трудно, поэтому обзор получился плохой — в кадр изредка попадала лишь верхняя часть тела матери. Переставлять камеру я не стал, поскольку брат вскоре помог мне лишиться девственности, и онанизм отошел на второй план. Но увиденную грудь матери я запомнил очень хорошо.
— Охальник ты все-таки, Коська, — пробормотала Марина. — Честное слово, иногда мне кажется, что ты не Иркин сын, а мой, весь в меня пошел.
Между тем, как я, вернувшись, засовывал свой член обратно в нее.
— Но фантазии... Ты на брата своего не похож, поэтому я не могу...
Она не договорила, и я с ужасом понял, что ей тоже хочется чего-то.
— ... Но когда ты... я представляю, как он с ней... Я знаю, этого никогда не будет, у нее темперамент не тот, даром что близнецы... Но все равно...
Я молчал, пораженный тайными, порочными мыслями Марины.
Потом приступил к делу.
И на этот раз все шесть порций показались мне особо сладостными.
11
— Ну вот, — сказала однажды Марина после моего последнего захода. — Думаю, твое молчание оплачено. И тебе придется вернуть сдачу.
— В... каком смысле? — не понял я, ожидая подвоха.
— В самом прямом. Думаешь, мне не надоело барбоской трахаться?
— Ах, вот как...
Я словно только сейчас осознал, что наши отношения были однобокими.
— Ты... кончить хочешь со мной? — осторожно уточнил я.
— Ну да. Все необходимое есть. Член, звизда, мое желание и твое умение.
— Но я...
— Ты хочешь сказать, не знаешь, как довести взрослую тетку? — догадалась Марина. — Так ты и не трахал ни одну до меня.
— В общем да, — вынужден был согласиться я.
— Поверь, Костя... У всех баб звизды одинаково устроены...
Я отметил, что Марина использует ненорматив для обозначения интимных частей, и оценил это как признание меня своим близким.
— ... И чувствуют одинаково. Просто привыкнуть надо.
— Понял, — ответил я.
— И... реакция немного разная, — непонятно добавила Марина.
Я этого не понял, но уточнять не стал. А лишь спросил:
— Но... как тебя... трахать? Стоя? Или по-другому?
Даже ублюдочный опыт со сверстницами, которые и не кончали всерьез, а только визжали по-кошачьи, говорил, что удовлетворение мужчины не требует особенной позы, а о женщине так не скажешь.
— Правильно мыслишь, — ободрила Марина. — По-другому. Ясное дело.
Одним мощным рывком она вытянулась во всю длину кровати.
— Дай подушку, — сказала она. — Вон ту.
Я взял подушку, которая валялась на полу.
— Я приподнимусь, ты мне ее под попу подсунь.
— Зачем?! — искренне изумился я.
— Чтобы клитор тебя чувствовал, — пояснила Марина. — Иначе трудно.
Я сунул подушку под влажные жаркие ягодицы, вскарабкался на Марину и, молчаливо поощренный раздвинутыми ногами, вошел в знакомое влагалище. Которое сейчас казалось немножко иным. Пожалуй, слегка мешала подушка,