Золовка (жена брата) - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Когда-то давно я жил на Крайнем Севере, за Полярным кругом, в тундре. Летние отпуска старался проводить на море. Но, поскольку прямых рейсов до Сочи не было, приходилось делать пересадку в одном крупном сибирском аэропорту. И мне это было даже как-то на руку, потому, что в этом городе жил мой родной, младший брат со своей женой Леной, и уже довольно взрослой дочерью Аней, заканчивающей институт. Кроме промежуточной акклиматизации, которая просто необходима северянам при таких перелётах, это давало мне возможность повидаться с братом, попить пивка, пообщаться хотя бы несколько дней в году. Мы подолгу, а порой, почти, и до утра, засиживались на кухне за разговорами, воспоминаниями, обсуждениями лет, прошедших и планах на будущее, потягивая, когда пивко, а когда и водочку.
Частенько к нам присоединялась и его жена. Она была лет на десять моложе меня, но моложе брата только на два года. Она вместе с нами выпивала, вместе курила, поддерживала общие темы разговора, когда у неё было настроение, а потом потихоньку и незаметно уходила спать. Была она очень весёлая, компанейская, в меру начитанная девочка и могла поддержать разговор на любую тему. Но с годами хорошее настроение появлялось у неё всё реже и реже. В такие дни, для меня лично, наступал сущий кошмар! Принести бутылку пива в дом стало нельзя, закурить на кухне стало нельзя, любое неосторожное слово или действие вызывало кучу недовольства: крик, шум — в общем скандал за скандалом. В такие дни я вообще старался не появляться дома, а отсиживаться где-нибудь у друзей, чтобы не видеть и не слышать этой мегеры. Но брат всё равно отыскивал меня и возвращал в дом. Поскольку негоже родному брату, приехавшему раз в году, ночевать где ни попадя, дожидаясь самолёта, чтобы продолжить путешествие в свой любимый Сочи!
Надо сказать, что эта самая Лена, внешне, была даже очень ничего себе! Невысокого росточка — где-то в районе 160—165 см. (как на зло такие мне, почему-то, особенно нравятся). У них, как правило, намного рельефнее как фигурка в целом, так и отдельные её части. У них намного точёние ножки, более округлая и упругая попочка и даже титички на такой фигурке кажутся намного объёмнее! Мне кажется именно к таким девочкам и применимо уменьшительно-ласкательное, нежное слово «малышка»! Густые, смоляной черноты волосы, подстриженные в каре и довольно милое личико, завершали описание этой, в общем-то, привлекательной девочки. Но характер, как я выяснил с годами, не дай Бог никому! И всегда, с тех пор как я её узнал после свадьбы, с молодых лет, и до сих пор, когда ей уже под пятьдесят, она ходила по квартире либо в мужниной футболке, длинной в аккурат до той линии, где ягодицы переходят в бёдра, либо в тёмно-синем, шёлковом халатике, с месяцем и звёздами, запахнутом только узеньким пояском ровно такой же длинны! Ну и как, я вас спрашиваю, мне на всё на это было смотреть?
Более того, в силу своей миниатюрности, она целиком, вместе с ногами, умещалась на обыкновенной кухонной табуретке и любила сидеть либо, подогнув под себя одну ногу, либо вообще усевшись на неё по-турецки! При этом её совершенно не волновало, что каждый раз для всех окружающих открывался прелестный вид на её неизменно белые трусы, даже если за столом собиралось по 4—5 совершенно посторонних мужиков, друзей брата, которые частенько, в течение дня, мотаясь по городу, заскакивали чисто попить чайку — кофейку. Меня это всегда смущало, мне было не очень удобно смотреть на это когда, например, она наклонялась к мусорному ведру или к холодильнику. Но я не вмешивался и не делал замечаний — чужая семья, что я буду влезать, да и кто я такой — приезжаю раз в год, максимум на неделю — оно мне надо? И тем ни менее её взбалмошный, невыносимый, психованный и непредсказуемый характер злил меня до умопомрачения, до полного бессилия! Но приходилось помалкивать, копить и топить в себе эту злость, и молча ждать своего самолёта. И так продолжалось много лет.
И вот однажды, сейчас уже не помню в который это было раз, десятый, а может двадцатый, когда до вылета мне оставалось уже, буквально, двое суток, брату срочно понадобилось куда-то уехать. А Лена объявила, что сегодня с подружками они идут в кабак и, что вернётся она, возможно, очень поздно, и что остаюсь я совсем один! Ну, что ж? Один так один! Мне не привыкать, тем более, что хоть немного побуду без этой фурии! Сходил в магазин, очень основательно затарился пивом, поскольку это мой наилюбимийший напиток, потому, что даже до сих пор я не знаю сколько в меня его может влезть! И вот сижу я, потягиваю пивко. Время 12 ночи — Ленки нету! Час ночи — нету! Начало второго — раздаётся звонок в дверь. Открываю и что я вижу? Какие-то две подружки-хохотушки держат подмышки, буквально навису, пьяную в хлам эту Лену, всучивают её мне и со словами: — «Ну всё, мы побежали, нас машина ждёт!» — скрываются по ступеням лестничной клетки! Лена моя настолько пьяная, что даже не мычит! Занёс я её в спальню, положил на кровать, накрыл пледом и вернулся на кухню пить пиво. Прошло минут десять — слышу что-то гремит в прихожей. Выхожу, Лена от стены к стене, почти ползком, стремится к туалету. Завёл я её в туалет и, прикрыв за собой дверь, вернулся на кухню к пиву. А ведь у нас в квартирах туалеты всегда рядом с кухней строят и слышимость просто превосходная. Прошло, примерно, полчаса — за стеной тишина и не слышно было, чтобы дверь хлопала...
— Чо-то больно долго ссыт, — подумал я, — не случилось бы чего. Посмотреть бы надо!
Захожу — сидит эта Лена на унитазе, трусы на щиколотках, и спит! Ну, думаю, блядь, теперь таскайся с тобой, сучка! А куда деваться-то? Живой ведь человек и родня, тем более, какая ни какая! Снова взял на руки и понёс в спальню. Уже без трусов. Из одежды только лифчик. Снова уложил её, она тут же свернулась калачиком, в позу эмбриона. Так в тундре замерзающие люди сворачиваются, так и помирают от холода. Приходилось видеть такие трупики. Накрыл я её потеплее, чай здесь-то не тундра, совсем не замёрзнет, все межкомнатные двери открытыми оставил, чтоб слышно было и пошёл дальше пиво пить. Слышу — рыгать начала! Выматерился и пошёл посмотреть, что там да как. Как лежала калачиком на боку, так и блюёт, не меняя позы, прямо на подушку! «Да твою же мать!» Притащил ей тазик, подвинул голову ближе к краю кровати, чтоб не захлебнулась, подложил под щёку какую-то пелёнку, а сам снова на кухню.
Сижу и думаю: — «Блядь, сколько она мне крови попортила, сколько она мне нервов потрепала, а вот теперь, сука, нянчись тут с тобой как с грудным ребёнком! А ведь за сорок уже девочке-то!» Тем временем слышу — вторая волна рвоты прошла и всё стихло. Посидел я ещё немного и пошёл посмотреть, чем там дело кончилось? В какой позе лежала, так и лежит моя ненаглядная красавица, только тазик чуть ли не наполовину заполнен, да на пелёнке под щекой почти столько же! Убрал я это всё, лицо аккуратненько влажной салфеткой вытер, и такая меня злость взяла, что от этой злости, да ещё при виде голой бабы, хуй у меня встал как посох у Деда Мороза! Свет из прихожей, через открытую дверь так спальню освещает, что и свет включать не надо! Лежит она на боку, калачиком, коленки аж к самому подбородку подтянутые, а сзади вся пиздёночка как на картине в какой-нибудь галерее! Такая чистенькая, такая гладенькая! Я по этой щелочке пальцами провёл — ну очень мягонькая, просто бархатистая! Решил я туда ей пальчик вставить, чтоб ещё и на вкус попробовать. Не успел я и полпальца ввести, как её будто током ударило. Всё тело вздрогнуло, передёрнулось и в тоже мгновенье замерло, как и лежало.
— Ну, подумал я. — значит живая, значит жить будет!
Ввёл я палец в её пиздёночку до самого конца, сделал там несколько круговых движений — никакой реакции! Понюхал я его и даже на вкус попробовал — такой дурманящий и пьянящий вкус и аромат, что прям тут же и кончить готов был!
— Уж сегодня-то я с тобой за всё рассчитаюсь, сегодня ты мне за всё заплатишь, родственница ёбаная, золовка блядь! Название-то какое придумали суки! Кто его только придумал! — сказал я ей в полголоса.
Тем временем, спустив с себя шорты вместе с трусами до колен я подставил свой член прямо к её губам и к носу. Никакой реакции с её стороны это не вызвало. Тогда, слегка нажав ей на подбородок и отодвинув вниз нижнюю челюсть я вставил ей в рот головку своего члена. Почувствовав во рту что-то лишнее, она начала двигать языком, пытаясь хоть что-то сделать или освободить свой рот. Но поскольку голова её после рвоты всё так же лежала на самом краю кровати, мне было очень удобно вставлять ей в рот, а вот освободиться у неё не было ни каких сил, ни возможностей. Так потихоньку я начал трахать её в рот всё глубже и глубже приговаривая: — «На, сучка, соси, мегера, ёбаная! Я долго терпел твои выходки... Вот теперь тебе за это хуй в рот!» Вдруг мне показалось, что она начала реагировать не столько на хуй во рту, сколько на мои слова. Её руки зашевелились начали как-то непроизвольно и бесцельно махать в пространстве. Ленка медленно начинала приходить в чувство. Вот она открыла свои мутные глаза и по её мычанию я понял, что она хочет что-то сказать. Взяв мой хуй в ладонь, она пыталась его толи подрочить себе в рот, толи освободиться от него.
— А-а-а, сучка, нравится тебе мой хуй во рту, нравится тебе, когда я тебя в рот ебу? Ты сука давно это зарабатывала, ты давно на это нарывалась, тварь ёбаная!
— У, у. у угу у. у. у. угу, угу у. у только и можно было услышать в этом мычании, но ни чего не разобрать.
Тогда я вытащил член из её рта, но заметил, что из руки она его не выпускает и не пытается оттолкнуть его или как-то освободиться.
— Это ты что ли? А где это я? Как ты меня нашёл? А где все-то? А сколько сейчас времени? — мычала она заплетающимся языком.
Ну, в общем, как-то, худо-бедно, мне, всё-таки, удалось растолковать ей ответы на все её вопросы. Вопросы задавать она уже могла, а вот управлять телом и конечностями осознанно и скоординировано, видимо ещё нет. И тут же посыпалась новая серия вопросов:
— А ты чо тут делаешь-то?
— Живу я здесь, что не знаешь?