От юности моея. Часть 1 - читать порно рассказ онлайн бесплатно

мы продолжали молча смотреть в окно. Я поглаживал ее по спине, чтобы успокоить и ободрить, и поймал себя на мысли, что мне это приятно. Будто я глажу вовсе не сестру. Я ощущал под ее тонкой блузкой бретельку от лифчика, и мне было приятно думать об этом. Я говорил сам себе, что никаких других мыслей у меня нету и не может быть, и таким образом успокаивал нарастающий внутренний голос, пытающийся меня предостеречь. Вдруг мне отчетливо представился Христос, сурово взирающий на меня, и я тут же убрал руку, поборов искушение.
Следующие несколько дней как будто бы и не отличались от моей прежней жизни, но в то же время были преисполнены чем-то для меня новым. Я думал о Лизе почти все время, старался быть возле нее, смеялся, шутил, искал повод заговорить. Однажды она улыбнулась:
— Ты что, вспомнил, что у тебя есть сестра?
— Да, знаешь, — улыбнулся я в ответ, — как-то не замечал раньше.
Она расхохоталась, и побежала на кухню своей легкой походкой, а я засеменил следом.
С меня будто спали оковы: теперь, когда я принял окончательное решение, я абсолютно свободен! Я чувствовал себя так легко и просто, и мне казалось, что я летаю. Я вставал раньше, чтобы посмотреть на нее спящую. Любовался ее фигурой, грудью, волосами. Передвигаясь по дому, я старался не смотреть на иконы, коих в нашей квартире было немало — старая привычка из детства, дабы не встретиться с кем-то из изображенных на них взглядом.
Мы довольно неплохо общались — обсуждали книги, кино, музыку. К счастью, с ней было о чем поговорить, помимо церковного пения и книг она еще много чем интересовалась.
Так прошло около недели, и я начал думать, что мое внезапное увлечение скоро уляжется. Все к тому и шло, но вот однажды мы с Лизой напились. Не то чтобы сильно, но нам хватило. Дома в тот вечер не было никого: мать уехала в очередное паломничество, отец работал в ночную смену, и Лиза вдруг предложила мне выпить вина. Я, в этом деле совсем не опытный, быстренько сбегал в магазин и купил бутылочку сладкого дешевого шмурдяка. Мы разлили вино по чашкам, включили свои любимые Бранденбургские концерты в исполнении Мюнхенского баховского оркестра и уселись на диванчик.другом, кроме ее ножек и груди. Когда Лиза в очередной раз попросила подлить ей еще вина, я взял у нее чашку и плеснул в нее из бутылки. Сестра потянулась, чтобы взять чашку, а я в шутку отвел руку в сторону. Пытаясь забрать свою порцию, Лиза привстала, протянув руку в мою сторону, и чтобы удержать равновесие положила другую руку мне на ногу, ближе к паху. И она, конечно же, все почувствовала. Лиза застыла на миг, и видно было, что она потрясена. Рука ее лежала у меня на члене, и, боясь пошевелиться, я просто следил за ее лицом. Медленно убрав руку, Лиза села на свое место. Сперва лицо ее не выражало ничего кроме удивления, но потом мне почудилось, что на нем мелькнуло что-то вроде улыбки. Или мне только показалось? Я протянул ей вино, она молча взяла чашку и поднесла к губам. Мое лицо горело, и мне было ужасно стыдно, и хуже всего, я совсем не знал, что мне делать. Я даже теперь лишний раз боялся посмотреть в ее сторону. Что если она сейчас назовет меня извращенцем и уйдет в свою комнату? Но она все продолжала сидеть рядом, потягивая вино и погрузившись, как мне казалось, в свой любимый шестой Бранденбургский концерт. Когда затихли звуки последнего аллегро, Лиза вылила себе в рот остатки вина и внезапно для меня снова придвинулась ко мне.
Господи, неужели это действительно происходит? Неужели она не убежала после того, что видела? Неужели после этого она склонила свою голову мне на плечо? Неужели я настолько осмелел, что рука моя, обняв ее, прижала к себе? Неужели это моя рука тянется к ее груди и сквозь тонкую ткань ощущает, какая она упругая, как торчит ее сосок?
Ты пьян, она пьяна, завтра ты будешь жалеть, безумец! Убери руку! Но нет, я заглушаю в себе голос рассудка, и не убираю руку. Лиза молчит... Потом кладет свою руку на мою.
— Что ты делаешь, Денис? — тихо произносит она. В ее голосе нет упрека.
Я понимаю, что отвечать не нужно. Нужно только действовать. Осмелев, я запускаю руку под ночнушку. Лиза еще ближе придвигается ко мне: теперь она сидит между моих ног, прижавшись спиной к моей груди. Мы не видим лиц друг друга, иначе бы, наверное, сгорели со стыда. Сестра тихо постанывает от моих прикосновений, запрокидывает голову... Одна моя рука опускается к ней на живот, я прижимаю Лизу к себе что есть силы. Член, давно уже торчащий из шортов, упирается ей в спину, и это ощущение заводит нас обоих еще сильнее. Я снимаю Лизину ночнушку, а моя рука медленно опускается к трусикам. В нерешительности я останавливаюсь, и чувствую Лизину руку на моей. Она шепчет:
— Не нужно... — и держит мою руку. Высвободив руку, я смело опускаю ее дальше — вот она пытается проникнуть между плотно сжатых Лизиных ножек. Я применяю силу, и сестра уступает: на мгновение она расслабляет ножки, и я, пользуясь моментом, пробираюсь к самым трусикам. От моего прикосновения из Лизиной груди вырывается громкий стон, и она совсем перестает сопротивляться. Прижавшись ко мне, она начинает двигать своим тазом, так что ее половые губки трутся об мою руку. Я тоже начинаю двигать рукой, а потом, отодвинув ткань трусиков, касаюсь клитора. Вязкая жидкость остается на пальцах, и мне очень хочется попробовать ее на вкус, однако, боясь спугнуть сестру, я просто продолжаю движения пальцами. Массируя клитор, я иногда погружаю палец между половых губ, заставляя Лизу вздрагивать и плотнее сжимать ножки. Мне очень хочется сменить позу, чтобы можно было видеть, что происходит между ног моей сестры, но я осознаю, что могу испугать ее и испортить весь вечер, так что приходится действовать наощупь.
Лизина киска не переставала течь, и я пустил в ход обе руки. Не имея абсолютно никакого опыта в этих делах, я не мог определить, получила ли она уже оргазм, и поэтому просто продолжал свои ласки. Из члена постоянно выделялась жидкость, и я уже порядком измазал ей спину сестры. В какой-то момент Лизино тело как-будто начало сводить судорогой, стоны стали громче, а руки ее впились мне в колени. Продолжая массировать клитор одной рукой, я обхватил член второй и за пару движений довел до оргазма и себя. Выплеснув Лизе на спину хороший фонтан белой жидкости, я тут же почувствовал ужасный стыд за содеянное. О чем я думал, Господи? Я совратил сестру, и нет мне прощения!
Мы сидели без движения какое-то время, приходя в себя и восстанавливая дыхание, а я смотрел на то, как моя сперма стекает вниз по Лизиной спине. Голова шла кругом от выпитого вина и только что пережитого события. Потом сестра встала, поправила трусики и не вытирая спину, надела ночнушку. Не поворачивая лица ко мне, она села рядом, и глубоко вздохнув, прошептала с загадочной улыбкой на лице: — Мне было хорошо... Три раза.
Весь мой стыд как рукой сняло.
— Ты... Ты три раза... ?
— Да, три раза... Ну ты понял... — она стеснялась сказать «кончила».
— И ты... Не сердишься на меня?
Она повернула лицо ко мне:
— Мы же оба в этом участвовали.
Я долго не мог уснуть. Из соседней комнаты уже давно доносилось мирное посапывание сестры, часы отсчитывали секунды. Выпитый алкоголь понемногу выветривался из организма, и я пытался здраво проанализировать то, что только что произошло. Но мысли плохо вязались друг с другом, и я только все больше возбуждался. Поднявшись с постели, я прошел на цыпочках в Лизину комнату. Она лежала на спине, волосы раскиданы по подушке. Осторожно откинув одеяло, я любовался очертаниями красивой упругой груди, поднимавшейся и опускавшейся в такт дыханию. Аккуратные соски проступали через ткань ночнушки, я дотронулся до одного из них, затем положил руку на грудь. Как я хотел ее в тот момент! Порвать на ней ночнушку и наброситься на ее нежное тело, как голодный зверь на добычу. Лиза повернулась на бок, но не проснулась. Она уже протрезвела, наверно, достаточно для того, чтобы осознавать, насколько греховна связь брата с сестрой, и я побоялся ее будить.
Утреннее пробуждение было мучительным. Голова раскалывалась от выпитого дешевого вина, а воспоминания вчерашнего вечера давили на сознание. Мне было стыдно не то что поднять голову, а и просто открыть глаза, поэтому я долго лежал зажмурившись, прислушиваясь и гадая, встала ли уже Лиза. Наконец, я поднялся, оделся и пошел на кухню. Лиза сидела на своей кровати, а когда я проходил мимо, опустила голову. Мы еле слышно поздоровались, и я отправился готовить себе завтрак. Через время я услышал, как хлопнула входная дверь — сестра куда-то ушла. Поев и выпив чаю, я зашел в свою комнату и опустился на колени перед иконами. Слезы побежали у меня из глаз, и я мог произносить только одно слово:
— Прости!
Молился я, наверно, минут тридцать. Мне стало спокойнее и легче, и я твердо пообещал Богу, что оставлю все греховные мысли насчет Лизы.
Сестра не появлялась целый день, а вернулась только под вечер. Нам так и не удалось поговорить, потому что вернулась мама, и Лиза весь вечер помогала ей по кухне. Да я и не знал, что ей сказать. Я даже не знал, раскаивается ли она во вчерашнем.
Прошло несколько дней. Понемногу мы перестали друг друга избегать, и я решил, что говорить о случившемся нет смысла. Мы оба были пьяны, и поднимать эту тему — лишь будоражить только что улегшиеся страсти.
Первое время все было замечательно. Я молился больше чем обычно, следил за своими мыслями, отгоняя любую, хоть немного касающуюся наших с Лизой отношений. Отпуск, который я брал чтобы сдать сессию и отдохнуть от учебы, подошел к концу, и пришло время возвращаться на работу в автосервис. Работы было много, и я с головой погрузился в нее, трудясь по десять-двенадцать часов в сутки.
Однако страсти, бушующие во мне, были намного сильнее и страшнее, чем мне сначала казалось, и уже через несколько дней я осознал, что не могу их сдержать. Я все больше с наслаждением вспоминал о той ночи с Лизой, и все больше снова засматривался дома на ее фигурку. Я стал ходить домой на обед, чтобы в середине дня полюбоваться сестрой. По ночам я просыпался