Из цикла «В отцы годится» №11: Джек и Джеки 2 - читать порно рассказ онлайн бесплатно

я чувствовала в нем что-то странное, хоть он почти не отличался от обычных людей. Что такое было это «почти», я не могла сказать.
И только потом я поняла, что Он как-то похож на моего отца. Не внешне, а... не знаю, как.
Он остановился в двух шагах и молча смотрел на меня, голую. А я на него.
Потом он сказал по-английски:
— Добро пожаловать к нам, Джеки.
— Что, все-таки упекли меня в свое ФБР? — спросила я.
Он ухмыльнулся:
— ФБР? Это не совсем ФБР.
— А что? КГБ?
— Нет, и не КГБ. Мы даже... не совсем в Советском Союзе.
— А где?
— Не беспокойся. Со временем ты все узнаешь.
— Зачем вы побрили меня?
— Чтобы ничего не мешало изучать тебя.
— Изучать? Опыты собираетесь ставить, да? — я даже охрипла от крика.
— Я бы так не сказал. Скорее — сотрудничать с тобой. Ты нужна нам.
— А вы мне — нет.
— Ну-ну. Это не так существенно. А сейчас... сейчас нужно выполнить обряд обладания.
— Какой еще обряд? — передернуло меня.
— Древний обряд, без которого мы не сможем плодотворно работать с тобой.
В дверь вошли трое. Прежде чем я успела что-то сообразить, они завалили меня на койку и развели мне колени. На руках и на ногах у меня защелкнулись какие-то замки.
Потом они вышли. Первый, самый главный, снял штаны и трусы, а я кричала и, кажется, ругалась русским матом.
Он подошел ко мне и стал трогать мне грудь и вагину.
Самое мерзкое, что я сразу почувствовала возбуждение — вязкое, болотное, как в кошмаре. Одно то, что меня, голую и беззащитную, распахнули всей срамотой перед ним, нагнетало подсасывающие волны в пах. Проклятое мое тело! Впервые за эти годы я ненавидела его.
— Чтобы не драть тебя всухую, — приговаривал он, поглаживая мне вагину. — О, как быстро мы мокреем... горячая девочка...
«Нужно о чем-то говорить, — поняла я. — «Сопротивляться...»
— Что это за работа, для которой вы насилуете чужую жену? — крикнула я. — Шлюхой хотите сделать?
И поняла, что это неправильный поворот: от одного слова «шлюха» в паху заныло еще сильней.
— Ну что ты. Всего лишь один раз... а потом — только если захочешь, — ухмыльнулся он, массируя мне клитор. Дьявол, я уже текла, как труба у нас в ванной...
— Как вы поймали меня? — спросила я, изо всех сил сопротивляясь кипучим волнам, распиравшим бедра.
— Очень просто... — мурлыкал он, всовывая в меня свою колбасу. Я не сдержалась и застонала.
«Это просто кусок мяса» — твердила я себе. — «Кусок мяса, который сейчас у меня внутри. Как на медосмотре... Аааа! Дьявол...»
— Очень просто, — кряхтел он, распирая меня до хребта. Мои бедра норовили затанцевать в такт его толчкам, и я еле сдерживалась. — Наша сотрудница... дала тебе препарат, который вначале усиливает твое акме... а потом приглушает его... и ты... засыпаешь...
«Наташина конфетка» — поняла я.
Приглушает мое акме, значит.
Я никогда не слышала такого слова. Но все равно я отлично поняла, о чем говорит этот урод, вогнавший в меня свой дрын... ааа... аааа!..
Ну погоди, думала я, стараясь не стонать. Щас я покажу тебе акме. Так покажу, что на всю жизнь запомнишь.
Я думала эту мысль, и думала так сильно, что стала чувствовать ее — какая она во мне твердая и горючая, как огонь.
Этот огонь усиливался — и вдруг я поняла, что могу направить его Туда.
И направила.
— ААААААА! — заорал Он. — АААА!
Я оттолкнула его от себя — не руками, а все так же, — и Он отлетел, как тряпка, шлепнувшись о стену, и там упал и продолжал орать. Вместо дрына у него болтался синий ошметок.
Ничего себе, подумала я.
И тут включилась сирена, как в кино.
Она ввинчивалась мне в мозг, и... я выключила ее. Вот просто выключила, и все. Не знаю, как, но я сказала ей — «заткнись!» Или даже не сказала, а...
Дверь открылась, и в комнату полезли чудики в шлемах и скафандрах.
Я даже испугаться не успела, а просто посмотрела на них, и они уперлись в мой взгляд, как в стену, и не могли пройти сквозь него.
— Дерьмовые у вас препараты делают, — сказала я им. — Халтура! Фуфло!
И вспомнила, что все еще прикована к койке.
Я ничего не трогала, не расстегивала, не вникала в замки... Просто я захотела встать с койки — и встала. Не знаю, как.
Чудики все еще толклись за невидимой стеной.
— А ну очистить помещение! — крикнула я им по-русски и выдавила их взглядом из комнаты, как червяков из банки. Потом посмотрела на главного, который корчился на полу — и тот тоже уехал за порог, как по льду. Дверь захлопнулась.
Во мне кипел маленький черный смерч. Я немного боялась его и старалась удерживать кипение в каких-то пределах, чтобы он не разгорелся.
«Что дальше?» — думала я.
Вот оно, оказывается, какое — мое акме, или как его там.
Я чувствовала, что лучше не думать об Этом, и не думала. Значит, я экстрасенс. Или колдунья. Или...
Как бы Оно ни называлось, но одолеть целую секретную лабораторию (а это явно была она) я вряд ли смогу. Да и не нужно мне это — воевать с ними. Мне нужно лишь выбраться наружу и понять, где я. И потом — домой, к Тому...
Дверь снова открылась. Вошла Наташа.
Вот уж кого я не ожидала здесь увидеть.
— Думаешь, ты тут самая сильная? — крикнула она мне с порога. — Думаешь, с тобой никто не справится?
Она постарела лет на восемь и осунулась — ведьма-ведьмой. Или она всегда была такой, а я не замечала?
Черный смерч завертелся сильнее, и я уже хотела вышвырнуть ее из комнаты, но... увидела ее взгляд.
Он был совсем не такой, как слова. Он говорил «не слушай меня». И сама Наташа, выкрикивая гадости, едва заметно качала головой. И протягивала мне руку.
В руке что-то было — какая-то бумажка. Я взяла ее, и Наташа выскочила прочь, крикнув мне:
— Лысая образина!
На бумажке было написано:
«Ничего не бойся. Ты Акаши, ты можешь всё. Они ничего тебе не сделают. Твой муж здесь, у них. Освободи его. Я сука, прости меня».
Дьявол.
— Значит, я Акаши, и я могу всё? — спросила я то ли вслух, то ли про себя.
И подумала — а не сон ли это? Хотя знала, что нет.
Раз я могу всё — значит... значит, я могу не быть лысой образиной. Мои волосы, мое кудрявое чудо...
И они сразу проросли сквозь кожу и окутали меня! Это было больно... но теперь я была собой! И брови были на месте, и даже волосы в паху.
Снова открылась дверь. В нее вошел какой-то тип. Сзади его прикрывали чудики в скафандрах, нацелив на меня пушки, жуткие на вид. Но мне было не страшно, а смешно. Я чувствовала, я совершенно точно знала, что они не угроза мне.
— Следуй за мной, — сказал тип по-русски. — Мы ничего тебе не сделаем.
— Конечно, ничего не сделаете, — заявила я. — Кишка тонка. Зачем это еще мне куда-то следовать?
— Я отведу тебя к монитору и кое-что покажу.
И я пошла за ним, как была, голая, босая, с копной распущенных волос. Я бесстыдно шла мимо чудиков, а те пялились на меня сквозь свои шлемы...
— Смотри, — тип подвел меня к подвесному экрану.
Я вскрикнула — там была Наташа, привязанная к столбу.
— Если ты не будешь делать то, что тебе говорят, мы поджарим ее заживо, — сказал тип. — Она будет гореть долго и мучительно...
— Чтоооо?! — я развернулась к нему. — А ну веди меня к ней!
— Только после того, как...
— Ведииииии! — заорала я, и вместе со мной заорал этот тип — от боли. Чудики стали хлопать своими пушками, но я даже не обращала на них внимания. — Веди, или я сама поджарю тебя! Прямо здесь.
Тип задымился.
— Ыыыыы! — выл он и катался по полу. — Не надо, я отведу... отведуууу...
И повел меня по коридору, пошатывась, как пьяный. За мной шли чудики, отступив на почтительное расстояние. «Тревога, тревога... заблокировать сектор Б» — слышала я из-за стен.
— Здесь мы не пройдем, — сказал тип, подвывая от боли, когда мы подошли к железным воротам, похожим на шлюз. — Нас заблокировали.
— Как заблокировали, так и разблокируют, — сказала я, и ворота исчезли. Были — и нету.
Вместо них была стена воды. И она неслась на нас.
Я не то что испугалась — скорей растерялась от неожиданности. И меня даже успело слегка обмочить, прежде чем я раздвинула воду, которая бушевала вокруг меня, утаскивая за собой всех и вся.
И тогда я страшно разозлилась.
Они хотели поймать меня в эту глупую ловушку, а в итоге только погубили своих людей.
Я так разозлилась, что черный смерч распер меня до самой макушки, и я вдруг увидела все вокруг, все здание, как на чертеже. И поняла, где Том, где мои вещи и где Наташа.
Только Наташи я не чувствовала. Это было плохо, очень плохо, и я ринулась к ней — не знаю как, сквозь воду, стены и потолки, держась за свою мысль, как за нить... и попала в комнату, которую видела на экране — со столбом.
Но было поздно. Они обманули меня: на столбе болталось обугленное тело.
И тогда я закричала. Смерч распер меня так, что стало больно.
Какими-то прямыми, как рельсы, путями, сквозь перекрытия и пустоты я проникла в комнату, где были мои вещи, и взяла свою сумку с дневником, который эти уроды наверняка читали и копировали; потом точно так же проникла к Тому.
— Джеки! — крикнул он и кинулся ко мне. — Почему ты голая? Ты как? Как ты? Все хо...
Он осекся, заглянув мне в глаза.
— Идем. Держись, — я дала ему руку. Он вцепился в нее, и мы вылетели по этим моим внутренним рельсам наружу, на воздух.
***
Вокруг громоздились горы, покрытые снегом и ледниками.
— Ничего себе! — выдохнул Том. — Джеки, как ты это сде... Господи! Что с тобой?
Перед нами стояли эти здания — белые кубы, похожие на сахар-рафинад из советских поездов. Сверху кружили вертолеты.
— Джеки, ты что... не надо, Джеки! Не надо! Не делай этого! — крикнул Том, забегая передо мной. А я ничего и не делала — я стояла и смотрела, просто смотрела на все это, и смерч во мне кипел, сдавив дыхание. — Не надо! Там люди!..
Он все понял, мой Том.
Что ж. Люди так люди.
Я закрыла глаза. Вот они — люди. В шлемах и без. Вооруженные и не. Мужчины и женщины. Вот они изнутри — напуганные, беспомощные перед болью...
— Джеки! Сверху!..
На нас падало что-то черное. Оно не успело упасть — я отбросила его подальше, за соседние хребты, и там оно полыхнуло, расколов небо. Горы загудели от лавин.
— Ни хуя себе,