Из цикла «В отцы годится» №7: Сашка и Флейтист - читать порно рассказ онлайн бесплатно

— Вау! Когда?
— Вот прямо сейчас.
— А... Зачем я ему, вся такая прелестная, понадобилась прямо сейчас?
— Пусть это будет маленьким сюрпризом. Надеюсь, вы не обидите его?
— Эээ...
Это было что-то совсем новенькое. Но в такое утро Сашке и хотелось новенького — сверкающего и красивого, как особняк Пал Семеныча на соседней улице. Рядом был элитный поселок, и так случайно получилось, что Лукьяновы в своей трехкомнатной «сталинке» оказались почти-соседями с несколькими папиными партнерами.
— Эээ... я только папе позвоню, ладно? — Сашка взяла мобильный. Все-таки подобные вещи нужно делать с его ведома...
— Не берет? — спросил Артур.
— Не-а. Отключен. И тот и другой, — недоуменно сказала Сашка. Папа крайне редко отключал телефоны.
— Ну, это и не так важно. Вы же взрослая девушка, Александра... Кстати, с совершеннолетием вас!
— Спасибо. Откуда знаете? — прищурилась Сашка.
— Разведка донесла. Счастья, здоровья, соболя на шею, тигра в постель и козла, который все это будет оплачивать... Вы того стоите, Александра... Ну так как? Пойдем?
— Эээ... Пойдем! — Сашка махнула рукой. — Подождите, я только приоденусь. Ваш Пал Семеныч, надеюсь, накормит меня? Или он скупердяй?
У нее было охренительное настроение. Сашке хотелось хулиганить и видеть, как ей прощают все ее дерзости.
***
— А почему ваш шеф не послал за мной кабриолет? — капризно щурилась Сашка на улице.
— Так тут же ж рядом. Погода смотрите какая! Благодать! — Артур раскидывал руки, изображая восторг.
— А почему мы входим тут, а не с главного? — спрашивала Сашка, когда тот повел ее в обход, мимо центрального входа со львами.
— Какая разница? Не вход красит человека, а человек вход... Пожалте, Александра Сергевна. Чувствуйте себя как дома.
Он провел ее сквозь анфиладу мраморных комнат, похожих на вокзальные залы ожидания, в самую дальнюю и маленькую из них. (Она была размером с две их квартиры.)
В ней стояли два золоченых кресла. Из них торчали холеные головы в очках.
— Доброе утро, Пал Семеныч! — сказала Сашка. Она немножко оробела.
Головы повернулись к ней и секунд пять изучали сквозь очки, не говоря ни слова. Сашка оробела еще больше.
Одна из голов скорчила мину, которая с трудом поддавалась толкованию.
— Отрадно видеть столь юное и прекрасное создание, не правда ли? — спросила она у другой головы, и та обстоятельно кивнула. — И как печально, что нам придется его огорчить.
— Огорчить?..
— Увы, моя прэлэстница, — Пал Семеныч поднялся с кресла. Он был похож на Никиту Михалкова, только без усов. — Не буду томить вас лишними подробностями... и сразу, без обиняков перейду к сути. Ваш отец, замечательный, прекраснейший Сергей Константиныч, добрейшей души человек... Увы, он попал в беду.
— Что случилось? — прохрипела Сашка.
— Он в тюрьме. И по всему видать — дело серьезное. Предупреждал я его!..
Сашка почувствовала, как под ногами плывет пол.
— А... как это? Почему? В чем его обвиняют? Надо... надо что-то делать. Где он? — почти крикнула она.
— Не стоит кричать, красавица. Я же русским языком сказал: в тюрь-ме.
— А... — Сашка вдруг рванула к выходу, затем так же внезапно застыла. — Вы... разве не поможете мне?
— Помочь? Помочь — это можно. Разве можно оставить такую прэлэстницу в беде? Не правда ли, Дмитрий Сергеич?
Вторая голова обстоятельно кивнула.
— А... что мне нужно делать?
— Вот это другой разговор. Вы уже, эммм, взрослый человек, Александра...
Она поспешно кивнула.
—... и знаете, что у нас, взрослых, ничего не делается даром. Как, впрочем, и у детей.
Она снова кивнула, на этот раз не так резво.
— Вам, можно сказать, повезло. Вот Дмитрий Сергеич — очень, очень влиятельный человек. И у него, как и у всех влиятельных людей, есть свои слабости.
Дмитрий Сергеич так же обстоятельно кивнул.
— Вы, наверно, думаете, что он бизнесмен, тксзть, столичный Гобсэк? Нет, моя прекрасная. Он — настоящий художник, эстет от Бога. Дмитрий Сергеич, согласитесь ли вы помочь этой очаровательной девушке, если она немного попозирует вам?
— Безусловно, — подал голос Дмитрий Сергеич.
— По... позировать? — Сашка вопросительно улыбнулась.
Она совсем не была дурочкой и прекрасно понимала, к чему все идет, но какая-то ее часть никак не хотела в это верить.
— Именно.
— Хорошо... Да, конечно, я... Как только вы расскажете, как встретиться с папой, и... Я хоть целые сутки напролет...
— Ну что же вы, сударыня, — Пал Семеныч укоризненно покачал головой. Вместе с ним это сделал и Дмитрий Сергеич. — Разве вы еще не знаете золотое правило взрослых людей?
— Правило?..
— Конечно. «Утром деньги, вечером стулья».
— Вы... хотите, чтобы я прямо сейчас позировала?
Дмитрий Сергеич переглянулся с Пал Семенычем, будто говоря — «а она неглупа».
— Но... понимаете, я очень переживаю за папу и боюсь, что не смогу естественно выглядеть...
— Ооо! Не переживайте: мы поможем вам естественно выглядеть. Мы с Дмитрием Сергеичем ценим только естественность. Естественную красоту. Вы понимаете меня?
— Не... не очень, — сказала Сашка, хоть и все понимала. Она вдруг охрипла.
— Вы никогда не позировали обнаженной, прелесть моя? — спросил Дмитрий Сергеич.
— Попробуйте, вам понравится, — отозвался Пал Семеныч.
Сашка молча стояла. Голову облепил туман, который она изо всех сил выталкивала прочь, пытаясь прокрутить возможные варианты.
Убежать,найти папу через полицию... и потом Пал Семеныч с дружком будут мстить, и папа не выйдет из тюрьмы. Что он взаправду в тюрьме, Сашка не сомневалась: иначе они не посмели бы... «Что ж», — решилась она. В грудь вполз зябкий холодок. — «Наверно, все через это проходят...»
Все, что было дальше, казалось странным сном. Она раздевалась, думая — вот, ну я же делала это на нудистском пляже, и ничего, привыкла. Как будто понимание того, что будет дальше, выключилось.
Оставшись без трусов, она увидела себя в золоченом зеркале, и вдруг остро, пронзительно прочувствовала собственную красоту, — впервые в жизни, будто ей шибанули током в какой-то клочок мозга, и он наконец заработал. Это чувство было головокружительно-горьким, и у Сашки все никак не получалось поверить, что голая сексбомба в зеркале — это она.
— Ай-яй-яй, — укоризненно качнул головой Пал Семеныч. Глаза его блестели сквозь очки, как у кота Базилио. — Разве ты не знаешь, что взрослые женщины бреют себе интимные места? Как маленькая, честное слово, — говорил он, подходя к голой Сашке. — Надо бы побрить.
Сашка пыхтела, сцепив зубы, чтобы не грохнуться в обморок. «А может, так лучше? Потеряю сознание — и не буду знать, что они со мной вытворяли?...»
Пал Семеныч гладил ей бедра, живот и груди холодными холеными руками. Сашка закрыла глаза.
Одни чувства обострились в ней до предела, другие, наоборот, заглохли. Она дала себя усадить в кресло и раздвинуть ноги, выпятив стыдобу — та, казалось, зияла и светилась между ног, как раскаленная. Пал Семеныч вымазал ее холодным кремом и стал брить, лаская другой рукой Сашкины бедра.
— Тебе нравится, правда?... Ты молчишь, а тело твое говорит — «да... дааа... « Видишь? — он влез в самую середку и стал размазывать по Сашке ее липкие соки. — Ты любишь, когда тебе так делают? Девочка любит ебаться? Любит, когда ее ебут в мокрую сладкую пизду? — шептал он басом.
— Я де... девственница, — прохрипела Сашка. Это прозвучало смешно, но ей было не до смеха. Ей было невыносимо стыдно и... и приятно. Она вдруг поняла то, чего не понимала раньше: как делаются проститутками.
«Это просто очень приятно. Просто Очень Приятно» — думала она, пытаясь подавить густой сладкий восторг, которым вдруг налились все ее нервы, от макушки до пяток.
— Тем лучше. Ты ведь так долго мечтала об этом, да?... Сейчас будет еще приятнее, — Сашка почувствовала, как ее вытерли тканью, и потом пальцы Пал Семеныча принялись что-то творить прямо в самой ее середке. Она напряглась... и в ее тело вдруг вползла вибрация, зябкая и сладкая — такая сладкая, что Сашка не выдержала и застонала.
— Ага, приятно малышечке... Дмитрий Сергеич, посмотри, как нам приятно!
Вибрация пульсировала — входила глубже, туда, где было почти больно, и выходила обратно, к зудящей раковинке. Сашка не выдержала и открыла глаза.
— Правильно: смотри, смотри... — приговаривал Пал Семеныч, орудуя вибратором у нее в вагине. Сашка смотрела на свою непривычно розовую, безволосую промежность, куда нырял алый пластиковый член, на Пал Семеныча и на Дмитрия Сергеича, стоявшего рядом, у самого Сашкиного плеча...
— Какое сокровище, — сказал он, потянувшись к ее Сиськам. Сашке хотелось кричать от удовольствия и бешенства, и она кричала — про себя, подавив крик внутри. А когда он взял в рот ее сосок, и тот заискрил от одуряющих лизаний — тогда Сашка не выдержала и действительно закричала...
— Бу-бу-бу... Бла-бла-бла... — бубнили ее мучители. Сашка не понимала ни слова. Из грудей, которые мял и тискал Дмитрий Сергеич, отдавало в уши, и удовольствие стало невыносимым, как боль.
— Хватит... ну хвааатит... — беспомощно ныла Сашка, хлюпая слезами. — Хва... вааааа... АААААААААА!..
Все чебурахнулось вверх тормашками. Сашка не понимала, что свалилась с кресла и бьется на ковре, раскорячив ноги, а на нее лезет грузное тело. Мир сжался в черную дыру; Сашка вдруг вернулась в начало времен и там взорвалась в Большом Взрыве вместе со всей Вселенной...
Потом вдруг стало больно, и она вернулась на Землю.
Ее трахал Пал Семеныч, красноголовый, как снегирь. Она задыхалась от его ритма и от губ Дмитрия Сергеича, елозящих по ее губам. Пах лопался от здоровенного члена, и Сашке казалось, что она разбухла там, как губка, и вот-вот лопнет.
Потом внутри стало жарко и влажно, и одна красная голова сменила другую, а Сашка даже не заметила этого, потому что превратилась в одно сплошное тело без глаз и ушей, в стыдное, затисканное и затраханное, набухшее пещерным ужасом оплодотворения...
Она не заметила, как в комнату вбежал охранник, а Пал Семеныч заорал на него, а тот что-то говорил ему, и через сколько-то там секунд его оттолкнул какой-то мужик, вошедший без спросу.