Финансовая депривация - читать порно рассказ онлайн бесплатно

в нищих? — спросила она, увеличивая нажим. — Каждый раз я испытываю от этого оргазм. Ты ведь теперь ничего не можешь. Совсем ничего...
... И в этот момент она резко нажала, беспощадно давя мои причиндалы.
Вой разлетелся по территории. Я упал и кубарем покатился вниз. Несколько раз ударившись, я не обращал внимания на другую боль, кроме как на боль в яйцах.
Минуту я лежал на асфальте, подвывая и заслоняя руками причинное место. Потом еще минуту лежал молча. На глазах выступили слезы. Острая боль медленно отступала, а Доминика тем временем уже спустилась и встала надо мной.
— Что вы сделали? — жалобно спросил я.
— Вытри сопли, я ничего не сделала.
— Не верю. Это очень больно. Скажите зачем?
— Слушай! Тебе кто дал право задавать мне вопросы? Если я что-то решила — значит так надо. Поднимайся и еще раз клади яйца на ступень. Это еще не всё!
— Пожалуйста, не надо. Прошу вас!
— Ты ведь знаешь, если мне что-то надо я все равно этого добьюсь. Если мне хочется чтобы твои чертовы яйца лежали на этой ступени, они в любом случае будут на ней лежать. Но лучше ты сделаешь это добровольно, тогда избежишь других страданий.
Я попытался заставить себя поверить, что мне уже совсем не больно и подполз к первой ступеньке. Без напоминаний убрал член в сторону и приготовился к трамплингу. На этот раз я пододвинул яйца вперед, чтобы ей было максимально удобно наступить на них всей плоскостью подошвы. Доминика встала на ту же ступень, занесла ногу и наступила. Я тихо застонал, хотя стонать было рано: нажима как такового пока не было. Она перекатывала яички словно шарики. Назад-вперед, влево-вправо... затем... хрясь и очередной нажим. На этот раз сильнее...
У меня даже не осталось сил выть или кричать. Я просто завалился набок, тихо постанывая.
— Я еще не закончила, клади, — не давая опомниться от боли, приказала садистка.
«Давай сука, дави! Уничтожай! Делай всё, что хочешь!» — думал я, вновь пристраиваясь к ступеньке.
Бедные яички снова испытали прикосновение подошвы. Я знал, что сейчас будет что-то... и поднял глаза с одним единственным вопросом:
— Это ведь его идея, так?
Доминика улыбнулась и кивнула.
— Это чтобы ты не думал, что когда-то может состояться кровная месть... — сказала она и на этот не просто резко нажала, а даже топнула.
До этого момента мне не удалось сохранить ничего, ни бизнеса, ни имущества, ни денег, ни чести, ни свободы, ни самолюбия... а теперь еще под дамской туфелькой хрустнули мои яйца.
***
Я очнулся на траве... надо мной стоял мой друг по несчастью — фонарь. Он, сука, слепил мне глаза. Межу ног невыносимо ныло. Я обнаружил свои руки прижатыми к промежности и держащими холодный пакетик со льдом. В моем носу, а точнее в одной из ноздрей я обнаружил засунутую ватку, от которой едва-едва пахло нашатырем.
Сколько я провалялся? В этот момент, откуда-то из неосвещенной части территории, быстрым шагом появилась Доминика. На ней был спортивный топик, короткие шортики и кроссовки. Волосы собраны в пучок, а на лбу — черная спортивная повязка. Надо полагать, она занималась поздней пробежкой вокруг своего огромного дома.
— Ну, что, очнулся? Слабачок!
Она подбежала ко мне вся такая спортивная и упругая. Я перевернулся на спину, отодвинул пакетик со льдом и осторожно прикоснулся к мошонке: она была слегка опухшей, совсем чуть-чуть. Боль была странная, вроде бы приличная, но в то же время вполне терпимая. Может быть, это последствия шока?
Доминика поставила кроссовок мне на грудь.
— Мы еще не закончили! Теперь я хочу видеть на ступеньке твой член! — игривым голосом заявила она и внутри у меня всё затряслось.
— Что, обосрался? — захохотала она спустя пару секунд. — Ладно, с тебя уже хватит.
— Что вы со мной сделали, Доминика?
— Ничего серьезного.
— Пожалуйста, я хочу знать. Что теперь будет?..
— Чего ты ссышь! Ничего с тобой не будет. Я делаю это не в первый раз, и никто еще не умер. Поболит день-другой и пройдет.
— Но ведь вы их, кажется, раздавили?!
— Не раздавила. Просто заставила тебя чуть острее воспринять реальность. Ты, конечно, после этого будешь немного другим, но в твоем новом положении тебе это будет даже полезно. Чуть меньше будешь думать о женщинах. Станешь еще более покладист. Ну, а жить... жить — будешь.
— А что вы говорили о якобы невозможности совершить кровную месть?..
— Спросишь у своих будущих подруг, бомжих. Всё, ты мне надоел. Проваливай с моей территории. Разлегся здесь как кусок говна.
— Как проваливать? Куда?
— Куда хочешь!
— То есть выгоняете?
— То есть — иди на хуй.
— А как же наш контракт? Я ведь не нарушил ни одного пункта, меня не в чем упрекнуть.
— Ах, точно, контракт! Ты прав. Контракт многое меняет. Сейчас.
Моя жестокая госпожа неторопливым бегом направилась в сторону дома. Взмыла по ступенькам и на несколько минут пропала из виду. Я тем временем щупал мошонку, проверяя целостность яиц. Вроде бы всё нормально, но что-то не то... Боль почти отступила, и я встал на ноги. Увидев Доминику — как полагается, встал на колени. Сейчас не лучшее время чтобы её злить. Она несла несколько листов формата А4.
— Это контракт, — сказала она и ткнула мне бумаги в лицо.
— Хорошо, — сказал я. — Давайте подкорректируем некоторые пункты моего проживания.
— Давайте. Давайте, — неожиданно мягко повторила она, затем со всего маху ударила мне в лицо открытой ладонью. — Ты сейчас будешь это жрать, скотина!
Она рвала листы, сминала их, а комки пыталась засунуть в мой рот.
— Жри, сука! Жри свой контракт! Подавись им и сдохни! Мразь!
— Что с вами, Доминика? — Признаться, я впервые видел её такой злой. Сладкая жестокость это одно, а вот неприкрытая злость...
— Что со мной? Да ты меня бесишь! Ты жалкий червь! Ты ничтожество! Ты не мужчина! Ты опущенная тварь! Ты безропотно встал на колени перед тем, кто уничтожил твою семью и растоптал твою жизнь! Ты целовал ему ноги! Ты дерьмо. До сегодняшнего дня у меня даже оставалось к тебе немного уважения. Ты терпелив и покорен, да — дурак, да — сходишь с ума от унижения, но все же, я считала тебя человеком. Оказалось — ты просто ходячая фекалия! Ползи вон с моей территории и никогда не возвращайся. Ползи, пока я на полном серьезе не раздавила твои никчемные яйца!
— А где же мой паспорт? Верните мне паспорт!
— Твой паспорт сгорел в камине, вместе с правами, военником и заганниокм. Пошел вон!
Я медленно пополз в сторону ворот.
— А деньги? — спросил я. — Доминика, мне не нужны мои миллионы... мне нужно лишь немного, чтобы встать на ноги. Для вас это ведь копейки...
— Я сейчас позову охрану, и тебе разорвут жопу! Ползи отсюда.
Продолжая ползти, я на секунду обернулся, посмотреть ей в лицо. Доминика была явно чем-то расстроена. Её мимика свидетельствовала о том, что она вот-вот заплачет.
— Верните хотя бы одежду, — попросил я, когда до ворот оставалось совсем немного.
— Я ведь жестокая и развратная стерва, поэтому хочу, чтобы из моего дома ты выполз на коленях и полностью без одежды.
Калитка щелкнула и открылась. Я не хотел никуда идти, было желание лечь у её ног.
— Доминика, у вас большой дом большая территория! Прошу, выделите мне место. Я буду делать грязную работу. Блин, да хотите, даже асфальт буду зубной щеткой начищать! Мне не нужно место в доме для прислуги, я готов жить в собачьей будке! Готов носить ошейник с вашим именем.
— Люблю видеть мужчин в таком качестве, но на эту роль я подберу кого-нибудь другого.
— Неужели за все мои миллионы я не заслуживаю занять это унизительное место!?
— Ползи, я сказала! Можешь считать себя дешевой шлюхой, которую трахнули и выкинули под забор. Хотя, в каком-то смысле — это так и есть.
Оставив за собой ворота, я во второй раз обернулся. Кирпичный забор почти полностью отгораживал свет фонарей, была полутьма, но в этой полутьме, от какого-то случайного луча, блеснули её мокрые от слёз глаза.
— Доминика, что с вами?
— Пошел вон! — всхлипнула она.
Дерзко наплевав на все правила, я поднялся с колен и подошел к ней. Вместо того чтобы обругать или ударить она сделала последний шаг мне навстречу и обняла. Я без промедлений обнял её. Через секунду она с силой оттолкнула меня, но в этом отталкивании я не почувствовал неприязни, напротив, она как будто куда-то меня куда-то вела. Я уперся спиной в кирпичную стену.
— Здесь мертвая зона, — сказала она. — Камеры нас не видят.
И в тот же миг вновь прижала меня к себе. Я ответил тем же. Это было прекрасно! Почти невероятно! Она трогала мою спину, нежно прикасалась к шее, лицу. Затем мы поцеловались. Сперва робко, как дети, но со второго захода совсем как взрослые. Оказывается, до этой минуты я не знал что такое эйфория.
Ощутив у себя эрекцию, которая толкала мой член в её шорты, я сильно обрадовался, даже не смотря на боль в яйцах. Доминика быстро становилась горячей, при этом тихонько плакала.
— Прости, — прошептала она.
— Доминика, вы — это лучшее что со мной случилось, — прошептал я то, в чем давно хотел ей признаться. — Вы настоящая. Вы именно такая, о какой я мечтал с самой юности. Вы не обманули ни одного моего ожидания.
— Только ты беги от меня! Пожалуйста. Прошу, беги! Иначе я уничтожу тебя. Если ты сейчас выпросишь себя оставить, завтра я буду пытать и истязать тебя. Ты будешь подвешен и изнасилован. Ты даже представить не можешь что еще я с тобой сделаю...
— Доминика, но почему?
— Потому что таков мой характер. Я люблю мучить и причинять людям страдания, такова моя суть. Но тебя мне искренне жаль. Ты хороший человек. Хоть и тварь конечно, но ты тоже — настоящий. Ты тоже не играешь, тебе действительно нравиться быть униженным. И в этом ты готов падать на самое дно. Я еще никогда не встречала того, кому бы так сильно нравилось унижение. Обычно, даже те, кто говорят, что они это любят, все равно кричат «стоп!». Но ты не крикнул. Ты не метался в панике, ты лишь тихонечко возмущался, плакал, но продолжал терпеть. Нам нельзя быть вместе — мы не знаем предела. Ты в унижениях, я в истязаниях. Поэтому, прошу — уходи. В ста метрах отсюда есть мусорка, там всегда кто-то