Дневник полковника авиации. Часть 7 - читать порно рассказ онлайн бесплатно

— три девушки из женского полка ночных бомбардировщиков. Радости было, расцеловались, а девушки говорят, что тут какой-то склад вроде. Я взял фонарик и мы пошли со штурманом — да это явно немецкий аэродром подскока, а немецкая охрана, плюнув на «Орднунг», скорее всего пирует в селе. А наскладировано тут!
Штурман у меня тоже был сибиряк, мужчина весьма обстоятельный и очень хозяйственный, так что мы решили немного собрать трофеев. Вначале мы переодели девушек в немецкие меховые комбезы, раздев их догола, одна даже в азарте и рейтузы скинула, дав им и немецкие удобные шлёмофоны — лететь они будут в бомболюке, а там дико сквозит, третья девушка пилот легко ранена, мы её перевязали и тоже переодели в меховой комбинезон. А тут подходит первая, которую мы ранее переодели, такая статная девушка и представившись — «Капитан Воронина», сказала, что куда-то убежала её штурман, нужно её поискать. Мы прошли чуть вперёд, Воронина громко позвала, а тут мы слышим идиотский приказ: — Руки вверх! Бросайте оружие! Лечь на землю!
— Дура ненормальная, не ори, немцы услышат. Быстрее иди к нам, быстрее, мы сейчас улетаем, — негромко рычит Воронина. — Нет, сдавайтесь и бросайте оружие, я буду стрелять. — Да иди ты на хер, дура ненормальная, не ори только, мы в немецком тылу, идиотка такая, — приглушённо взвыл Равиль. Всё, командир, улетаем, — и мы пошли обратно. Ещё точно выстрелит. Она в шоке и, скорее всего, сейчас полностью неадекватна. Такое часто бывает — их же подбили! Сам хитрый татарин, засунув девушек в бомболюк, тут же стал таскать туда и ящики с консервами из кучи, стоящей у деревьев. Один ящик засунул мне за сиденье, второй себе, сообщив, что там кофе, точно — пахнет так обворожительно! Ну а я, посветив аккуратно, сунул к штурману два небольших ящика с красными крестами — отличные немецкие медикаменты, это ещё важнее. И тут прилетает, громко топоча, эта юная совсем дурочка и машет пистолет, мол, берите и её немедленно, а то она будет стрелять. Ну ненормальная, точно! И не в себе, трусится вся! — Быстро раздевайся, а то мы улетаем. Быстро! — Да вы что, я ещё девушка! Мне всего 18 лет. Я вам не дам, вот! Я вас застрелю и сама застрелюсь! Не дам меня насиловать, вы все негодяи! Я буду стрелять! А изнасиловать не дам! Полная идиотка, она решила, что мы сейчас будем её насиловать — самое время! Сильная пощечина и она полетела в одну сторону, а пистолет — в другую. Пистолет, кстати, был без патронов — полная идиотка! Через минуту с моей помощью и Равиля она осталась в одних трусах, а потом и без трусов — наглый Равиль постарался, заодно получив пару смачных шлепков по своей мягкой попке — для профилактики и чтобы не орала больше, затем мы одели на неё немецкую обнову, а бомболюк уже закрыт, да и там и места нет — ящики с консервами. Ехидный Равиль, покашлял коварно, намекая мне, что шутит — и такую резолюцию выдал: «Консервы нужнее, давай, командир, её тут оставим. Но если она мне даст по прибытию домой — тогда и возьмём её». Эта ненормальная взвыла в голос: «Дам! Дам, только не бросайте! Всем дам! Точно дам, только заберите!» Полный юмор, несмотря на ситуацию. Равиль и придумал — раз девчонка такая маленькая, он посадил её к себе на руки в кабине стрелка, стрелять ему всё равно нечем, всё выпулил.
Утром в авиаполку был переполох — когда мы с трудом сели, помня, кто у меня в бомболюке, я садил «Пешку» очень нежно. Какая встреча — нас ждали и начштаба и начальник разведки и, конечно — особист. Я вылез и доложил, а тут штурман потихоньку открыл люк, а оттуда выползли девушки в немецких комбинезонах. Особист стал орать типа «Хенде хох!», но сам от перепуга никак кобуру не откроет, а высокая девушка подошла к командиру полка и представилась «Капитан Воронина! 223 полк ночных бомбардировщиков!» И особисту: «Чего ты орёшь, как спекулянтка на базаре? Обосрался от страха? Мы свои!» Хохоту было! Точно, чего так орать было! Так кроме спасённых девушек мы тут привезли ещё и гостинцев море. Все были очень довольны, особенно начмед армии — ящикам с медикаментами. Ну а два ящика с консервами и ящичек с кофе я утащил к уже, можно сказать, своим девушкам-снайперам, им очень такое нужно. Благодарили они меня две ночи подряд, тут и наша Зоя, ставшая женщиной, с удовольствием отдалась мне. Тут мы вспомнили, что война уже год идёт. У меня даже сложился стих:
Уж год война кипела и бурлила, Всю страну собою поглотив, Безумством здравомыслие гнобила, В крови людской пространства затопив.
Мы с ними выпили, чтобы снять стресс, особенно мне так было непросто после этого полёта, немного даже в висках стучало после «отходняка». Но хоть «ночных ведьм» спасли мы. Как они сейчас? Девчонки-снайперы сказали, что после ночи со мной они совершенно спокойны, чувствуют себя отлично и у них ничего не болит, хотя после минометного обстрела немцами у них несколько порезов и ран. Тут я вспомнил рассказ моей чудесной любовницы, врача медсанбата в нашем авиаполку, прекрасного врача и чудесной красивой женщины, лицо которой мне ещё долго снилось, военврача в чине капитана — красавицы Светланы Алексеевой: — Секс, мои дорогие — это обезбаливающее сильнее валиума. После секса уровень гормона окситоцина повышается, что приводит к выбросу эндофрина, убирающего любую боль. Вот у вас, просто к примеру, мои красавицы, теперь не так болят лёгкие раны и быстрее заживают, так? Зоя, когда ты кончила, я тебе в попку всунул, тебе больно было? Не красней, нет, я не для обиды или раскрытия нашей тайны, я просто уточняю, чтобы вы поняли то, что я рассказал вам. Так что, мои красотки, наши ночные прекрасные и сладкие посиделки и полежалки, когда вы прекрасно кончаете и получаете ещё и удовольствие — это смерть фашистским оккупантам! Девушки захихикали, а Зоя попросила меня ещё полежать с ней, чтобы она крепче заснула — завтра им опять на позицию. А когда мы обнялись, она тихо и так хитренько спросила: «Павел Иванович, а Вы ещё хотите?» Ну разве скажешь девушке, что ты не хочешь. Пришлось постараться, долго нежась между её полных ножек, а вот кончил я в сладкий умелый ротик Зои, похоже, что именно ей такой способ предохранения понравился намного больше, чем кончать в её пухлую попку.
Утром весьма довольные девушки, прозрачно намекнув, что и остальных нужно будет обязательно «полечить», собрались уходить на позицию, только попросили меня почитать им какой-либо стишок. Я им и рассказал, что после возвращения из тыла был немного в трансе и поэтому у меня вот такой стишок сложился:
Кончится бой. И вот только тогда ты время найдёшь, Каждому голосу жизни, как чуду дивиться. Тихо баюкает дерево дождь, Звонко окликает подругу синица...
Девушки заверили меня, что будут осторожны, чтобы вновь и вновь услышать эти голоса жизни и, крепко поцеловав меня, отправились навести фурор среди фашистов. Их офицеры теперь все ходят в пилотках, боясь меткого выстрела «СВТ», а их два снайпера, грозившиеся убрать девушек, ныне почивают в бозе.
А после завтрака меня вызвали в штаб.