Телепорт. Часть 14: Единолюбцы - читать порно рассказ онлайн бесплатно

во влагу, дотёкшую до щиколоток женщины. Пенис оказался перед носом Аси. Вслушиваясь в оральные ласки мужчины, она, целуя головку, провела ладонью по венам ствола. Ася ещё с Иваном заметила, что если не сильно сжимать ствол, а водить ладонью просто лаская, то вены чётче ощущаются пальцами. Так и со стволом Дмитрия, только вены гораздо толще Ивановых.
А на канальце появилась капля. Быстренько её слизать, чтобы не потерять контакт головки с губами, Ася шире раскрыла ротик. Почти вся головка скрылась за нежнейшими устами, за которыми язычок полизывая каналец, добывал амброзию.
Язык же Дмитрия нашёл, что влага женщины, в отличии от соков супруги, питающейся фруктами и овощами, отдаёт горечью. Вылизав промежность начал совершать сарделькой подготовительные фрикции во влагалище.
Женщина, напрягая бёдра поднимала тело навстречу пальцам, и даже сама не заметила, как пенис залез ещё глубже в ротик.
Влагалище уже просило полного соития, трепетало от каждой фрикции пальцем.
— Вот тут Юля первый раз стояла. Хочешь так же как она?
Головокружение от прилившейся крови, экстаз соития мешали женщине адекватно оценивать ситуацию, она просто повернулась к стене и прижалась всем тело к ней. Дмитрий чуть притянул попку к себе, придерживая ствол подвигал головкой вдоль щели.
«Должно быть поршень в машине так же плотно входит в цилиндр. Как там Ваня говорил, хорошая компрессия — залог отличной работы двигателя. О бес, тебя дери! О чём я думаю? Да вот же о чём! Писька моя — цилиндр, член Димы — поршень. А компрессия... И компрессия великолепная! Но полностью ли он вошёл? Вроде только по краю движется! Подмахну-ка я... Ой... , ой... , ещё чуток. Господи! У меня влагалище кончилось, а члена вон еще сколько. Больно, Господи! Больно же! Нет не буду подмахивать... О-о-о... какая компрессия у нас с Димкой. Юлечка, сестрёнка, как же ты вначале страдала то. АЙ! Что это ещё? Ай, мамочка, помо...»
Струя спермы несколько раз подкинула обмякшее тело женщины. Дима поймал падающую Асю, присел на край тумбы, посадил женщину себе на колени.
— Плохая из меня партнёрша. Да? — Вернувшееся сознание Аси смогло составить предложение.
— У нас с тобой ещё месяц отдыха впереди, напрактикуемся.
— Сюда никто не зайдёт? Особенно мальчишки?
— Мальчишки спят ещё, а взрослые поняли для чего мы покинули их.
— Ты хочешь сказать, что абсолютно все знают?
— Не знают Надя с Людмилой. Но они как ты понимаешь не пойдут по дому.
— А к остальным вы подходили и говорили, за чем мы сюда идём?
— И как ты себе это представляешь?
— А чо вопросом на вопрос отвечаешь?
— Так как?
— Даже понятия не имею.
— Ладно. Я шучу. Никому мы не сообщали. Ну зашли бы, услышали бы наши стоны, деликатно ушли бы прочь.
— А ты тоже стонал? Я не слышала.
— О! В твоей девичьей пиздёнке мой хуй как поршень в цилиндре с хорошей компрессией.
«О, Господи! Я что это вслух говорила? Не фига себе я улетела»
— Я сегодня ночью вообще то ждала, что, Юля придёт за нами. Дим, только никому ни слова. Ни Юле, ни тем более Ивану.
— О чём?
— Я в ту ночь соврала, сказав, что у меня оптимальный для зачатия срок. А на самом деле я, как только увидала снимки с тобой, подумала о зачатии от тебя. И эти дни самые лучшие для этого.
— Будет ли это честно перед Иваном, Юлей?
— Конечно нет, не честно. Но беременность от Вани происходила с частыми болями, угрозами выкидыша. Так я хочу узнать может я сама такая негодная, или у Ивана что-то со спермой.
— Ты как хочешь, но Юле надо сказать, а вот супругу не стóит знать.
— Я ведь как пришла к мысли о плохой сперме. Свекровь тоже говорила, что очень тяжко выносила Ваню. А как узнала, что Марина даже не заметила, как выносила, так подумала, что возможно не все люди подходят друг к другу.
— Ну, что ж значит весь месяц будем тебя оплодотворять. Ивану значит пока не даёшь... , хотя в попу то можно... Только не говори сейчас про внематочную беременность, а то у меня живот заболел, когда Юля сказала о твоих опасениях.
— Да это я тоже шутки ради ляпнула. Видишь какая оригинальная получилась байка.
— А Иваныч с Розой точно пообссыкались.
— Она и им сказала? Что меня в попу?
— Ага, теперь бойся Иваныча, он молоденьких любит, особенно их сладкие попки.
— В смысле... Вы тут... Вы тут... , что совсем с ума посходили?
— Не все конечно. Литиция ещё в здравом уме. А Паша... так это... он так же на молоденьких посматривает.
— Видимо... Господь меня специально... свёл с вами. Я такая блядь стала... Почему? Почему? По кочану! Не скажу. Где там наши половинки?
— Пойдём к ним, посмотрим, что они там ремонтируют. Однозначно поршень притирают к цилиндру.
***
Поздно вечером, после посиделок у очага, специально изготовленного на открытом месте, где можно зажарить не только животное на вертеле, но и картошечку потаскать из-под золы кострища, с обильным возлиянием напитков разной креплённости, когда мальчишки пошли спать в домик для слуг, где удобные кровати и баба Литя, как стал называть Литицию Олег, рассказывала страшные истории, Константин отвёл Алёну в сторонку.
— Совсем ты, мать, постарела. Сколько мы с тобой не виделись? Почти пятнадцать считай. Вот встретил бы тебя не узнал бы.
— Да не молодеем, Костенька. Дело к полтиннику подошло. Да и тяжкие работа, быт... всё сказывается. За то вас с Маришкой года не берут. Да и подлечился ты говорит. Уже и обрюхатил жену. Как ей не страшно в таком возрасте рожать.
— А мы и на следующий год, даст Бог зачпокаем. Сама то чо одного родила? Если бы у меня в, то время фунциклировал, я бы Маришку каждый год брюхатил. — Да-а-а-а. Тогда на тебя тяжело было смотреть. Хуже смерти выглядел. А одним обошлась потому как еле выносила Иванушку. Много раз уже прощалась с ним, думала ну, вот сейчас скину. А Марина тогда начала: «Отдай Сашеньку. Себе родишь!» знаешь, как страшно стало. Потом конечно были беременности, но я б не выжила, оставила б сынульку сиротой. А Андрея нет, не ревновала. Ты же помнишь, как в детдоме он то с одной, то с другой, а я его ревновала поначалу. Потом как-то привыкла, начала принимать его неверность как обыденное. И ты тоже такой кобель стал. И Маришку ебёшь и Розу. Все вы мужики одинаковые...
— Что-то зябко стало, пойдём в дом, что-то покажу. — Иваныч подхватил Алёну под руку и повёл к новому дому.
Находясь в стадии лёгкого опьянения, женщина уже поняла, чего хочет «кобель».
«Три года. Даже больше трёх.сикель подрочу. В этом то я мастерица... О, там яйца бьются о жопу. Да, многое я потеряла, не дав начальнику, когда он просил. За то здесь оторвусь. Там ещё Пашка поглядывает на нас новоприбывших. Что-то долго Костян кончить не может. Может очко сжать? О! О! О! Как сразу застонал. Так значит надо запомнить — сжимаешь очко ёбарю приятно. А-а-а-а, су-у-у-ка-а-а, как хорошо то.»
Женщина уже давно, ещё до анального контакта лежала лицом на подушке, плоскими сиськами на простыне. Мужчина упал рядом, долго хрипло дышал.
— Кость, а Маринка в жопу даёт?
— Спрашиваешь! И Роза тоже.
— Так у тебя хуй побывал в двух жопах, а ты его мне в рот. — Женщина говорила вяло, еле шевеля языком.
— В трёх.
— Чего в трёх?
— В трёх жопах говорю... В твоей тоже. Так что подруга, хочешь не хочешь, а своё говно должна слизать. — Женщина еле погасила подступившую рвоту.
— Может надо вставать, вдруг кто зайдёт.
— Нет, не зайдёт... Они смотрят как мы ебёмся. Видишь на потолке кругляш? Там камера. И сейчас...
— Блядь! Круглов я тебя убью, зараза такой. — Женщина укуталась чем попало и собралась убегать.
— Алён, я пошутил... Это пожарная сигнализация... Клянусь пошутил.
— Фу-у-у... Мандюк — твоя фамилия, а не Круглов. Так же и от инфаркта помереть можно, послушай, как сердце колотится.
— Ну хватит валяться, сейчас смена на эту кровать придёт... Паша Надьку драть будет.
— Пиздишь ведь... У-у-у-у, зараза.
— Сама хочешь под него? Тогда в конец очереди... Бля! Больно ведь.
***
Через пять дней Новый 2015 Год, а праздник без снега как-то не воспринимается. Юля с мамой хотят сделать подарки гостям. Просят Диму отвести их на большой остров. Гости тоже напрашиваются с ними. На острове остаются Иваныч и Литиция с супругом. Константин уже давно хочет трахнуть весёлую и энергичностью схожую с Юлей женщину.
Юля уже поняла, что видами Литиции она сводит с ума папочку. Да и сама она, правда не в своём теле, но желает совокупиться с тем мужчиной с которым у неё была ментальная связь в детстве, с которым она иногда засыпала, если он был сильно пьян и не мог дойти до постели, который долго купал её.
И вот сегодня ничто не мешает осуществить мечту. Она надевает открытый купальник и идёт мимо папы в лагуну. Тело хоть и дряблое, но вполне сохранило форму. Трусики купальника состоят только из треугольника с верёвочками для фиксации. Бюстгальтер пришлось надеть — старческие груди сильно отвисают, пугают длиной. Юля сильно виляет загорелой попой.
— Литя, я с тобой. Как бы акулы не позарились на аппетитную попку.
— О, сеньор так боится за меня или за попку?
— Ты и твоя попка едины, так что мне не хочется потерять ни то, ни другое.
— О-о-о! Тогда я, пожалуй, просто приму душ.
— Вот это правильное решение. Возможно, тебе не хватит длины рук помыть спинку.
— Я всегда подозревала, что ты хорошо воспитан и поможешь женщине в трудную минуту. Вот как раз у меня затруднения с завязками этого модного купальника. Не правда ли, я в нём восхитительна?
— Я знаю, что это Юля тебе помогала выбрать, а у неё отличный вкус... Всё, милая сеньора, вы можете не держать тряпочки.
— Ох, ну как же быть? И прогнать я вас не могу и смущать ваш утончённый в любовных ласках вкус, некоторыми частями своего тела, не могу.
— А давайте я закрою глаза. С закрытыми глазами я запросто управлюсь с мочалкой. Вот только плавки на мне намокнут.
— Вас не смутит если я их сниму... ? Тогда я так же закрою глаза.
Мужчина и женщина играют в слепых. Делают всё на ощупь. Юля снимает плавки с отца. Пенис ей знаком как визуально, так и тактильно. Тактильно конечно не конкретно, помнится она его вздрочнула