Мама. Глава 5 - читать порно рассказ онлайн бесплатно

хорошенько отодрать в ближайшие час-два.
— В кино сходить не хочешь? — тихо спросила мама у Жени. Она боялась, что он откажет, и ей придётся выворачиваться другими путями. Женя почувствовал её страх, стеснённое положение. Кисло улыбнулся в ответ.
— Конечно, — он кивнул, подтвердив согласие играть по правилам взрослых.
Михаил как-будто не замечал их, он имел привычку пялиться в телефон, даже когда обедал.
В этот раз он оценил презрительным взглядом стеснительного мальчика-волчонка, который всё время молчал в его присутствии. Михаил потянулся к портмоне, извлёк купюру в пятьдесят евро и кинул пасынку через стол:
— На вот тебе на мороженое, — Михаил самодовольно хохотнул, встретившись с умоляющим взглядом Марины. — Что? — он сразу сменился в лице, приняв её взгляд за вызов.

* фотография носит ознакомительный характер
Она покорно опустила глаза в тарелку, не замечая, как затягивает нижнюю губу, начинает её надкусывать. Ей всего лишь хотелось, чтобы Михаил был вежлив с Женей. Пускай он издевается над ней, она всё стерпит, такова её роль в неравной связи, но её сын не при чём, он заслуживает лучшего к себе отношения. Она с благодарностью взглянула на Женю, понимая, как ему не хочется идти в кино под дождём, сидеть там в одиночестве, потом шляться по городу до полуночи, пока она не позвонит ему, чтобы сообщить, что всё закончилось. Её благополучно оттрахали, она отработала свою смену, теперь он может возвращаться домой. Её сердце ныло, она слушала, как Женя обувается в прихожей, как он молча выходит, выражая протест громким хлопанием двери. Теперь она оставалась одна, наедине со зверем, которого, как тигра, нужно постоянно дрессировать, дразнить, подсовывая ему свежее мясо, следить за тем, чтобы он не сорвался с тумбы и не растерзал её в клочья.
— Как дела на работе? — Марина включилась в милую беседу.
— Хотел с тобой посоветоваться, — Михаил отложил телефон, ухмыляясь взял мамочку за руку. Целуя её пальцы, он думал о том, как лучше расправиться с психологом. — Как ты думаешь, если секретарша встречается с любовником во время работы, это нормально?
— Если это не мешает ей...
— Мешает, — оборвал Михаил. — Она вообще ни о чём другом, кроме секса, думать не может.
— Тогда, я думаю, нужно поговорить с ней, объяснить, что личные дела...
— Объяснял уже. Она отсасывает у него в туалете по пять раз в день. А потом врёт, что ходила писать.
— Ну нельзя же так строго, — Марина улыбнулась. — Может, человек действительно хочет писать.
— Ага, каждые два часа!
— Тем более. Значит, она застудилась.
— Мне она то же самое втирает. Так что я решил, что пора с этим завязывать. Купил для неё намордник с замком. Вот, посмотри, — Михаил извлёк из портфеля, стоявшего рядом с холодильником, связку кожаных ремней с чёрным шаром. — Теперь она точно не сможет сосать во время работы.
— Но есть ведь и другие способы удовлетворить мужчину, — Марина с сожалением смотрела на Михаила, понимая, что тот не шутит.
— Верно, но мужчина по-другому не захочет, — Михаил хитро прищурился.
«Почему?» — только хотела спросить Марина, и тут же очевидный ответ обжог её честолюбие.
— Хорошо, что я не такой, — Михаил продолжал с издёвкой исследовать предел обидчивости Марины.
— Думаешь, мне не всё равно, кого ты там трахаешь на работе? — глаза Марины наполнились презрением, губы напряглись.
— Думаешь, я трахаюсь на работе? — Михаил давил острым наглым взглядом.
— Думаю, ты трахаешь всё, что в юбке и движется, — глаза Марины метали искры. Она закатывала Михаилу сцену, на которую не имела права, но жена Михаила никогда не ревновала, а ему хотелось трахать ревнивую бабу, а не бревно. Он сам признавался.
— Думаю, тебе пора заткнуться и надеть намордник, чтобы не болтать всякую чушь.
— Я буду говорить то, что посчитаю нужным, потому что ты мне не указ. А вот тебе следовало бы научиться разговаривать с женщинами, а не только принуждать их к сексу. Если бы ты установил нормальные отношения со своей секретаршей, то она бы не стала тебя обманывать. Что ты делаешь? — Марина сделала вид, что сопротивляется.
Михаил силой накинул ей намордник, закрепив шар во рту. Она продолжила мычать, а он, довольно улыбаясь, щупал ремни, проверял замок на затылке. Марина пыталась расцепить его, бросала гневные взгляды на Михаила, как бы говоря: «Немедленно снимай, я не собираюсь играть с тобой в эти игры».
— Вот такая ты мне больше нравишься. Так что ты там говорила про меня? — Михаил потрепал психолога в наморднике по щеке.
Она замычала в ответ: «Пошёл на хуй!»
Такие слова заводили его. Марина никогда не материлась, только с членом во рту она ругалась на чём свет. Теперь он хотел попробовать что-то новенькое. Схватил её за ремешок намордника и потащил за собой в спальню.
— Куда ты меня послала? — теперь он тоже включился в игру.
«На хуй!» — промычала она.
— Сейчас сама туда пойдёшь! — он сорвал с неё платье, опрокинул на кровать. Быстро скинул с себя одежду. Строптивая женщина в чёрных чулочках с пояском, стрингах, бюстике продолжала ругаться, как сапожник, гневно сверкая карими очами:
«Козёл! — мычала она.— Что б ты сдох! — ей самой доставляло удовольствие ненавидеть его открыто, пускай и через кляп. — Ирод, как я тебя ненавижу! Мразь! Иди к чёрту, сволочь!»
Михаил стоял перед ней с черенком лопаты, направленным вверх, залитым стальной эрекцией. Ему хотелось изнасиловать наглую бабу, возмущение которой порою забавляло.
— Так куда ты там меня послала?
«На хуй! На хуй! Пошёл на хуй, блядь! Дебил! Пидорас! Гандон!»
— Я — пидорас? — он упал на неё, повалив на спину, и вогнал член до конца. — Я тебе покажу, кто пидорас!
«Иди к чёрту! Блядь, как приятно! Сука, нахуй, выеби меня, блядь, я — блядь!» — Марина забила острыми шпильками по активно работающей попе, ногтями заскребла по спине, отбиваясь от нападения.
— Да, ты — блядь! — Михаил остервенело трахал матерящуюся мамочку. Конечно, он понимал, что она подыгрывает, но понимал также, что она выражает свои истинные мысли, которые не может сказать при другом случае. Это возбуждало его. Он занимался психоанализом, высвобождая отрицательную энергию, скопившуюся в ревнивой женщине. У них был уговор, что она имеет право ненавидеть его. Он не возражал, наоборот, испытывал странный кайф.
«Психо-анализ!» — он грубо засмеялся, перевернул Марину на живот, смазал анус лубрикантом и медленно вогнал черенок лопаты в роскошную задницу. Яйца опустились на разбитое грубым сексом влагалище.

— А-а-а! — заорала Марина от боли. Её лицо исказилось.
«Блядь! — загудела она в шар. — Блядь, блядь, блядь!»
— Я знаю, кто ты, — он влетал в неё с каждым «блядь», и её мычание становилось плаксивым.
Марина уже не сомневалась, что Михаил кончит ей в попу. Теперь её задача сводилась к тому, чтобы подыграть, изобразить одновременный оргазм от анала, выругаться особенно жёстко в момент достижения пика.
Она уже даже приготовила интересную фразу, как вдруг её блуждающий потёкший взгляд встретился с глазами Жени.
Сын лежал в темноте под кроватью, забившись к самой стенке. Его смутное отражение в зеркале шкафа застыло в немом ужасе подглядывающего за мамой.
«Пиздец!» — вырвалось у Марины.
— Что ты сказала? — подхватил Михаил, он буквально рычал на неё, вгоняя бивень в зад.
«Это пиздец! Блядь, просто пиздец!» — мычала она, глядя Жене в глаза, моля его о прощении. Сын, конечно, понимал незатейливые мычания. Его глаза были широко открыты от ужаса. Мама материлась, орала от боли. Её вновь поставили раком, попа открылась зеркалу. Теперь сын отлично видел, с какой невероятной скоростью влетает кол в её расщеплённую пополам задницу. Розовая провисшая мошонка размером с кулак скользила вслед, яйца перекатывались, шлёпались об влагалище. Всё это Марина Дмитриевна нутром ощущала сзади. И взгляд сына, полирующий её в самом неподходящем месте, и яйца Михаила, припечатывающие нерасторопную мамашу клеймом позора, и взбитый горячий лубрикант, струйкой скользящий по бёдрам.
«Блядь, нахуй! Блядь! Выяби меня наконец! — гудела она в истерике. — Это пиздец, просто пиздец...»
Её вновь перевернули и скинули головой с кровати. С запрокинутым назад лицом она почти касалась лбом коврового покрытия, её перевёрнутый взгляд вновь встретился с Жениными испуганными глазами в зеркале. И пока сверху Михаил переключился на влагалище, попеременно всаживая член, то в анус, то в хлюпающую дырку, внизу она общалась с сыном, успокаивала его робкими улыбками:
«Пиздец! Прости меня! Блядь, я — блядь!»
Она готова была взвыть от горя, но неожиданно накативший оргазм, вырвал её из клетки, зрачки улетели вниз, оголив глазные яблоки. Марина билась в болезненном помешательстве, кончала под дикими ударами кинжала, разрывающего изнутри.
Михаил сорвал презерватив, спустился к краю кровати и густыми струями кончал ей на лицо, на чёрный шар, губы. Сперма стекала по шее, подбородку, щекам. Марина покрылась густым слоем семени.
«Я — блядь, блядь. Я — блядь!» — мычала она, как заведённая, выглядывая из-под сгустков спермы, понимая, что лучше поддерживать с сыном контакт сейчас и объяснить произошедшее потом, чем показывать, что ей стыдно.
Женя, судя по выражению глаз, испытывал отвращение и страх.
«Ну ты ведь сам хотел», — уже шептала Марина. Михаил размазывал сперму по её лицу, равномерно укладывая маску.
«Что уж теперь, смотри, какая у тебя мама блядь. Взрослые и не таким занимаются», — всё это она постарается объяснить ему позже, а пока она жуёт чёрный шар, обтекает спермой, наблюдает за реакцией сына, решая, как оправдать своё поведение в его глазах.