Заложник. Глава 4 - читать порно рассказ онлайн бесплатно

выбираться из нагретого спальника по такой пустяковой причине.
— Лёшка... ну ты же большой мальчик, потерпи... , — на лице её скользнула лёгкая улыбка. — Сейчас уснёшь и хотеться не будет...
Я оказался слегка озадачен. «Блин, да я же сейчас прямо здесь...», — подумал я.
С немалым трудом я подполз чуть ближе к мешку, в котором спала Марина, и приподнял туловище, слегка склонившись над ней.
— Ну тогда расслабьте мне капюшон, чтобы я сам расстегнулся. Пожалуйста, я вас очень прошу, — умолял я девушку.
А Марина спросонья, видимо, плохо понимала, о чём я пытаюсь ей сказать.
— Мм... да отстань ты... Дай поспать... , — промямлила она и отвернулась.
Я всерьёз запаниковал. Мне очень не хотелось испортить мало того, что чужой спальник, так ещё и чужую одежду. От страха перед скорым катаклизмом я предпринял ещё одну попытку освободиться.вырвался и чтобы легче было застегнуть мешок. В тот момент я чувствовал себя каким-то мягким пуфиком, на котором Марина властно восседала. Молния шла с большим трудом, глухо тарахтя и ещё теснее сковывая меня в моём плену. Я чувствовал, как уплотняется пространство вокруг меня, почти не оставляя мне свободы для передвижения. В течении этой мучительной процедуры я уже не мог сопротивляться и лишь с тоской смотрел на стену, чувствуя на себе груз молоденькой девушки, которая плотно и старательно упаковывает меня в спальный мешок. Не в силах смириться со своим неминуемым и безнадёжным заточением, я успокаивал себя: «Это всего лишь сон, расслабься... Такого не может быть... Тебе это всё снится... Ну же, давай, просыпайся!»
И вот, когда молния добежала до конца, меня с глухим звуком — буф! — перевернули на спину и снова туго затянули капюшон. «Ну всё, мне конец, — подумал я. — Теперь мне отсюда точно не выбраться». И меня вновь охватила лёгкая паника.
— Ну всё, маленький, теперь можешь по-маленькому, — донёсся до меня голос. И Марина звонко рассмеялась.
«Она что... , — гневно подумал я, — запеленала меня?! Как ребёнка?! Да она... да как... да что она себе позволяет!» Недовольство моё возобладало надо мной и я рассерженно посмотрел на свою пленительницу, а она стояла надо мной и заливисто смеялась над тем, как ловко оставила меня в дураках.
Тем временем ситуация в моём организме неумолимо приближалась к критической, но стараниями Марины путь в туалет для меня был безнадёжно отрезан. Тут я запаниковал не на шутку. Я быстро сообразил, что не могу просто лежать перед ней и ждать, пока случится катастрофа. И я понял, что если уж я не могу её предотвратить, то нужно хотя бы убраться подальше от Марины, чтобы не оконфузиться прямо у неё на глазах.
Я решительно вскочил и попытался встать на ноги. Но теснота двух спальных мешков, в которые я был надёжно упакован, давала о себе знать. Я лишь барахтался и ёрзал по полу, как толстая фиолетовая гусеница, не в силах оторвать своё грузное туловище от пола, а Марина безудержно хохотала, наблюдая за мной и моими жалкими попытками встать.
Наконец я поднялся. Я встал в полный рост, стараясь удержать равновесие, и быстро попрыгал в сторону двери, но путь мне преградила Марина.
— Куда собрался? Туда нельзя, — не переставая смеяться, сказала она.
Я исступленно смотрел на неё и на её сияющее от смеха личико. Во взгляде моём в тот момент столкнулись злоба, негодование и отчаяние. Я осмотрелся и решил упрыгать в дальний, тёмный конец склада, где меня хотя бы не будет видно. Прыжком развернувшись, я поскакал в безопасное место, а Марина наблюдала за тем, как по складу неуклюже прыгает пухлая фиолетовая колбаска, которая вот-вот описается. Я всё прыгал и прыгал, а Марина всё смеялась и смеялась надо мной. Я отчаянно рвался скрыться подальше от её глаз, но она преследовала меня по пятам и в конце концов настигла меня, загнав меня в угол, откуда я уже никуда не мог деваться от неё.
Я оказался в тупике. Силы мои были на исходе. Я понял, что больше не могу бороться со своими естественными потребностями. Не желая видеть Марину в момент своего грядущего позора, я уткнулся лицом в угол. Я не хотел верить в то, что сейчас описаюсь прямо на глазах у чужого человека, но я больше не мог терпеть. Я проиграл в этой битве, мой собственный организм предал меня. И я смирился наконец со своей судьбой и понял, что всё, что мне теперь оставалось, так это лишь расслабиться.
Но я боролся до последнего. И хоть я уже и был готов и уже весь трясся от рвущейся наружу жидкости, я никак не мог начать процесс, находясь под пристальным взором Марины. Я лишь слегка писнул и с ужасом понял, что замочил Маринины трусы и колготки, в которых я был, почувствовав при этом, как тоненькие струйки стекают по моим ногам. «Блин, она же меня убьёт», — с ужасом подумал я. Но теперь пути назад не было. Давление во мне дошло до крайней точки и я, окончательно смирившись со своим безвыходным положением и гордо став в полный рост, начал писать...
Я почувствовал, как из меня буквально вырвалась крепкая, мощная струя и начала свой стремительный и неудержимый бег. «Господи, как же стыдно», — подумал я, но в то же время ощутил сладостное облегчение от того, что сбросил с себя этот непомерно тяжкий груз. Откуда-то из глубины спальных мешков до меня доносилось беглое журчание мочи, которая горячим потоком обдавала мои ноги, постепенно наполняя собой спальный мешок. Я ощущал, как мокро становится у меня в промежности и как всё больше и больше погружаются во влагу мои ступни. Я готов был провалиться сквозь землю, только чтобы избежать этого чудовищного позора. На лице моём смешались гримасы боли и отчаяния и я молил все высшие силы о том, чтобы этот унизительный процесс поскорее закончился. Мне казалось, я стою вот так уже целую вечность, а из меня всё ещё продолжало выходить. Я сгорал от стыда, но остановиться уже не мог, я всё писал и писал, изливая безудержные потоки мочи прямо в Маринины трусы, чувствуя, что их хозяйка стоит прямо позади и буквально давит меня своим взглядом.
Как только журчание наконец прекратилось, я почувствовал, что полностью опорожнился и теперь стоял в полной растерянности, уставившись в угол и не зная, что мне делать. Я понял, что описался. Обдулся как маленький ребёнок. На глазах у чужого человека. Никогда раньше такого со мной не было. Я чувствовал себя ничтожеством. От осознания своего горестного положения я полностью обессилел, ноги мои подкосились и я с глухим звуком бухнулся на колени, приготовившись ощутить на себе Маринин гнев.
— Ты всё? — спокойно поинтересовалась она.
Рот мой был застёгнут, поэтому я лишь кивнул головой, насколько мне позволила моя плотная упаковка. Я сидел скукожившись и чувствовал, что со стороны был похож на большой фиолетовый кулёк, который компактно расположился в уголке склада и который Марина вот-вот должна была забрать.
— Ну вот и ладненько. А теперь пора спатки.
После этих слов Марина подошла ко мне, обхватила мешок в районе груди, приподняла меня и усадила на пятую точку. Затем вцепилась в мои плечи и куда-то поволокла меня. Я уже не соображал, что происходит, а только чувствовал, как что-то плещется и разливается внутри моих болоньевых «пелёнок». Для меня всё было как в тумане. И пока меня транспортировали я мог лишь, полным сожаления взглядом, уставиться в потолок и удивляться, откуда в такой хрупкой девушке столько сил. Перетащив моё объёмное тело на прежнее место, откуда я так стремительно ускакал, Марина аккуратно положила меня на пол и села на корточки справа от меня.
— Ну что, описялся, маленький? — начала сюсюкать Марина, чуть сдерживая смех. — Ну ничего, мы же в пелёночках, дя? Дя, мой сладкий? Ну, а теперь закрывай глазки и будем спать.
Но после того, что случилось, я уже не мог заснуть. Я был слишком подавлен, чтобы просто закрыть глаза. Я даже не обратил внимания на девушку. Кроме того, я бы просто умер от стыда, если бы посмотрел на неё. Я просто лежал и взирал в потолок остекленелым взглядом, уже ни о чём не думая, а надо мной зловеще нависала Марина, терпеливо ожидая, пока я засну. Но я просто не мог. Я не знал, сколько ещё она пробудет надо мной в таком положении, но мне было уже всё равно.
— Ну что же ты, Лёшка? Пора ложиться.
Я не решился отвернуться от неё, чтобы не расплескать содержимое по всему спальнику, поэтому продолжал лежать на спине и пялиться в потолок. Я не мог себе представить, что же ещё Марина может утворить со мной, чтобы окончательно уничтожить моё достоинство. Она стояла надо мной, а её длинные тёмные волосы ниспадали вниз, обдавая меня своим благоуханием. Я вмиг почувствовал себя таким уязвимым и беспомощным, лёжа в собственной моче, как маленький ребёнок, которого крепко запеленали.
— Ну что, на ручки хочешь? Сейчас пойдём на ручки, маленький.
После этих слов я почувствовал, как Марина чуть приподняла мои колени и спину и просунула под меня свои ноги. Затем подсела чуть ближе ко мне, водрузив моё крупное туловище на свои бёдра, и обхватила одной рукой мою спину, поддерживая её на весу, а другой рукой взялась за мои ноги так, что я оказался буквально лежащим у Марины на коленках в подвешенном состоянии. Не до конца осознавая, что происходит, я почувствовал, что моё тело, обёрнутое в несколько слоёв пуха, оказалось в Марининых руках. И я с удивлением понял, что был буквально у неё «на ручках». Хоть я был выше и больше её, она держала меня у себя на руках. Я лежал в её объятиях как запеленатый ребёночек, а она мягко и заботливо сжимала в своих руках этот пухлый и мягкий мешок как самую дорогую для неё вещь, как бы боясь ненароком отпустить меня или кому-нибудь отдать. Я чувствовал, как женские руки нежно обнимают и поддерживают моё тело, отдавая меня в полное распоряжение Марины.
Не успел я опомниться, как она девушка начала убаюкивать меня, плавно раскачивая и что-то тихонько напевая себе под нос. В один миг всё моё достоинство сжалось до крохотных размеров. «Ну вот и всё, это конец, — жалостливо подумал я, — теперь хуже быть уже не может. Теперь она унизила меня окончательно. Надеюсь, она довольна». Мне сразу захотелось убежать, вырваться из цепких лап Марины, а иначе