Светлая Пашня - читать порно рассказ онлайн бесплатно

в Спрингвуде, но мир сдвинулся и с этим нужно было считаться. До странника донесся чей-то уверенный голос, и Степан быстро взобрался по стене клиники на второй этаж. Осторожно прильнув стебельком к окну, он заглянул внутрь помещения.
Мужчина высокого роста в белом халате с большим лбом и благородным носом вышагивал между рядами столов, за которыми сидели дети с лицами олигофренов. На них было надето что-то вроде пижамы. Перед ребятишками лежали раскрытые учебники и тетради. По идиотическому выражению лиц было невозможно определить, сколько детворе лет. Похоже шел какой-то урок.
— Сон — очень интересное и крайне необходимое для каждого ребенка естественное физиологическое состояние, — с жаром говорил, то ли учитель, то ли врач, приближаясь к окну, — и пренебрегать этим, особенно в детском возрасте, крайне недопустимо!
Говорящий распахнул окно, и Степан чуть не свалился на землю, чудом ухватившись лапками за шпингалет. Мужчина брезгливо смотрел на болтающуюся за окном гигантскую сороконожку, и не отрывая взгляда от насекомого, крикнул, чуть повернув голову назад:
— Кто сегодня отвечает за чистоту класса?
— Я, господин Крюгер! — подал голос кто-то из мальчишек, и Степан с ужасом увидел, как над ним навис мужской башмак, который учитель сжимал в руке.
— Светлая Пашня! — пискнуло насекомое и зажмурилось от страха.
Учитель посмотрел на скукоженное существо за окном взглядом, полным отчаяния и тоски, выронил ботинок и рухнул на подоконник. Степан услышал, как мужчина захрапел и тут случилось невообразимое. Дети повскакали со своих мест и бросились к спящему учителю: у каждого из них было лезвие на длинной металлической ручке. Скальпели в руках безумцев поблескивали в лучах заходящего солнца.
«Он уснул! В лапшу его!» раздались воинствующие вопли, и молодежь стала потрошить наставника, словно чучело, набитое опилками. Одежда была в мгновение ока изрезана в кровавые клочья, а затем детвора добралась до сладкого. От тела Фредерика Чарльза Крюгера — как значилось на оторванной нашивке халата — отрезались тонкие куски плоти, которые дети тут же поджаривали на костре из учебников и школьных принадлежностей. Комната наполнилась смрадным запахом, будто подпалили курицу. Детишки, словно маленькие ненасытные пираньи, за несколько минут освежевали учителя.
Степан таки свалился с окна. Его ноги-щупальца отсыхали целыми пучками и осыпались с тихим шелестом на землю. Степан принял почти человеческий облик и еле усел отшатнуться от летящего тела: из окна выбросили горящие останки Крюгера, которые шмякнулись рядом. Степа поворошил суковатой рукой, еще сохранившей остатки хитинового покрова, пылающую плоть и подцепил с изрезанной шеи учителя серебряную цепочку, на которой болталась только одна буква «Е».
— Негусто, — пробормотал Степан и отошел подальше от горящего трупа. — ИХ-ЕХ-Е... белиберда какая-то, — ворчливо сказал он и убрал магические руны под одежду.
День и труп догорал, солнце и настроение клонилось к закату, и Степан решил отдохнуть. Он прислонился к ржавому остову когда-то синего пикапа и уснул стоя, как боевая лошадь, изредка всхрапывая и роя землю копытом.
Глава четвертая Норман
Наскоро перекусив еще теплым прожаренным телом, накануне выпавшим из окна, Степан потрусил дальше по дороге из желтого кирпича. Его приземистое тело на кривых коротких лапах было покрыто свалявшейся шерстью пыльного цвета с рыжими подпалинами на ушах. Степан мельком взглянул на себя в лужу, растекшуюся вдоль дороги. «Даже псина из меня получилась непородистая... шавка какая-то», грустно подумал путник и поковылял дальше. Его сокровища, снятые с погибших встречников, болтались на ошейнике, словно награды за призовые места на собачьих конкурсах.
Город кончился и перед Степаном развернулась бескрайнее маковое поле. Сотни тысяч кроваво-красных цветочных головок колыхались, подчиняясь воле еле заметного ветерка. У странника закружилась голова от увиденного великолепия и запахов, рассеянных в воздухе.
На небольшой полянке — скорее проплешины посреди алого моря цветов — сидел на корточках какой-то господин в черном засаленном смокинге и улыбался. Рядом с ним валялся видавший виды цилиндр. Внешний вид странного человека, столь неуместно расположившегося в парадном костюме посреди полевых цветов, говорил о том, что он в прошлом был церемониймейстером или еще какой-нибудь важной шишкой. Но Степан ошибся в своих предположениях.
— Степан Королев, — осторожно гавкнул Степа, подивившись складной речи, которая донеслась из его собачьей пасти.
— Бейтс. Норман Бейтс, — ответил господин и улыбнулся еще шире.
Его почему-то совсем не удивила пришедшая из ниоткуда говорящая дворняга. Степан понюхал воздух: из цилиндра пахло какой-то живностью. Странник решил не тратить время попусту. Ему надоело разгуливать на четырех лапах, и он решил форсировать события, мысленно извинившись перед господином в смокинге за возможные последующие неудобства.
— Светлая Пашня, — пролаял Степан и сжался, пристально глядя на собеседника.
— Блядская Пиздяшня, — тут же ответил господин и выжидающе посмотрел на пса.
Никаких метаморфоз ни с кем не произошло.
— Пашня? — негромко гавкнул Степан удивленно.
— Хуяшня, — согласно кивнул смокинг и осклабился.
Степан начал терять терпение. Не найдя на господине необходимого рунического артефакта, он заглянул в цилиндр и тут же получил чувствительный щелчок по носу. Степан отскочил от неожиданности и обиженно посмотрел на господина. Последний вдруг запустил руку в свой головной убор и извлек на свет грязного кролика, держа его за уши. Животное забавно дергало задними лапами, пытаясь освободиться. Норман встал и вытянулся во фрунт. — Достопочтенная публика! — заговорил он торжественным голосом, обводя глазами маковое поле, — позвольте вам представить мистера Гейна! Мистер Гейн, — он уже обращался к кролику, который у тому времени затих и принюхивался к воздуху, смешно шевеля раздвоенной пуговкой розового носа. — Покажите ваших блох!
С этими словами Норман опустил кролика и прижал его к земле. С каким-то диким весельем глядя на единственного зрителя, Норман стал двигать к псине живой реквизит, приподнимая его иногда в воздух и приговаривая: «Блох! Блох! Роберт Блох! Прыг-скок! Вот Хич-кок!» Степан попятился, не желая, чтобы блохи перепрыгнули на его шерсть. Ситуация была дикая и несуразная. А дальше стало еще хуже.
Кролик ловко вывернулся и выпал из рук господина. Мелькнули крупные белые резцы, которые обнажились в хищном оскале грызуна, он высоко подпрыгнул и примостился на шее Нормана, сзади лысеющей головы. Мгновение и кролик скрылся из виду. Норман как-то по-женски вдруг взвизгнул, и в ту же секунду густая струя крови ударила в собачью морду Степана.
Он отбежал в сторону, но жирные бордовые струи стали бить из шеи во все стороны, напоминая адский фонтан. Степан поджал хвост и заметался вокруг кровавого пиршества: кровь заливала его со всех сторон. Норман осел на колени да так и остался сидеть с нелепой улыбкой на лице. Потом его голова завалилась на бок под неестественным углом и крови стало намного больше.
Из месива показалась красная голова кролика: в зубах он сжимал какой-то предмет. Выплюнув его совершенно по-человечески — смачно и звучно — кролик снова вгрызся в развороченную шею своего хозяина, медленно скрываясь из виду в теле несчастного. Мелькнул грязно-серый пушистый хвостик, и кролик пропал совсем. Обезглавленное тело Нормана издало странный булькающий звук и повалилось ничком. Степана вырвало.
Пошатываясь и отплевываясь, он встал на ноги. Ноги были мужские. Степан быстро оглядел себя: он выглядел неплохо, одетый в лиловый хитон с глубоким капюшоном. Нащупав горсть медальонов, висящих на кожаном поясе, Степан пошарил глазами вокруг. Невдалеке он обнаружил кровавый сгусток, который выплюнул гребаный кролик. Это была нецкэ, изящная старинная фигурка. Степан вытер ее об хитон, оставляя на нем красные дорожки и рассмотрел повнимательнее: на скульптуре была вырезана книга с двумя крупными буквами посередине страницы. «БИ» — значилось на ней.
— Би-би-би, — пробормотал Степан и добавил новый символ к остальным.
Затем он одернул хитон и, стараясь не смотреть на дергающееся тело Нормана Бейтса, поспешил покинуть обманчивую кроваво-красную красоту.
Глава пятая Реддл
Маковое поле не закончилось, как положено растениям, росшим по воле случая, а резко оборвалось, словно кто-то могущественный полосонул широкой секирой по земле, оставив на ней гигантский кровавый рубец. Сразу за полем начиналось кладбище, которое, судя по датам надгробных изваяний, было старее самой ночи.
Степан непроизвольно ускорил шаг, поминутно оглядываясь по сторонам и радуясь тому, что сейчас середина дня и ярко светит солнце. «Еще не хватало очутиться ночью на кладбище», усмехнулся он и тут же другая, пророческая мысль колом вошла в его перепуганное сознание: «мысли материальны».Он стал набирать высоту и полетел через горный перевал в неизвестность.
Наступил вечер, а Степан все летел и летел. Дважды он, почуяв запах гниющего мяса, пикировал на скалы и подхватывал полуистлевшие тушки падших зверьков. «Я же падальщик», горестно усмехался странник, с аппетитом уплетая зловонную снедь.
Ночь черным пологом накрыла все вокруг, но Степан продолжал лететь через горы, которым не было конца. Вместе с темнотой пропало ощущение времени и Степану казалось, что вся жизнь его прошла в полете в никуда. Лишь мерное бряцание собранных подсказок напоминало ему о цели своего перемещения в пространстве. Луна тускло освещала путь, поблескивая в редких горных водоемах и речушках, которые проплывали под крылом марабу далеко внизу.
Вдруг Степан почувствовал, что он летит не один. Он обернулся и чуть не свалился в ущелье от ужаса: над ним, чуть сзади, летело огромное существо. Размах кожистых крыльев, казалось, закрывал полнеба. Узкая морда с большими остроконечными ушами внимательно следила за Степаном. Заметив, что его раскрыли, существо оскалилось в зловещей улыбке: в лунном свете сверкнули два острых клыка.
— Кто вы и что вам