Мораль сей сказки такова... Часть 2 - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Мораль 2. Перерождённая в золе.
«Умрите, сдохните!» «Мучайтесь, как вы меня заставляли мучиться!» «Вы не достойны жить! Умрите, умрите, умрите!»
Девушка, одетая в лохмотья, отдалённо напоминающие платье, спокойно перевязывала косынку на голове, чтобы заправить выбившиеся локоны волос.
А они ползли, как тараканы, по идеально вычищенному кафелю, в панике, не понимая до конца, что происходит с ними. Их жалкие взгляды, что были устремлены на неё, требовали немедленного ответа и раскаяния. Но жертвы видели в стальных глазах виновницы лишь презрение, ненависть и отвращение. И вот одна из них уже забилась в конвульсиях, протягивая руку вперёд, чтоб схватить её за ногу, но, успев отойти подальше от захлёбывающейся в собственной рвотной массе сестры, она с торжествующим видом продолжала наблюдать за кончиной трёх не чужих для неё людей...
***
Каждый божий день ей снова и снова приходилось это терпеть. День за днём, неделю за неделей, месяц за месяцем...
Годы шли, что ещё больше угнетало. Спасение никак не наступало, да и от кого ждать помощи? Бессмысленно надеяться, что мачеха и сестры смилуются над ней, избавив от тяготы тяжёлой непосильной работы? Или продолжать верить, что родной отец вернётся и спасёт свою кровинку? Все мечты закончились ещё тогда, когда родная мать, поцеловав неразумного, но самого любимого ребёнка в лоб, отправилась в мир иной. Она не страдала. Даже умирая на глазах своей дочери Оливии от ужасной болезни, женщина оставалась несломленной, как и полагалось всем предкам и потомкам её знатного рода. Оливия навсегда запомнила эту улыбку прекрасной дворянки Силены де Сорель — её матери...
Отец не раз повторял своей дочери, что она, как две капли воды похожа на его любимую жену: эти вьющиеся каштановые волосы и ясные большие глаза, насыщенного цвета луговой зелени, что дарило лето каждый круглый год. За это разорившийся некогда барон де Сорель любил ещё крепче свою драгоценную дочь...
Как только он женился на богатой баронессе во второй раз, чтобы сохранить своё состояние, сказка для юной Оливии превратилась в кошмар. Отец пропадал на бесконечных выездах за границу, а новоиспечённая мачеха не теряла времени даром, балуя своих двух дочерей, параллельно с этим гнобя ненавистную падчерицу. В этом плане те самые две дочери баронессы, Лукреция и Шанталь, ушли недалеко от своей матери...
Оливия навсегда запомнила тот день, когда пыталась убежать, не в силах больше терпеть издевательства мачехи и сводных сестёр. Решив как следует проучить нахалку, Лукреция и Шанталь поймали её и, обрезав прекрасные кудри Оливии, толкнули девушку. Бедняжка не смогла удержать равновесие и упала в большой камин, прямо в золу. С тех самых пор у неё появилось другое имя...
Золушка...
Каждый раз, слыша это прозвище, она чувствовала, словно её сердце пронзают острым кинжалом, а сестры упивались этим моментом, норовясь ещё жёстче насолить так ненавистной им шатенке. Вся остальная прислуга лишь закрывала глаза, а те, которые вставали на защиту Золушки, тут же были жестоко наказаны, уволены или проданы в рабство. Мужскую часть прислуги Лукреция и Шанталь подкупили своими телами и золотом. Единственная, кто продолжала искренне любить Оливию, была Гризелда — та, которая воспитывала девушку после смерти Госпожи Силены...
Посмотрев на своё отражение в корыто, наполненное водой, Золушка коснулась своей щеки, которая, как и большинство участков её тела, была испачкана в грязи. Погрузив тряпку в воду, девушка выжала её и прошлась уже влажной тканью по полу, на котором так много грязных следов от женских туфель. Это был подарок от Лукреции. Прогулявшись в саду, решила добавить Оливии работы.
Всхлипнув, она вытерла длинным рукавом своего старенького изношенного платья бисеринки слёз, выступивших на глазах. Ничего... оставалось ещё чуть-чуть и тогда свершиться то, о чём так долго размышляла Золушка.
***
«Это идея Гризелды. Отравить Жизель и двух её дочерей», — прокручивала Оливия вновь и вновь в своей голове.
«Это её план! Это всё яд», — словно эхом отдавалось в голове зеленоглазой.
— Что ты с нами сделала, Золушка?! — в истерике выкрикнула баронесса, после того, как бездыханное тело Лукреции, одетое в пышное платье, распласталось в отвратительно-мутной луже.
Глаза Золушки сузились, а вены на кистях выступили от того, что девушка злобно сжала кулаки.
— Не называй меня так!
Над головой женщины в свете лампы засверкало длинное лезвие ножа. Единственное, что успела запомнить Жизель, безумную улыбку падчерицы, после чего Оливия с криком вонзила нож в тело ненавистной мачехи. Раздался оглушительный женский визг от невыносимой и нестерпимой боли. Удар пришёлся на грудь, однако на этом убийца и не думала останавливаться. Шанталь, забившись в угол, наблюдала, как раз за разом эта сумасшедшая наносила удары по телу её родной матери.
— Я Оливия... Оливия! — повторяла она всё громче и громче. Кровь брызгала на девушку, но Золушка не остановилась, пока изрезанное окровавленное тело не рухнуло на пол. Голос Шанталь давно охрип от душераздирающихся криков. Яд подействовал на неё точно так же, как и на Лукрецию — девушку вырвало от недавно поглощённой ею же пищи. Отравленной пищи...
— Золушка, умоляю, пощади! — завопила охрипшим голосом последняя жертва, как только испачканное в крови лицо её сводной сестры вместе с глазами устремилось на неё.
Настал черёд Шанталь.
— Меня. Зовут. Оливия! — отчеканила та каждое слово, медленными шагами направляясь к своей последней жертве.
В тщетных попытках Шанталь старалась отползти как можно дальше от обезумевшей сестры. Но шатенка оказалось куда проворнее и быстрее её. В поместье барона де Сореля это был последний крик, после которого наступила мёртвая тишина...
***
Возвратившись домой, барон де Сорель не поверил своим глазам: его любимых девочек, Лукреции и Шанталь, и дорогой жены, больше не было в живых. Едва успев к похоронной процессии, мужчина горько рыдал у трёх могилок, одиноко расположенных друг от друга. Крепко обняв свою горячо любимую доченьку Оливию, он ронял слёзы на сырую землю только недавно зарытых могил. Потеря сразу троих — непосильное горе для него. Успокаивающе гладила спину своего Хозяина Гризелда...
Спустя некоторое время, скрепя сердцем своим, барон де Сорель решился на этот шаг, ради своей кровинки. Гризелда и отец Оливии поклялись друг другу в вечной любви у алтаря. Священник благословил от имени Господа мужа и жену на счастливую семейную жизнь. Это была третья женитьба знатного дворянина...
Вскоре мужчине пришлось покинуть родной дом для того, чтобы работать во благо семьи. Горько было расставание, особенно с дочерью. Барон заметил, что она сильно изменилась после его женитьбы: девушка стала нервной и пугливой. Золушка отказывалась отходить от могилки родной матери. Да делать было нечего — долг звал единственного кормильца, и пришлось барону де Сорелю уехать, с тревогой в сердце. Стоило покинуть Хозяину пределы дома, его жена, Гризелда, тут же взяла на себя домашние руководство, поставив трёх своих дочерей Брунгилду, Кристель и Фредерику за старших. С появлением новой мачехи, для Золушки появились новое хлопоты, возложенные на её хрупкие девичьи плечи: напрочь же позабыла Гризелда своё обещание защищать воспитанницу. Новое положение и богатство окончательно затуманили разум Гризелды и её дочерей...
***
Поднявшись со старенькой кровати, Оливия распахнула настежь окно. Новый день приносит с собою новые хлопоты для шатенки. Вдохнув в лёгкие свежего воздуха, девушка устремила свой взор куда-то вдаль. Как обычно, по утрам, мона любила смотреть на этот роскошный дворец. Хотя он и далеко от батюшкиного поместья, его очертания чётко вырисовывались перед ней. Интересно, что там сейчас происходит? Золушка и не ведала, сколько она так могла стоять — и простояла — у окна, если б звонкая трель птицы не отвлекла её. Маленькая птичка приземлилась, попрыгав на потрескавшемся от времени подоконнике, после, подвигала крохоткой головкой и посмотрела на изумлённую девушку. — Убийца...
Оливия помотала головой. Ей не послышалось?!
— Убийца... убийца! — быстро прощебетала она и улетела.
Девушка не верила тому, что услышала. Птица назвала её убийцей?!
Поторопившись закрыть окно, Золушка вздрогнула от громкого и хлопающего звука. Прийти в себя после такого показалось для неё слишком сложным. Сердце в груди бешено стучало, а на лбу выступила капелька пота. Она долго это не забудет...
***
Умиротворённую тишину в просторной комнате нарушил шелест дорогой заморской ткани: в утренние обязанности служанки, как обычно, входило разбудить принца и принести его чистые одежды для завтрака. Одного зова оказалось недостаточно, чтобы Его Сиятельство услышал, поэтому служанке пришлось подобраться немного ближе к принцу, чем обычно. Позвав крайне уважительно несколько раз молодого мужчину, девушка коснулась рукой нежной ткани богато-вышитого из золота одеяла, после чего неожиданно проснувшийся приемник короля, потянул на себя служанку, от чего она, потеряв равновесие, упала возле него. Отойдя от шока, прислужница недовольно поморщилась от заливистого бархатисто-мужского смеха.
— Ваше Высочество, разве можно так?! — растерянно пробормотала девушка, пытаясь избавиться от рук принца на своём теле.
— Твоё смущение забавляет меня, Генриетта. Не хочешь сделать приятно своему будущему королю? — с этими словами он облизнул кончиком языка маленький женский пальчик, постепенно погружая полностью в свой рот. Девичью щёки запылали, а её тело застыло, подобно статуе, внимая каждой ласке царского сына. Однако принц Вильям быстро завершил «игру», слегка прикусив тонкую кожу пальца. Бросив короткое «ой!», Генриетте удалось вырваться. Поспешно подорвавшись, она поправила рукой подол длинного заплатанного платья, коротко покашляв. Ухмыльнувшись своей личной прислужнице, принц Вильям встал с кровати.
— Подай мою одежду, Генриетта, — твёрдым голосом произнёс член королевской семьи, как ни в чём не бывало. Служанка, не смея ослушаться, сделала то, что велел ей принц. Девушка собиралась