Происки Троцкого и Сила обстоятельств. Глава 1 - читать порно рассказ онлайн бесплатно

сладострастие, высшее напряжение бытия, которым умело управляли ее легкие пальцы, порхавшие с легкостью смычка по упругому, как струна, бугру у входа в трепещущую расщелину, отвечая отказом на безмолвные вопли плоти, пока, наконец, она не разрешала сама себе финал наслаждения, чтобы биться в сладких конвульсиях страсти.
На самом деле, Гектор охаживал её не так уж долго — просто в бешеном темпе, — всё же её выводы о его любовном опыте были явно преждевременны и явно завышены, и теперь она это понимала — растерял свой любовный юношеский запал, неразумно вложив все силы в безоглядную бешенную скачку. Но всё равно, даже порядком подустав, когда его движения стали более размеренными и размашистыми, Лариса вдруг снова неожиданно даже для самой себя, под восхищённое приглушённое урчание своих племяшей (как будто это она им дарила свои оргазмы), вдруг застонала и задергалась — сынуля, таки, сумел «пробить» её повторно...
Когда она вновь пришла в себя, дыхание её мальчика участилось, обнимавшие ее руки напряглись, по разбуханию и пульсации пронзавшего ее любовного копья Лариса поняла, что вулкан близок к извержению.
Сама мысль о том, что сейчас семя её сына хлынет в храм, когда-то подаривший ему жизнь, была настолько дикой и возбуждающей, что она вновь вспыхнула и всякой ее сдержанности пришел конец. Она даже не помыслила о том, чтобы отстраниться. Эта мысль показалась бы ей кощунственной. Семя сына будет истиной наградой её телу за подаренное мальчику наслаждение.
Когда в неё кончал муж, она редко испытывала что-то кроме брезгливости и желания, чтобы всё поскорее закончилось. И уж, конечно, никогда и речи не шло, чтобы беременеть от него. Хвала небесам, её муж терпеть не мог детей и вовсе не собирался ими обзаводиться. Своим любовникам Лариса никогда не разрешала изливаться в себя. Это право нужно было заслужить, и оно могло быть даровано лишь лучшим из лучшим из них. Но разве не самый лучший в мире мужчина тот, кому ты сама подарила жизнь, кого ты выпестовала, вырастила, кого ты создала сама с чистого листа?
У Гектора было право на свою мать. С самого начала его жизни. По праву его рождения.
Горячая струя ударила ее глубоко внутри, словно хлыстом, и погнала волны наслаждения. Все время, пока он изливался, Гектор держался в самой её глубине, заткнув собой по самое горлышко её сосуд жизни. И даже среди самых сильных судорог наслаждения у Ларисы хватило воображения увидеть, как жадно, подобно раскрытому рту, впивает сейчас её незащищённый сосуд жизни эти белые густые струи нектара жизни.
Но вот все кончилось, и Лариса застыла неподвижно, наслаждаясь теперь каждой подробностью бытия: мягкостью ложа и наступающей прохладой ночи, ощущением мужского семени, коим было наполнено её лоно, уютом полумрака и тихой, крадущейся походкой наступающего сна. Она по-прежнему лежала нагишом, и не думая, прятать свою наготу, убаюканная и удовлетворённая, свернувшись, как ребенок, калачиком.
Ее победитель, счастливый и измождённый любовной схваткой, безмятежно спал рядом.
Из объятий сна (она и не заметила, как уснула) её вырвал шум возни и громкий шёпот. Ночник почему-то уже не горел и какое-то время она недоумённо таращилась в темноту, ничего не соображая. Гектор спал, обняв её рукой.
Потихонечку во мраке комнаты неясные силуэты фигур проступали всё явственнее.
Малыши трахали Ольгу. Не совсем было понятно, происходит ли это по обоюдному согласию, во всяком случае со стороны всё выглядело весьма подозрительно.
Егор сидел на диване, привалившись спиной к стене и прижимал мать к себе спиной. Одна его ладонь сжимала рот Ольги, вторая мяла её большие груди. Кожа Ольги белела в темноте. В отличие от Ларисы она терпеть не могла загорать. Она была обнажена, её руки были зачем-то связаны, и по-видимому, её же собственной ночной рубашкой, скрученной жгутом.
Матвей нависал над матерью. Его зад ритмично опускался и поднимался. Ноги Ольги были закинуты на его плечи.
Диван мерно поскрипывал. Иногда в аккомпанемент к этому скрипу раздавался смачный шлепок, когда бёдра сына и матери встречались чересчур уж стремительно.
Лариса зажмурилась, чувствуя, как её наполняет чувство стыда. Она чувствовала, что всё это её вина. Малыши, взвинченные зрелищем подаренным им Ларисой и Гектором, видимо, не в силах унять возбуждение и подбодренные примером старшего брата, — как можно оказывается обращаться с родной матерью!!, — не придумали ничего лучшего, как сделать и свою мать рабыней терзавшей их страсти.
Лариса не удержалась и снова открыла глаза, любопытство оказалось сильнее укоров совести. Затаив дыхание, она неотрывно наблюдает за любовной битвой, разгорающейся перед её глазами.
Матвей старательно работал изо всех сил, бешено тараня мать, все быстрее и быстрее, вбивая её тело в постель, заставляя Ольгины груди бешено колыхаться, его пальцы с силой впивались в ляжки матери.
В конце концов, резко опустив таз, Матвей с глубоким стоном кончил под тихое хныканье матери.
Даже не дав перевести ему дух, Егор уже нетерпеливо отталкивал брата от матери, торопясь занять его место. Матвей шмякнулся на постель, обливаясь потом и тяжело дыша.
Больше Ольгу мальчики не держали, да уже это было излишне, она и не думала сопротивляться. Правда рук ей так и не развязали.
Через несколько мгновений Ольга оказалась под вторым сыном, — того, видимо, ни капельки не волновало, что киска его матери залито семенем брата, — он резко развел её колени в стороны и мощным рывком врезался в её мягкое тело, вминаясь в мать всей своей тяжестью.
Больше ей никто не зажимал рот и Ольга, пронзённая любовным копьём сына, тонко по девчачьи охнула. А сын, не теряя времени, подмял её под себя и уже сильными нетерпеливыми толчками начал иметь свою мамочку, заставляя её тело послушно отвечать. Да, да... В этом уже можно было не сомневаться, мать, видимо уже смирившись со своей новой ролью в жизни своих сыновей, принимала своего мальчика и совершенно явно подмахивала ему. Мало того, особо и не сдерживаясь она, нет-нет, но издавала стоны чуть ли не в голос — Егор вбивал ей ненасытно, постепенно наращивая и без того стремительный ритм, сильнее прижимая мать к себе, ловил губами её соски, работал бёдрами глубже и быстрее, пока, наконец, не издал горловой вздох, резко дернул тазом и постепенно остановился...
Немного погодя, с облегчением выдохнув, и второй сын сполз с матери и растянулся на диване рядом.
Не было сказано ни слова. Казалось все трое, утомлённые бешенной скачкой, уже уснули, отложив семейные разбирательства по поводу случившегося до утра. Незаметно для себя уснула и Лариса.
Когда она снова проснулась, лучи утреннего солнца уже играли в окне.
Неугомонному семейству Ольги опять не спалось.
Ольга стояла на диване на четвереньках, красиво изгибаясь в пояснице и высоко выпячивая полную попу. Малыши накачивали мать с двух сторон. Егор, запустив ладонь в пушистую причёску Ольги, качал её головой себе навстречу, насаживая её рот на свой член. Матвей был позади матери. Обхватив её пышные ягодицы ладонями, он входил в мать размашистыми быстрыми толчками.
Темп ебли, — а по-другому то, что Малыши проделывали с мамой, и не назовёшь никак, — был снова, как и в первый раз, бешенным. Ольгины груди прыгали, как мячики во все стороны. Нелегко ей сейчас приходилось, но судя по всему, молить о пощаде она не собиралась. Тела любовников истекали потом. Диван отчаянно скрипел и стенал, влажные смачные звуки любовного соития наполняли собой комнату. Эта троица уже никого и ничего не стеснялась.
Лариса лишь вздохнула. Не нужно было быть провидцем, чтобы осознать, что этой ночью всё не закончится.
Она протянула руку к столику у изголовья и взяла в руки телефон. Сто тридцать два пропущенных. Куча злобных ядовитых смс. Все от мужа. Троцкий мог торжествовать. Его месть свершилась.
Несомненно, это было странно. То, что сейчас Лариса благостно улыбнулась. Но ведь отныне она была свободна.