Просто я... - читать порно рассказ онлайн бесплатно

к оргазму и кончила, вытянувшись на носочки и сжав кулаки. Я также кончил, заполнив ее дырку спермой, затем вытащил член, освободил маму, которая упала на пол, переводя дыхание, и, надев трусы со штанами, покинул этот дом.
Прошло около года. От мамы я не слышал вестей, звонков на телефон, хотя я не менял симку; поступил в университет, где училась Даша, с которой стал жить, собирался купить ей кольцо. Появилось много друзей, наверно, потому что я не рассказывал о профессии мамы.
Не буду рассказывать о том, как прошло свидание, которое прошло в ресторане самым банальным способом: «Я люблю себя, блаблабла... Выйдешь за меня?, кольцо, слезы счастья, поцелуй, — но скажу, что когда она сказала, что согласна, то я был так рад, так рад, то был готов запрыгать по всему ресторану с криками счастья, но смог сдержать это и выявить свое счастье в легкой улыбке. Даже не понимаю, как мне это удалось.
Скажу сразу, что ее родители, с которыми я уже познакомился, были весьма мною довольны, ведь показал я себя, как парня, напичканного «принципами мужика»; тем более, что и внешне я был сложен прилично.
Как же я был расдосадован тем, что свадьбу оплатить решили ее родители, ведь нет ничего хуже для мужчины, чем его собственная неспособность материально обеспечить себя и свою любимую, но ее отец успокаивал меня словами: «Ничего страшного, потом вернешь». Конечно, это была шутка с долей правды.
Но начавшееся торжество в небольшом, но стильном ресторане, в который мы приехали на шикарном лимузине, и множество людей и мои друзья, поздравлявшие меня, выветрили все эти волнения и переживания насчет того, что на каждом предмете, находившемся на том месте, было написано: «Это купил не ты».
Во время очередных поздравлений я увидел то, чего боялся больше всего, то, что было для меня в этот день сущим кошмаром. В белом костюме и дешевой шляпке, на высоких каблуках эффектно вошла моя мама. И конечно, взгляд всех мужчин обратился на нее. Она спокойно оглядела весь зал и заметила меня, принимавшего поздравления. Даше, стоящей рядом со мной, я сказал, что ненадолго удалюсь.
— Что ты здесь делаешь? — подойдя к маме, спросил я в первую очередь.
— Пришла на свадьбу сына.
— Я думаю, тебе лучше уйти.
Хотелось дальше на нее ругаться и перечилисть ей все причины, чтобы она ушла оттуда, но подошла Даша.
— Здравствуйте, — сказала Даша, обняв мою руку. Она никогда не уставала получать удовольствие от знакомства с новыми людьми, и поэтому маму она одарила своей прелестной улыбкой.
— Здравствуйте! — сказала очаровано мама. — Какая вы очаровательная!
— Даша, знакомься, это моя мама, Светлана. Мама — это Даша.
— Поздравляю вас, — сказала мама, — вы очаровательная пара!
— Спасибо вам! — сказала моя дорогая Даша с той искренностью, которая всегда в ней преобладало, хотя это нам говорили уже сотни раз за этот день.
— Там моя бабушка пришла. Я вас оставлю, наверно, наедине, — сказала Даша.
— Я скоро подойду, — сказал я и остался наедине со Светланой. — Я хочу, чтобы ты ушла.
— Сынок, прошу, дай мне шанс.
— Какой шанс, мама? Тут и говорить не о чем. Твое присутствия известно только твоим клинетам, находяшиеся здесь.
— Прошу не говори так.
— Я буду. Теперь этот день испорчен из-за тебя, испорчена и жизнь, которая была лучше без тебя. Что, наверно, так и продолжаешь трахать всех подряд?
— Я покончила с этим, клянусь.
— Зачем ты пришла?
— На свадьбу сына.
Я не хотел с ней говорить и, чтобы она оставалась, тоже не хотел. Пожтому я пытался успокоить свои волнения с Дашей. С моей дорогой Дашей!
Она осталась.
Вечер набирал свои обороты, ведуший толкал свою речь перед сотнями людей, родственники Даши поздравляли и дарили подарки, затем мы с Дашей станцевали, к чему готовились целый месяц, устроили игры. Произошел инцидент с посудой, которая разбилась, и кто-то прокричал: «К счастью!»
Но меня волновала сидящая с правой стороны зала женщина, общающаяся со всеми мужчинами, окружавшие ее.
Даша, зная мое пристрастие к алкоголю, запретила, чтобы любая из них стояла на нашем столе, но любой мужчина найдет выход и сможет найти способ избежать это табу. Я же пару раз выходил на улицу, говоря Даше, что иду в туалет, но, как вам уже стало понятно, мой читатель, чтобы выпить литр хорошего коньяка, на который мне пришлось бы отдать три стипендии.
Но в последний выход все изменило мою жизнь. Уже достаточно пьяный, но недостаточно, чтобы желать танцев и пения, и бессмысленных разговоров с любыми людьми, я вошел в душный зал. По середине произносила речь роковая для меня женщина. Моя мать. Она говорила:
— ... в двенадцать лет его пенис — , кстати, он не любит это слово, — был очень маленький, поэтому когда он входил в мою вагину, то казалось, что палочка ходила в дупло, хотя моя вагина всегда отличалась своей теснотой.
Да, эта дура, Светлана, рассказывала о себе и наших сексуальных отношениях в прошлом. Оказалось, что она дожидалась момента произнести речь, когда я уйду. И вот, она дождалась. Эта медуза, эта змея со своим ядом выставила на позор мое прошлое перед всеми людьми, перед родителями Даши, и перед самой Дашей, которая ошарашено слушала все, что Светлана говорила. Я не мог смотреть на нее в этот момент, не мог смотреть ни на кого, но чувствовал взгляд каждого, пока проходил к этому существу, чтобы вывести на улицу. Когда я это сделал, то сильно ударил ладонью по ее щеке, что на ней остался красный след. Моя совесть напомнила мне о неправильности и бесчеловечности этого поступка, и поэтому мое внутреннее противоречие и осознание того, что вся моя жизнь испорчена, и что любовь всей моей жизни узнала о самых грязных моих поступках и о грязной профессии моей матери в такой священный для нее день, сдавила мое сердце и пронзило мою шею, отняв способность сказать что либо, но дав способность расплакаться. Но я сдержался и от слез, и от очередного удара по лицу матери, которая лежала на асфалтье. Она ушла. А я не вошел обратно. Там все стихло. Музыка не играла. Голоса замолчали. И только Даша, спрятавшись в туалете, плакала.
Я отправился домой. Опустошенный. Бесчувственный. Добравшись, свет я не включил. Он не был нужен. Мне нужен был свет другой, но не знал какой.
Из окна я видел, что приехала машина, из которого вышла Даша, а вместе с ней ее подруга и мать. Они что-то обсуждали.
— Нет, спасибо, я сама разберусь, — сказала Даша и, подняв платье, вошла в подъезд. Те секунды между звуком закрывшейся двери квартиры и открывающейся двери подъезда длились для меня, казалось, вечность, и хотелось, чтобы это было так, поскольку не хотелось чувствовать присутствие моей Даши. Но дверь открылась. И Даша вошла. Я все также смотрел в окно, а она, простояв молча в коридоре, подошла ко мне сзади и обняла. Это прикосновение — вот, что мне нужно было все это время. Я повернулся к ней, чувствовал, что ей трудно после этого случая, но она понимала, что еще труднее мне, поэтому поцеловала меня. Как маленького ребенка, взяв за руку, она проводила меня в спальню, где мы с ней улеглись на кровать и слились в поцелуе, немного холодном, но родном. И мы ощутили возбуждение: Даша с прерывистым дыханием стала снимать с себя свое огромное платье, сбросила вуаль, и продолжила целовать. Я встал сверху, с ее колена до бедра провел кончиками пальцев и впустился в ее трусики, нащупав ее бритую вагину. Во время нашего поцелуя, от этого прикосновения она слегка дернулась, застонала и сама рукой полезла к моей.
Вагина ее была все такой же узкой, что я ощутил, войдя в нее не так резко и страстно, как обычно. Как же она была очаровательна! Член погружался в ее сладкую, теплую вагину и готов был выпустить все в неё, но что-то, какая маленькая по размеру, но огромная по значимости мысль вдруг пронеслась в голове, от чего я вытащил член, и сперма густой струей вылетала на ее лобок.
Казалось, все уладилось, Даша поняла и закрыла на все глаза, но человеское сознание устроено так сложно, что воспоминание о том трагическом дне заложилось в ее памяти очень глубоко и служило главным препятствием для достижения счастья в брачной жизни со мной. Через полгода я стал замечать ее приступы невроза в мою сторону из-за моего скудного представления о жизни, ее недовольство образом моей жизни, через два года она могла уже кричать на меня просто так, чтобы хоть на ком-то срываться. Я терпел, но и терпению приходит конец. Мы разошлись с ней с обоюдным согласием: в один день сели за стол и обсудили это решение довольно спокойно, без криков.
После этого мы остались друзьями, хорошими друзьями. Иногда я заходил к ней, к ее родителям, которые позабыли тот день или не предпочитали его вспоминать; но во всяком случае, я благодарен им за это. Благодарен Даше за всю ее доброту, за все, что она дала мне. Я не хранил к ней ни капли злости, ни капли, ведь я ее очень хорошо понимал: представьте, если бы вам заявили в день вашей свадьбы, что ваш муж трахался со своей матерью каждый день. Кто-то скажет, что если для нее это была любовь настоящая, то она должна была терпеть это, но снова же говорю, человек — не глина, которая должна приобретать ту форму, которую вы хотите. Поэтому все хорошо.
А мама? Что же с ней? Ничего. Слышал, что она вышла за муж за человека, который знает о ее бывшей или нынешней профессии, но надеюсь, что она счастлива. Я люблю ее. Люблю, как маму, но ненавижу, как женщину. Я встретился с ней только раз. Мы обсудили, как друзья, наши жизни, но больше ничего.
Но раскажу о себе. Я... счастлив. Да, все это было грязно, печально, не хочется это вспоминать, но сейчас я вспоминаю это, как тяжелый сон, который можно вспоминать, потому что это сон. Жалею не о многом: о том, что не родила Даша от меня ребенка, которого я мог бы навещать, что ударил свою дорогую маму; но самое главное, что не смог сдержать свою любовь рядом с собой, отпустив ее равнодушно и спокойно. Но в целом, я счастлив.