БОРТ 556. Мистико-приключенческий триллер. Серия 3. Экранная версия (Только для взрослых)

и игриво, сверкая черными цыганским гипнотическими глазками, моя красавица Джейн.
— Ну, вот и прекрасно все в настроении — произнес, тоже смеясь, Дэниел, моей ответной шутке — Эта бодрость духа, это то, что нам сейчас нужно. Ну, с Богом! — он произнес, надевая маску и в рот вставляя мундштук шланга и спускаясь за борт яхты.
Дэниел, осторожно ступал в надетых ластах, по спущенной с кормы Арабеллы лестницы. По тому месту где я и попал на эту яхту. В темную синюю воду островного обширного плато. Там глубина была с добрую сотню метров, и мы стояли у самого края обрыва ко второму ярусу, куда упал ее на длинной цепи якорь. Как раз там, где я провожал Джейн вниз и мы с Дэниелом спускались к обломкам самолета и ровному коралловому дну.
— Дэни! — крикнула ему, перед тем как Дэниел спрыгнул в воду — Помни о течении!
И Дэниел упал в воду, подымая большие брызги своими баллонами акваланга.
Потом за ним последовала и моя красавица Джейн. Я поддержал ее на спуске, и она тоже плюхнулась красиво своим кругленьким и обтянутым новым гидрокостюмом девичьим задом, обрызгав меня забортной водой.
Я был следующим, и мы покинули втроем нашу круизную красивую, как моя Джейн белоснежную бортами и мачтой со спущенными вниз всеми парусиновыми белыми парусами яхту.
Я ушел под воду, быстро пуская пузыри отработанного первого своего вздоха, видя мою красавицу Джейн, идущую следом за Дэни, след в след, чуть не касаясь его работающих в воде ласт. Я пристроился в аккурат за ее красивой женской широкой попкой.
— «Моя русалка Джейн! Моя морская нимфа!» — опять я ушел в сексуальные свои мужские несдержанные в желаниях мечты. Я смотрел
на нее идущую впереди. Она иногда оглядывалась на меня и снова смотрела вперед на своего брата Дэниела и плыла за ним вниз.
Давление глубины давало о себе знать с каждым метром. И мы достигли дна верхнего яруса как раз на самом краю обрыва, ко второму дну, идущему к раю самого океана. Как раз возле спущенной с яхты цепи брошенного якоря, цепь которого уходила вниз в глубину второго
яруса плато. Здесь же спускалась и нейлоновая с борта яхты на лебедке веревка со спущенной где-то там, на дне мелкоячеистой крепкой сетью.
Мы спустились туда к каменистому похожему на узкое неглубокое ущелье пролому под нами, заросшему, большими кораллами горгонариями, водорослями и напичканному мелкой океанской рыбешкой.
Рядом с нами вниз спускался сброшенный с нашей яхты вниз до второго плато возле пролома кабель трос нашего глубоководного эхолота и сонара. Он уходил в глубину и где-то был там на дне.
Там в мутной внизу синеве впереди лежали обломки Боинга — 747.
Мы все втроем пошли вниз под обрыв верхнего в кораллах яруса.
Медленно перенося давление воды. Проходя адаптацию глубины и достигли того пролома ведущего вниз до песчаного голого пустынного дна. Мы двигались также друг за другом. След в след, медленно работая
ластами и пуская из фильтров пузыри отработанной кислородно-гелиевой смеси.
Я раньше как-то не обращал внимания на стены этого мини ущелья. Не до красоты как-то было, знаете ли. Но сейчас я почему-то обратил на это внимание. Может из-за местных коралловых рыб. Оно было сейчас невероятно красиво.
Кораллы переливались своей ветвистой красотой в чистой воде. И сменялись черными заросшими водорослями скалами.
Раньше как-то тут было пусто и не особо живописно. Не так как сейчас. Этот пролом словно ожил. На протяжении нашего всего его прохождения нас сопровождали коралловые цветные рыбы.
Встречались медузы, как и там, в бухте между островами. Почти такие же, как там, только значительно крупнее и ясно, что они были не оседлыми и местными, а пришельцами с открытого океана.
***
Мы шли тройкой у самого дна, преодолев спуск по пролому и осилив давление воды. Гидрокостюмы хорошо защищали от глубины, но давление все равно сказывалось здесь почти на двухсот метровой глубине.
Акваланги Дэниела были просто отличными и проверенными. И мы уже сюда все ныряли и знали, каково тут.
Мы шли над самым белым ровным омытым и обкатанным океанскою водою песком второго яруса дном большого открытого и пустынного плата. Покинув пролом и оставив висеть рядом с якорной цепью, спущенную из тонной ячейки нейлоновую сеть до дна рядом с ним веревочный фал кабель с нашего эхолота и сонара и видеоаппаратуры, для подстраховки к нашему возвращению.
Дэни как всегда первым. За ним моя Джейн и я, пристроившись к ней сзади. Чтобы лучше созерцать красивую в обтягивающем гидрокостюме девичью попку естественно.
— «Джейн, Джейн!» — думал все время я — «Моя Джейн!» — я, опять, совершенно не думал о том, о чем надо было думать. Я окончательно помешался на любви к своей любимой. Дэниел остановился и показывал нам с Джейн правой рукою и жестами своих пальцев впереди себя. Я сначала не понял его. Но потом увидел впереди стаю над самым дном, как и мы рифовых серых акул.
Они приплыли сюда с открытого океана и промышляли тут рыбой. Видно было, как они ловили заплывшую сюда, спасаясь от них довольно крупную океанскую макрель. Они загнали целую стаю сюда с открытого океана, чтобы здесь мирно пообедать.
Дэниел показывал рукой, как и куда дальше плыть и мы оба прекрасно понимали его жесты рук.
Он нам, показывал, что надо обойти этих хищниц и желательно дальше стороной. Акулы сейчас были в охотничьем азарте, и не стоило находиться рядом с ними. И мы решили обойти их по правой стороне, тихо и спокойно, и не дергаясь. Так и сделали. Дэниел повел меня и Джейн в обход над самым также дном плато, по дуге обходя морских
пирующих острозубых хищниц. А те продолжили свое пиршество, не замечая совершенно нас. Это их появление здесь настораживало. Здесь в этом пустынном гибельном месте, месте, где кроме песка и торчащих черных скал из него не было ничего. Ничего до самых обломков БОЕING 747.
Мы обошли острозубую стаю и двинули дальше также не особо спеша, мерно работая своими ластами, и вскоре приблизились к первым обломкам самолета. Отсюда начиналось место трагедии и наших поисков. И здесь же было сильное течение. Оно не прекращалось ни на минуту и постоянно сносило в открытый океан.
С одной стороны оно было и на руку нам. Нам не пришлось особо напрягаться и работать ногами. Течение нас само несло над россыпью
мелких обломков и разбросанных вещей пассажиров Боинга. Но нас они мало интересовали вросшие в самое дно и в кораллы, которые росли из обнажившегося скалами дна в этом месте.
Вдруг опять появились манты. Целая стая мант. Такого мало кто вообще видел даже в океане. Джейн остановилась, восхищенная увиденным. И я взял ее нежно своей рукой за ее вскинутую в удивлении ручку. Мы невольно пригнулись под ними проплывающими не спеша над нашими в масках головами. Как раз в том самом месте, где прошлый раз нам с Дэниелом, попались первые два оторванных пассажирских кресла с застегнутыми на замки ремнями безопасности и набитые под завязку вещами несколько вросших в кораллы чемоданов.
Я видел, какие были удивленные и восторженные черные глаза моей Джейн. Она, замерла на месте. И любовалась увиденным. А Дэниел имел смелость даже коснуться одной из них, подняв в гидрокостюме руку и проведя по брюху первого морского рогатого гиганта.
Здесь в месте гибели лайнера. Они прошли стаей прямо над нашими головами и останками тех, кто здесь погиб, совершай словно, рейд поминовения усопших и скрылись из виду в мутной синеве глубоководного островного плато.
Десять тонн золота
Я сдуру налетел на тот торчащий из красных кораллов горгонарий перевернутый вверх резиновыми колесами, тот самый перевернутый велосипед. Совершенно случайно. Сам виноват, загляделся на задницу, опять своей любимой Джейн, и мечтая снова о новой с ней ночи.
Я ударился об него боком, прямо о торчащее заднее колесо. Осыпав прилипший к нему белый донный ил.
— «Чертов велик!» — выругался про себя я — «Больно же!» — я, аж выпустил облако обильных выдохнувших пузырей отработанной смеси.
Джейн обернулась в мою сторону в очередной раз и увидела, как я сунулся, боком о торчащее из красных кораллов колесо.
Она покачала сочувственно своей в маске головкой и показала руками, что все ли в порядке. Я ей отсигнализировал, также руками, что все нормально, что переживу и поплыли дальше.
Дэниел оторвался уже от нас на целых десять метров, и надо было его срочно догонять. Он плыл, не переставая работать ногами и ластами, и не оборачивался. На моих подводных часах было уже три часа дня.
Мы углублялись, в целую свалку обломков лежащих под нами. Множество вещей и прочего уже хлама оставшегося от самолета. Это все я Денни видели в прошлом заплыве.
Теперь Джейн и сам Дэниел это увиденное переносили как-то спокойнее, чем тогда, когда мы все перессорились из-за случившегося. Они просто мирно, и не дергаясь, спокойно плыли впереди меня.
Я догнал свою Джейн и посмотрел на нее, стараясь заглянуть ей в лицо в ее глаза. И она, посмотрев на меня глазами черными, как бездна океана наполненными грустью и протянула мне правую с маленькими пальчиками ручку. Я взял ее за руку и мы, усилив свое движение, и глядя друг на друга, догнали быстро Дэниела. Джейн ухватилась за мою руку, прямо за мои руки пальцы сжав их с силой, и видно было, как моя красотка переживает, видя все это. Но она смирилась с тем, что предстояло им с Дэниелом увидеть и хорошо тогда вместе со мной понервничав, взяла себя как и Дэни в руки.
Первый раз, доплыв до первых обломков, Джейн перепугалась как женщина, а теперь она держалась и плыла дальше. Она, теперь была со мной и Дэниелом, и ей было теперь так страшно среди этого кошмара авиакатастрофы.
Я понял, куда Дэни нацелился. Он спешил к той части лайнера, которую мы тогда из-за недостатка времени и гелиевой смеси не нашли. Это голова воздушной машины. Передняя часть самолета. Она должна быть где-то впереди нас в той синеве воды. Где-то там, на краю обрыва.
Течение нас несло само к этому краю обрыва. Нас постоянно сносило в сторону и подымало стоймя вертикально, и приходилось выравнивать свой маршрут, усиленно гребя ластами. Оно было очень сильным и буквально тащило