БОРТ 556. Мистико-приключенческий триллер. Серия 3. Экранная версия (Только для взрослых)

То была большая манта. Королевская рогатая манта. Еще именуемая морским дьяволом. Она шла сюда со стороны обрыва издалека. Ведь плато уходило к океану и там где-то вдалеке, был обрыв в глубокую на целые километры пропасть.
Моя безутешная любовь побывал где-то там. Там откуда приплыла эта громадная манта.
Дэниел затушил фонарик, как и я, следом за ним. Только пузыри отработанного гелия вырывались вверх из наших с Дэниелом аквалангов. И мы смотрели, как манта кружила над песчаной равниной нижнего плата, приближаясь кругами к нам и сбивая своим большим телом наши вверх бурлящие и рвущиеся к поверхности от тяжелого дыхания при выхлопе фильтров пузыри. Что она тут делала, где в настоящий момент не было никого, кроме нас. Даже океанского криля, которым она питается. Я думаю, она просто сюда приплыла просто поплавать. Может она уже здесь была не первый раз.
Манта шла прямо на нас, и почти налетев на Дэниела, чем не на шутку видимо, напугала своей полутонной рыбьей массой, резко взмыла вверх и пронеслась над нашими головами. Я помню ее красивые большие на нижней белой стороне брюха работающие жабры. Я их видел в упор над своей в маске акваланга головой.
Помню, Дэни даже пригнулся к коралловому песку. Почти лег весь на него, опасаясь попасть под этот летящий на нас в воде локомотив.
Да удар был бы не слабый, налети она на кого-нибудь из нас. Обоих бы смела своим тяжеленным планирующим в толще океанской воды телом. Рогач взмыл вверх, и тут же появилась вторая манта. Их было две. Это были, наверное, самка и самец. Возможно, мы застали их в период брачных игр. В сезон спаривания. Возможно, это место было местом спаривания этих красивых живых чудес моря. Это были поистине красивые огромные создания Тихого океана.
Манты парили кругами вокруг нас, мелькая то черной, как глаза моей ненаглядной красавицы Джейн, спиной, то белыми с неровными пятнами животами, словно играя уже и с нами. Их длинные черные как жгуты или нейлоновые корабельные канаты нашей Арабеллы, хвосты парили вослед своим хозяевам. А мы, соприкоснувшись с илистым коралловым дном этого песчаного обширного островного плата, замерев, лишь
наблюдали и любовались, даже забыв обо всем этой красотой и грациозностью этих чудесных морских созданий.
— «Жаль моя Джейн не видит этого!» — я тогда подумал — «Не видит этой красоты» — я забылся и замечтался, глядя на красоту этих океанских рыб.
Я смотрел на мант и видел себя и мою Джейн, парящими в толще этой воды. Нашу игру в глубинах океана. Мы были с ней как эти две красивые манты. Эта чернота их спин как глаза моей ненаглядной американки Джейн. Это их кружение в воде, этот танец любви двух влюбленных друг в друга любовников отдавшихся на волю дикой водной стихии.
Дэниел толкнул меня кулаком в плечо и показал, что надо плыть дальше.
Я пришел в себя и заработал ногами и ластами вослед ведущему.
Вскоре появились первые признаки катастрофы. Первые обломки похожие на останки разбившегося о воду самолета.
Здесь место было более каменистое и менее заполненное коралловым илом. Дно покрывали заросли кораллов и водорослей, как и на верхнем плато и обломков становилось все больше. Вскоре дно оказалось совершенно завалено обломками покрытыми водорослями и кораллами.
Я увидел первые два самолетных кресла, оторванные и выпавшие уже вероятно в самой воде. Несколько чемоданов набитых, по-видимому, до отказа вещами и как ни странно велосипед. Он лежал вверх резиновыми колесами на ржавых ободах. Весь заросший кораллами горгонариями и в водорослях. Здесь были и куски бортовой обшивки и, похоже, даже вещи утопленников. Сумки и чемоданы. Все это превратилось в однородную заросшую кораллами массу на каменистом дне нижнего плато. Мелкое крошево останков самолета вели нас по следу катастрофы.
На пути попалось еще несколько оторванных кресел с ремнями безопасности в застегнутом виде на замках, выпавших из развалившегося самолета и куски обшивки, и обломки корпуса лайнера.
Становилось все холоднее и глубже. Потянуло сильным течением, и Дэниел ухватился за мою руку своей рукой. Именно здесь, наверное, и
побывала моя любимая Джейн. Это место ее и напугало, и она под впечатлением всего кругом не решилась дальше плыть и вернулась назад.
Нас потащило в сторону океана. Мы, слабо работая ногами и ластами, буквально стоймя зависли над каменистым, теперь замусоренным самолетными обломками дном. Мы оба глубоко и тяжело дышали, пуская вверх с фильтров аквалангов обильные крупные в воду углекислые пузыри. Сказывалось сильное уже давление. Надо было проверить еще впереди. Там я увидел силуэт в глубине синеющей воды. Что-то более крупное. Тенью оно лежало на каменистом, как и обломки,
дне плато. И было глубже, чем там, где мы были с Дэниелом, стоя вертикально борясь сильным течением.
Это был располовиненный ударом об воду кусок корпуса самолета. Там чуть дальше от него был еще один и так видимо до самого низа и края самого океанского обрыва. И все усеяно обломками и вещами смертников, от которых уже ничего не осталось в океанской соленой воде. Кусок маячил нам навстречу своими пассажирскими повыбитыми о воду иллюминаторов окошками.
Я показал Дэни на тот ближний большой кусок торчащий силуэтом в синей воде, и мы устремились, борясь с течением к останкам искалеченного о воду пассажирского большого самолета.
Глубина здесь была больше ста. Это точно. Давление давило на голову и тело. Становилось еще тяжелее дышать. Глубина росла, но мы плыли упорно и настырно, над дном чуть не касаясь вещей утопленников и мелких обломков. Дэни неудержимо рвался вперед, а я за ним.
— «Джейн! Любимая моя красавица Джейн!» — бурлили мысли в моей голове — «Моя Энн Бони! Это твой ВОЕING747. Мы нашли его! Мы нашли твой с Дэниелом борт 556!».
Мы заплыли в этот большой оторванный фрагмент пассажирского самолета. В трехцветной облупленной раскраске фюзеляжа. Это была средняя часть ВОЕING747. Она была в относительной целости, если не считать ее обломанной по обеим сторонам и недостающие несколько с краю пассажирской палубы тех самых, видимо, выброшенных при аварии за борт кресел, что нам попались на пути сюда. Виднелись останки внешней и внутренней обшивки и перегородок, еще уцелевших при жестком падении о воду. Часть кресел лежала разбросанными на дне под нами, оторвавшимися, здесь же, при ударе о дно.
Эта часть самолета, с бортовой надписью компании «ТRАNS АЕRIАL», была салоном второго класса. Все кресла со свисающими ремнями безопасности с застегнутыми замками и в креслах никого. Океанская вода и соответствующие условия сделали свое дело. Часть самолетного корпуса лежала прямо на острых черных камнях своим сильно приплюснутым в стороны от удара брюхом.
Я заметил крыльевую одну в стороне большую плоскость Боинга с двигателями на них, зарывшиеся в камни и ил и уже заросшие тоже кораллами и водорослями. Второй я не заметил, вероятно, она упала в пропасть, как и ряд деталей самолета. Не было ни одного колесного шасси, возможно, они так и остались внутри днища самолета и не вывалились при ударе лайнера о воду и каменистое в этом месте дно. Здесь все плато было вокруг в обломках.
Печальная скажу вам и удручающая картина. Никого, только кресла со свисающими ремнями на замках безопасности и оторванные такие же кресла на дне плато, вокруг центральной части самолета.
Мы с Дэниелом проплыли вдоль его по внутренней стороне большого фрагмента корпуса и, повернув влекомые сильным подводным течением, отправились дальше ко второму куску самолета.
То был хвост с вертикальным высоким стабилизатором и надписью еле заметной 747 на вертикальной основной лопасти. Что и подтверждало
еще раз идентификацию нашей с Дэниелом находки. Он лежал горизонтально поверхности самого заросшего кораллами каменистого дна. Его боковые большие лопасти стабилизаторов высоты почти лежали на самом дне. На внешней обшивке сохранилась местами еще краска.
Мы проплыли мимо. Нам надо было обследовать дно и найти голову рухнувшей с неба сюда машины. Кабину, где размещались пилоты. Это
головная часть пассажирского отсека первого класса и над ним кабина пилотов.
Дэни уже начал, как и я сам, опасаться, что не упала ли она в пропасть с обрыва. Тогда наш успех был бы фатальным. Нам нужны были черные ящики самолета. Это была приоритетная задача.
Боинг сильно переломался при падении о воду. Он разбился на три куска, и его обломки разлетелись по дну на обширное расстояние вокруг места его падения. Без сомнения, что часть, какая-то упала и в многокилометровую пропасть, которая была впереди нас.
Мы хотели пойти дальше, туда, где дно уходило вниз, и было значительно глубже. Дэниел собирался дойти до края бездонного пропасти. Я показал руками Дэниелу об вероятной опасности, и он в этот раз, послушался меня.
Смесь была на исходе, и мы уже устали и надо было возвращаться. Надо было выбираться отсюда быстрее.
Не найдя нос самолета мы прервали поиски, когда я показал Дэниелу о большом расходе кислородной смеси. Глубоко дыша на такой глубине под высоким для человека давлением расход смеси был большим, и надо было отсюда делать быстрее ноги. Мы, буквально соприкасаясь
друг друга, и взявшись на всякий случай руками пошли назад, почти против течения цепляясь за дно ластами. Нам даже пришлось
расцепиться и идти, руками хватаясь за кораллы и обломки и вещи с разбившегося самолета приросшие ко дну плато. Течение со стороны большого острова. Откуда точно не ясно, но было здесь видимо постоянным и очень сильным. Неудивительно, что часть обломков унесло и наверняка в открытый океан и только более тяжелые и прочие детали и вещи с самолета упав каким-то непонятным образом
зацепились за дно, за кораллы и вросли теперь в них чуть ли не целиком.
Я запомнил почему-то те первые два пассажирских кресла и несколько сумок и чемоданов, набитых скорей всего пассажирскими вещами в зарослях красных кораллов горгонарий и даже велосипед, вернее то, что он из себя сейчас представлял, торчащий из самого дна вверх ободами с резиновыми колесами.
Вдруг появилась манта. Она появилась над нами и плыла почти