В шаге от рая. Эротический хорор. (Только исключительно для взрослых!).

вокруг тумана. Этот туман окутывал их и кружился вокруг медленно, очень медленно еле заметно.
Он и она тоже очень медленно вращались по кругу, и он держал ее в вытянутых руках, словно она Изабель не весила ни чего.
— Что происходит?! — Изабель испуганно спросила его — Такого ты не делал раньше?!
— Прости меня Изабель, но так хочет она — сказал он ей — Так хочет она. Прости меня любимая — и он оскалился острыми как иглы во рту любовника большими зубами. А Изабель было пыталась вырваться, но уже
не смогла в его тех сильных схвативших ее руках. Она закричала, но крика ее никто уже не услышал. Она дернулась что силы, но запястья рук ее любовника покрылись чешуей под золотыми на запястьях мужа браслетами, а пальцы украсились острыми кривыми как крючья птичьими черными когтями. Они тут же впились в ее девичьи нежные молодые плечи, и потекла по ним ее Изабель алая кровь. Он, подтянув ее к себе наклонив свою с вьющимися из-под широкой золотой с острыми шипами короны на невидимом ветру длинными русыми волосами голову. И слизал невероятно длинным языком с плечей Изабель текущую кровь, размазывая ее по девичьему в изорванной ночьнушке телу. За его спиной образовались большие невидимые доселе с жилками перепончатые, покрытые пятнами, как у летучих мышей крылья, которые делали машущие движения, и тело Изабель обвил идущий откуда-то сзади его из-под его мужских тоже с когтями на пальцах чешуйчатых ног длинный похожий на хлыст хвост.
— Прости Изабель — сказал снова он — Так хочет она — и вонзил в ее шею длинные как иглы те свои страшные как у вампира зубы.
Девичий крик раздавался еще долго по ту сторону иного призрачного мира. Мира ночных иллюзий и сновидений. Мира захватившего Изабель вероломно и насильственно, по воле ей неподвластного в плотских
необузданных желаниях молодого еще неконтролируемого совсем юного рассудка и девичьего тела. Ее крик не слышал никто. И ее тело так и нашли лежащим в своей постели, совершенно лишенное крови и изнасилованное с разорванной и вывернутой плотью девичьей промежности. Ее тело было в ранах и ссадинах. Шея, выгрызенная до самого позвоночника, была превращена в истерзанное месиво изорванной плоти с торчащими из нее разорванными венами и артериями, так что голова молодой мертвой изуродованной так и неизвестно кем девицы болталась, падая по сторонам как кегля, и не держалась на ее девичьих молодых изорванных когтями неизвестного хищника плечах.
Такой ее нашла сначала ее мама, а потом и полиция. Никто не мог знать, кто бы мог такое сотворить с молодой совсем еще школьницей. Делались лишь предположения и догадки, но так дело и осталось не раскрытым и стало самым страшным и загадочным в 1970 году убийством штата Мериленд за всю его историю существования.
***
Он лежал на своем каменном ложе под сводом полуразрушенного в лесу монастырского храма. В ледяном ползущем по его каменному полу тумане. Он спал, насытившись вдоволь плотью и кровью молодой девицы. Он выполнил то, что обещал той, которая сейчас ползла черной тенью, извиваясь, как змея, по его в том тумане каменному полу.
— Ты молодец, что съел эту безмозглую сучонку! — сказала она, ползя змеей к нему.
— Это ты заставила меня это сделать! — ответил он ей резко в ответ, проснувшись и оглядываясь по сторонам — Твое вечное присутствие возле меня погубило ее! Если бы не я сам, то ты бы это сама сделала с ней!
— Ты прав Элоим — сказала она страстно, целуя его своими змеиными ядовитыми устами — Вот только не мое, а твое присутствие возле нее погубило эту сучонку — она ответила ему, шипя по-змеиному — Ты мой красавец, возлюбленный Элоим не в силах побороть свои страсти и плотские желания, как и я. Только я бы ее еще и помучила.
Во власти беспокойных подружек
Алина крутилась перед зеркалом. Она крутилась то влево, то вправо перед своим отражением. Она осматривала себя со всех сторон, раздевшись голышом пока никого не было дома. Был уже вечер, часов шесть, но мама все еще была на работе, и папа тоже задерживался и Алине никто не мешал заниматься тем, чем она сейчас занималась. Она крутилась перед большим спаленным зеркалом одна в квартире, любуясь своими девичьими видами и осматривая себя с ног до головы.
Она никак не могла понять, почему так в личной ее жизни не совсем все клеилось. Особенно с кавалерами. У Алины все, никак не завязывались ни с каким парнем близкие отношения. Почему она и сама не знала. Все подружки и одноклассницы были при своих кавалерах, а вот у Алины никого не было. Что-то было не так. Алина много раз пыталась завести отношения хоть с кем-нибудь из своего двора или класса, но все безуспешно. Дружба ни с кем, ни получалась надолго, а уж о близких отношениях уж и разговор можно было не заводить. И Алина так и не
понимала, что могло быть не так в ее девичьей молодой жизни. Вернувшись со школы еще в час дня и не застав никого дома, Алина, раздевшись до ногаты, ходила, в чем мать родила в одних черных девичьих из блестящего шелка плавках по всей квартире и смотрела на себя в зеркале и оценивала себя со всех сторон и крутилась как ненормальная. Она получила в школе отличные как ученица старших классов отметки и сегодня считала ей можно все, пока родителей не было дома. Пока они были на работе.
— «Что-то было не так? Что?» — думала она. Еще эти странные какие-то непонятные сны. Сны приходящие каждой ночью. Она их видела с недавней поры. Как-то они, начавшись внезапно, и теперь не переставали сниться Алине, почти каждой ночью. Она постоянно теперь видела какой-то странный темный затуманенный страшный корявый с толстой корой лес. С вывернутыми жуткими закрученными ветвями. И еще, этот странный живой белый туман, стелющийся медленно по земле, ползущий туман. Алина никому не рассказывала про свои эти сны, даже родителям и не придавала им значения, но эти странные сны навязчиво повторялись и ее это уже беспокоило. Алина была хороша собой. Она даже лучше была своих одноклассниц подружек. У нее была стройная даже красивая девичья фигура. Упругая
полная с красивыми сосками девичья грудь. Особенно ее ноги и особенно на высоких каблуках. Как она смотрелась на тех каблуках в мини-юбке. Особенно на городской дискотеке. Она, с косым разлетом черных бровей, темноволосая синеглазая шатенка. Она такая была единственная непогодам развитая в своем дворе и классе, серьезная по отношению к баловницам одноклассницам подружкам, без дуринки в мозгах и всякого баловства в своей девичьей голове. Она хорошо училась и была лучшей в своем классе. Но вот в личных отношениях хоть с кем-нибудь у Алины не вязалось никак. Она просто не могла выглядеть белой вороной среди одноклассниц и подружек. Это была внегласная и тихая коллективная даже насильственно навязываемая девичьим обществом подружек, какая-то доктрина. Буквально во всем под страхом быть не такой как все не давала покоя Алине. И она себя рассматривала в том большом зеркале, думая только об этом.
В это время позвонили в дверь. Это ее одноклассница и закадычная подружка Ленка, ломилась в ее дверь. Шобутная Алинина подружка и вертехвостка. Она упорно не слезала с дверного звонка и, наверное, взбудоражила уже весь подъезд.
Алина накинула быстро домашний халатик и подскочила к двери. Она посмотрела в глазок двери. Точно это была Ленка. — «Что за дурная эта Ленка» — подумала Алина — «Весь сейчас дом подымет». Она поспешно открыла ей дверь.
— Привет подружка! — залетела на порог Ленка — Как дела? — Ленка проскочила в коридор квартиры и заглянула в первую попавшуюся комнату — Забыла, какой сегодня день?!
— Пятница — ответила заполошной подружке Ленке.
— На дискотеку пойдешь? — скороговоркой громко спросила она — В «Хромую лошадь». Там все будут наши — она бегала по коридору — Вот я забежала к тебе. Ну как, пойдешь?! — еще раз спросила Ленка.
— Пойду! — несколько, оторопело и даже растеряно, на это неожиданное предложение ответила Алина — Я когда-нибудь от такого отказывалась! — обрадовалась она возможности потусоваться — Надо только собраться. Не пойду же я голая! — Алина едко ответила Ленке.
— Ну, так собирайся, я подожду! — прокричала радостная Ленка — Телик посмотрю?!
— Посмотри — ответила Алина и побежала спешно переодеваться. Она написала записку папе и маме о своем скором отсутствии из дома и походе на вечернюю дискотеку и что будет дома поздно. Так чтобы не беспокоились ее родители. И бросилась наряжаться в надежде кого-нибудь
подцепить там на танцах. Этот недостаток в своей жизни Алина хотела, как можно быстро исправить. Нельзя было выглядеть белой вороной в глазах школьных особенно подружек.
Бар «Хромая лошадь»
Шум вечернего бара закружил двух подружек. Они в коллективе своих школьных друзей и подруг веселились, напропалую прыгая как угорелые под дискотечную музыку. Там было много пришлых и приезжих людей со всего города и округи. Бар был сильно переполнен и все толкались, чуть ли не локтями продираясь сквозь одичавшую от музыки толпу в основном
молодых людей. Кого тут только не было и совсем еще молодые сопляки, и довольно редкие, но и в уже зрелых годах и телом подпитые изрядно особы. «Хромая лошадь» гремела на всю округу и была с улицы заставлена легковыми до отказа машинами. Люди приходили и уходили, кто на время покурить, кто, совсем уже нагулявшись пьяными вдрызг и крича, они садились в такси или личные машины разъезжались по городу в свете неоновых ламп реклам и уличных фонарей. В самом баре была дикая толкотня и суета. Крик и визг и грохотала как пушечные выстрелы танцевальная музыка.
У самой стойки ночного бара было тоже полно народу и несколько тесновато. Все заказывали постоянно себе различные коктейли или напитки. Порой просто сидели от нечего делать на высоких табуретах, смотря, как ловко бармены управляются в поте лица со своими обязанностями, гремя стаканами и бутылками.
— Привет — сказала, подсаживаясь близко на освободившийся табурет, одному сидящему здесь мужчине лет, наверное, сорока молодая с красивыми
локонами длинными спадающими до ее красивых плеч русых волос, лет тридцати женщина. Она была одета в короткое черное с