Портрет баронессы Зиммерштадт - читать порно рассказ онлайн бесплатно

ещё и перепихнёмся.
Скудного вечернего света, лившегося из окна, явно недоставало, и потому справа и слева от портрета стояли подсвечники с горящими свечами. Субъект расположился на софе за портретом.
— Снимай трусы, — потребовал художник.
— Без проблем, — и субъект, задрав ноги, освободился от этого последнего предмета одежды.
Дэймон поставил возле него подсвечник.
— Джимми, у тебя потрясающий член, — заметил он. — Именно такой мне и нужен.
— Всегда пожалуйста, только рот разинь пошире.
— Веди себя пристойно в присутствии джентльмена! — оборвал его Дэймон, кивая в сторону доктора. — А что касается твоего члена, то его надо изобразить в состоянии эрекции.
— Для этого я должен возбудиться, — с ухмылкой ответил натурщик, поигрывая своим хоть и крупным, но дряблым пенисом. — Вот если бы ты взял его в рот, а? Тогда он сразу вскочит.
— Ещё чего. Просто дрочи.
Взяв палитру, Дэймон принялся выжимать на неё краски из тюбиков.
— Нашёл его на набережной Наяд, — негромко сообщил он Нодли. — Там таких полно. Согласился позировать в голом виде за две гинеи.
— Что ж, прекрасно, — доктор уселся в кресло перед портретом.
— Эй, Джимми, — крикнул Дэймон. — Мне нужно изобразить твой член, больше ничего! Ни твоего тела, ни тем более твоей физиономии. Но пенис ты должен представить мне в самом лучшем виде.
Джимми с кислой физиономией дрочил минут пять.
— Надо, чтоб его пососали, — сказал он капризно. — Если его кто-то сосёт, кто мне нравится, то он встаёт за одну минуту. Ты мне нравишься.
— Я не гомик, поэтому никаких разговоров на эту тему, понял? — ответил Дэймон жёстко. — Делай, что говорят, а то за две гинеи я найду другого пидора.
— Тогда хотя бы разденься догола, — сказал натурщик. — Я буду на тебя смотреть и дрочить.
— Ничего, и так встанет.
Доктор пошевелился в своём кресле.
— А он, пожалуй, дело говорит, — прошептал он. — Тебе следует раздеться, Деймон, чтобы я мог всё время видеть твои гениталии.
Художник помедлил, потом отложил палитру и кисть.
— Ладно, — сказал он, обращаясь к Джимми. — Так и быть, если это поможет делу.
— Поможет, не сомневайся.
Дэймон начал раздеваться. Джимми дрочил, не сводя с него заблестевших глаз.
— Видишь, он уже встаёт...
Голый художник, взяв кисть, наклонился к его члену, чтобы получше рассмотреть.
— Одно родимое пятно на левой мошонке, ещё два — на пенисе... — пробормотал он, смешивая на палитре краски.
Джимми вдруг всем телом подался вперёд и коснулся концом пениса его рта. Дэймон отпрянул, а натурщик расхохотался.
— Мой жеребец почувствовал вкус твоих губ, — закричал он, — значит, дело у нас пойдёт! Я буду дрочить и мечтать, как он входит в твой рот. Смотри, как он сейчас набухнет.
— Ты мерзавец, — пробурчал художник, отплёвываясь. — Если бы мне не надо было нынче же вечером закончить картину, я бы тебя отодрал ремнём.
Он вернулся к холсту и начал накладывать краски на прежнее изображение гениталий. Нодли даже привстал, вглядываясь в пенис, болтавшийся между его ног.
С пенисом ничего не происходило.
Работа шла быстро. Дэймон переходил от портрета к натурщику, несколько секунд изучал его напрягшийся орган, потом возвращался к портрету. Нодли уже не сидел, а стоял возле картины, переводя взгляд с изображения на гениталии Дэймона. Иногда он посматривал и на Джимми, вздыбленный пенис которого ему был отлично видел.
— Терпи, терпи, не брызгай, — говорил художник. — Я ещё не закончил, поэтому должен видеть твоего жеребца во всей красе...
— Не могу, — взвыл вдруг Джимми. — Я представил, как я засовываю его тебе в рот... Я сейчас кончу...
— А ты не представляй.
— Не могу... Я завожу его тебе по самые яйца...
Из пениса вдруг исторглись белые брызги, заливая грудь и живот Джимми. Он шумно задышал и откинулся на софе, переводя дыхание. Обмяк и его член.
— Всё в порядке, — сказал Дэймон, — я тоже кончил. Осталось всего несколько мазков.
Через пару минут он отошёл от холста, разглядывая своё творение.
— Очень похоже, — одобрил доктор.
— Этот член вышел у меня, пожалуй, лучше, чем мой собственный, — сказал художник. — Теперь остаётся ждать. Если в течение ближайшей пары недель ничего не произойдёт, значит, я свободен от этой чёртовой напасти.
— Хорошо бы записать адресок этого субъекта, — заметил доктор. — А то, возможно, нам придётся его разыскивать...
Дэймон подошёл к Джимми, который в эту минуту раскуривал от свечки огрызок сигары.
— Получай свои деньги, — сказал он, — только скажи мне, где тебя найти в случае чего.
— А зачем меня искать? — спросил Джимми, протягивая, однако, руку за монетами. — Ты же не интересуешься мужчинами.
Художник сжал монеты в кулаке.
— Очень ты мне понравился, — соврал он. — Имеешь шанс стать моим постоянным натурщиком. Буду платить хорошо.
— Придёшь вечером на набережную Наяд и спросишь у первого попавшегося парня, где найти Джимми Свейла. Тебе скажут.
Получив монеты, он оделся и ушёл. Художник тоже хотел было одеться, но Нодли попросил его пока остаться голым.
— Наш эксперимент не закончен, — напомнил он. — Я останусь у тебя на всю ночь, чтобы наблюдать за твоими гениталиями, а для этого я должен их видеть.
— Как скажете, док, — ответил Дэймон.
Он подтащил второе кресло поближе к портрету и уселся. В соседнем кресле сидел Нодли, разглядывая голую баронессу Зиммерштадт с мужским членом между ногами. Время от времени он бросал взгляд на член Дэймона.
Художник курил и тоже смотрел на портрет. За окном сгустилась ночь. Слышно было, как в прихожей идут стенные часы.
— А ведь ещё совсем недавно я был без ума от этой дамочки, — сказал Дэймон, выдохнув дым.
— Любовь иногда проходит очень быстро, — отозвался Нодли.
Дэймон в сомнении покачал головой.
— Я её действительно любил. И то, что любовь исчезла внезапно, в одну ночь, я приписываю к череде этих чёртовых событий, которые меня постигли.
Часы в прихожей пробили одиннадцать. Ничего не происходило. Дэймон сидел, развалившись, и держался рукой за член, как будто в самом деле боялся, что тот отлипнет от него.
Гулко прозвенел ещё один удар: часы отмерили половину двенадцатого.
Внезапно огоньки свечей метнулись, как будто налетел сквозняк. В следующую минуту они выровнялись, и тут раздался шлёпающий звук, долетевший откуда-то из прихожей. И художник, и Нодли вздрогнули.
— Вы ничего не слышали, док?
— Слышал, — ответил Нодли. — Очень похоже на...
Он недоговорил, потому что шлёпающий звук раздался снова, причём он исходил уже из прихожей, а из комнаты, где находились мужчины.
— Мой член на своём месте, — несколько взвинченно произнёс художник.
Он подошёл к комоду, стоявшему в углу, выдвинул ящик и извлёк из него кинжал с восемнадцатидюймовым лезвием.
Поднялся и Нодли, оглядываясь. Судя по звукам, прыгающая тварь находилась где-то в полумраке за портретом.
— Вон оно! — закричал Дэймон, показывая кинжалом куда-то слева от себя.
Нодли сразу узнал гениталии натурщика. Только это были настоящие гениталии, а не изображённые на портрете, хотя и очень походили на них.
Дэймон в ужасе пятился, выставив перед собой кинжал; налетел на кресло, перевалился через подлокотник и плашмя грохнулся на пол. Кинжал выпал из его рук.
Встать художник не успел: тварь подпрыгнула и шлёпнулась прямо на его лицо. Поворочалась на нём, перевернулась и, слегка подскочив, вздыбленным пенисом уткнулась прямо в губы. Не было сомнений, что она пыталась ввести пенис в рот. Дэймон дёргал головой, пытаясь стряхнуть с себя волосатое чудовище, но оно держалось на нём и постоянно двигалось, видимо устраиваясь удобнее.
— Док, снимите его с меня, — сдавленно выкрикнул художник.
Для того, чтобы это сказать, ему пришлось раскрыть рот, и в ту же минуту пенис вонзился в него. Дэймон издал утробный звук, захрипел и схватился за тварь обеими руками, но та уже начала дёргаться, с каждым содроганием всё глубже погружая пенис в горло.
Нодли, весь дрожа, схватил упавший кинжал. Однако на укол острым концом тварь никак не отреагировала, продолжая дёргаться на несчастном Дэймоне. Тот покраснел, глаза его округлились, он прерывисто дышал, пытаясь набрать в грудь воздуху, но тварь не давала дышать не только ртом, но и носом, закрыв ноздри своей мошонкой.
Нодли нанёс ещё один удар. Потом ещё один. Кинжал был не в состоянии пробить кожу на мошонке! Она слегка поддавалась, но отталкивала от себя лезвие, как будто была сделана из сверхпрочной резины.
— Дэймон, кусай его, грызи пенис! — закричал Нодли, отчаявшись заколоть тварь.
Задыхающийся художник издал невнятный мычащий звук. Доктор без слов понял его: перегрызть пенис было невозможно. Тварь насиловала Дэймона в рот, не обращая внимание на все старания избавиться от неё. Оставалось ждать, пока она разрешится семенем и обмякнет. Но когда это случится? К тому времени художник может быть задушен...
Блуждающий взгляд Нодли остановился на портрете. Между ним и ожившим членом должна быть какая-то связь. Укол иглой, нанесённый изображению, отзывался болью на настоящий гениталиях. Нодли подскочил к холсту. В этот момент член начал исторгать сперму; Дэймон захлёбывался в ней, дёргаясь в конвульсиях. Нодли ударил по холсту кинжалом и пропорол его насквозь. Обернувшись, он покрылся ледяным потом: с сатанинской тварью ничего не случилось! Она продолжала дёргаться, заливая спермой горло художника!
Тогда Нодли схватил подсвечник и поднёс к портрету горящие свечи. Холст запылал. Но и это не произвело действия на демоническое существо. Сделав своё чёрное дело, оно отпало от головы Дэймона и зашлёпало в темноту. Его обмякший пенис болтался из стороны в сторону.
Нодли с подсвечником кинулся за ним, но тот успел скрыться за сундуком. Осветив все углы, доктор убедился, что тварь пропала бесследно.
Пламя с портрета перекинулось на гардины. Нодли, понимая, что надо уходить, взял племянника под мышки и выволок в прихожую. Дэймон не проявлял признаков жизни. Его лицо, перепачканное спермой, быстро бледнело. Нодли спустился вниз за кучером и привратником, те вынесли художника из дома и уложили на сиденье кареты.