Солнце Миров - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Укажи на мои недостатки: на то, что пью много, на ноги, на мою застенчивость. Не забудь о животных повадках и о самом страшном из качеств — доверчивость. Сердце моё истыкай пальцем, грязным ногтем, залезь под кожу, чтобы сделать мне больно, нужно стараться. Я верю, детка, ты сможешь.
И. Пинженин.
А может все еще можно забыть? Забыть и повторить то, что когда-то было счастьем. Или хотя бы называлось «счастьем».
Я иду по улице. По асфальту, который медленно засыпает мелкий снег. Иду, не разбирая пути, хотя смотрю прямо себе под ноги. Негромкий девичий смех заставляет меня вскинуть голову. Чуть напрягаю зрение и вижу влюбленную парочку, стоящую под фонарем. Почему под фонарем? Ведь целоваться удобнее в темноте.
Парень наклоняется к своей любимой, и... Виски пронзает приступ внезапной боли, а по сердцу, сгоревшему вчера вечером, хлещет крапива. Я сжимаюсь от жалости к себе. Это проклятое чувство зарождается где-то за ушами и доползает до замерзших яиц, заполняя собой все нутро.
Девушка бросает быстрый взгляд, что-то шепчет своему кавалеру, и тот смотрит на меня со смесью угрозы и предупреждения. Ох, дружище, как знакомо твое чувство. Когда-то я также смотрел на тех, кто лишь посмел глянуть на мою любимую.
А я не могу сдвинуться с места. Я прирос ботинками к этому чертову асфальту, врос в него до самой магмы Земли. Но что еще хуже: я не могу отвести взгляда от влюбленной парочки под желтым фонарем.
Внутри зреет вулкан. Вот-вот и он вырвется наружу. Сметет все и всех: эту улицу, этот дурацкий фонарь и этих наглых сопляков, нахально лижущихся у меня перед глазами.
Парень обнимает девушку за плечи и уводит ее. От греха подальше, не иначе. Они так и уходят, а девчушка бросает в мою сторону осторожные взгляды.
Чувствую, что отпускает. Вцепившаяся когтями в сердце черная злоба, уходит, оставляя за собой тягучий густой след небытия.
Я не живу. Мало того, даже не существую. Меня нет, потому что мир сдох вчера вечером. Когда моя жена сказала, что уходит к моему брату.
Я не помню, что кричал тогда. По-моему, даже ударил эту тварь. Очнулся, услышав, как клацнул за ее спиной английский дверной замок, оставляя меня в одиночестве.
Зигзаги судьбы. Проклятая жизнь делает крутые повороты, как машина на горном серпантине. То, что еще вчера казалось незыблемым, сегодня покрывается прахом. Становится тленом, как мертвое тело, сгрызаемое червями.
Помню, как, не чувствуя вкуса, залил в желудок бутылку водки и рухнул прямо на ковре в гостиной. Раскинул руки и уперся глазами в люстру на потолке. По ободранным стенам скользил отсвет фар от проезжающих машин. Мы хотели сделать ремонт и сняли старые обои. Мои дела немного пошли в гору.
— Ты хотела зеленые, но я уговорил тебя на синие, — сказал я каркающим голосом.
Меня внутренне штормит, как во время качки. Чувства прокачиваются широкой гаммой эмоций: от «вернуть, забыть и простить» до «пошла вон, дрянь!»
Водка согрела нутро и расцветила комнату мрачными красками. Я закрыл глаза и сразу расхотел жить. Недаром я никогда не верил в Бога. Его нет. Если бы Он был, я бы тогда умер. Просто и незатейливо. Тихо и спокойно.
Пьяная дрема окутала мозги и опустилась на глаза грязным ватным одеялом. Уснуть и проснуться в другом мире: там, где нет предателей, втыкающих отточенный кинжал в твою расслабленную спину. Уснуть и забыть десять лет, проведенных, как в глупом счастливом сне. Уснуть и не просыпаться вовсе.
Она пришла туда, куда ее не звали: в мой пьяный сон. С загадочной улыбкой расстегнула роскошный шелковый халат, который я подарил ей на какой-то очередной праздник, и подошла вплотную, обволакивая тяжелым ароматом «Опиума». Эротические сны я видел только в далекой юности. А тут схватил бесстыжую за талию, рывком усадил на колени и впился жестоким жгучим поцелуем в дерзко манящую грудь.
Я драл ее жестко: так, как не трахал никогда. Глядя глаза в глаза, обмениваясь дыханием и влагой с ее горячим телом. На пике болезненного наслаждения неожиданно проснулся. Еще не отойдя от дикой скачки, оглядел пустую комнату и окончательно понял: я один.
Вот с этой самой минуты и до конца своих тусклых дней.к себе. Я смотрю в его лицо, как в зеркало. — Не надо, — говорит он. — Держи удар, как учил нас отец. Ты же мужик.
Вовремя ты напомнил мне об этом, брат. Ох, как вовремя.
— Убирайтесь оба, — шиплю я сквозь стиснутые зубы. — Вон!
И они уходят. Он уводит ее, она держит на локте норковую шубу. Брат выходит первым, она оборачивается напоследок.
— Если хочешь знать, — почему я никогда раньше не замечал, какой у нее противный голос, — я всегда хотела попробовать с вами обоими. Это было бы... забавно.
Закатывает глазки к потолку и усмехается томной улыбкой. Дверь закрывается, отрезая очередной ломоть жизни. А я подхожу к окну, протираю стекло разбитой рукой, вижу их, выходящих из подъезда, и думаю... Девятый этаж... Если выйти в окно, есть шанс разбиться насмерть. Хороший такой, железобетонный шанс. Расплющиться лепешкой на асфальте и забыть обо всем. Коровьему дерьму, в которое превратится мое тело после удара, не бывает больно. Ему плевать, что по нему топчут сапогами и плюются.
Но вместо этого последним усилием воли рву к шкафу. Лихорадочно роюсь на полочках и ищу одну занятную вещицу. Я купил ее в Голландии, в секс-шопе. Разнообразить семейную, мать ее, жизнь. Есть! Нашел! Мягкие наручники с меховой оплеткой по краям.
Так-так-так... Занять мысли, чтобы взгляд не возвращался к окну, за которым идет приятный мелкий снег. Снег, в котором хочется утонуть навсегда.
Сотовый телефон. Набрать номер друга и выкрикнуть:
— Не спрашивай ни о чем. Просто приходи завтра утром. Дверь будет открыта.
Замок наручников щелкает, приковывая меня к батарее. Я отбрасываю ключ безо всякой надежды дотянуться до него. Если друг не придет, я рискую сдохнуть от голода. Откидываюсь затылком к ребристой поверхности батареи и закрываю глаза.
Уснуть бы, но как назло не спится. Как назло жажда вползает внутрь и царапает гортань. Сглатываю тягучую слюну и забиваю голову дурацкими мыслями. Почему у нас нет детей? Она сделала два аборта. Почему я не настоял на родах? Почему... Сплошные «почему». Одни ответы, но к ним нет вопросов. Потому что сначала хотели пожить для себя, потом поменять квартиру на побольше, потом проблемы с бизнесом: «давай подождем, милый, я еще так молода».
Пить хочется все больше. Вдобавок захотелось помочиться. Но с этим проще: отключаю стопор в мозгах, и джинсы промокают темным, резко пахнущим пятном. Запах аммиака бьет в ноздри. Морщусь от отвращения и жалости к себе.
А ночь такая длинная. И я говорю... говорю с той, которая так хотела «попробовать нас обоих». Бью по ее наглой роже, плачу и признаюсь в любви.
В тревожном забытье встречаю голос друга:
— Блин-н-н... , Васька, охренел, что ли?
Он бросается ко мне, неловко переворачивает, и я вскрикиваю от боли в затекших мышцах.
— Ключи где?! — рявкает он.
Мотаю головой по направлению к коридору. Друг матерится сквозь зубы, но бежит к выходу. Опускается на колени и внимательно рассматривает пол. Он очень близорук — мой друг. Но не носит очки и поэтому не водит машину.
— Есть, — слышу я его довольный голос.
Через пару секунд замок щелкает и освобождает меня из плена. Все еще ругаясь, Виктор тащит меня в ванную.
А потом мы сидим на кухне, и я пью обжигающий кофе.
— Что случилось? — спрашивает друг.
Поднимаю на него взгляд. Взгляд побитой собаки.
— Бросила? — спрашивает-утверждает он.
Мне остается только кивнуть.
— Так и знал.
Мой друг — психолог. Смешная профессия, но сейчас мне не до смеха. Я готов принять любую помощь. Он поднимается с табуретки, подходит к окну и начинает говорить... :
— Мужчины и женщины... Мужчины живут разумом, женщины живут эмоциями. Как бабочки. Это не хорошо и не плохо, это просто есть. Пока ты даешь своей женщине эмоции, она будет с тобой. Перестанешь их давать, она пойдет на сторону. Это тебе кажется, что десять лет совместной жизни вас к чему-то обязывают. А ей мало. Ей нужны эмоции.
— Какие? — спрашиваю я. — Какие эмоции после десяти лет брака?
Друг ухмыляется и пожимает плечами:
— Ну, мало ли... Был в моей практике случай один — там мордобитие раз в неделю, как по расписанию. И нормально, всем нравилось.
— Мне надо было ее бить? — я честно удивлен.
— Не обязательно, — отвечает друг. — У каждого по-разному. Но прошивка у всех одна. Нет эмоций — нет брака. Скажи, когда тебе последний раз делали минет?
Я откашливаюсь, потому что кофе встал в горле комом. На перекурах на работе я, конечно, хвастался, как мне отсосали ночью, но... В последний раз я чувствовал ее губы лет шесть назад.
— Вот видишь, — все-таки мой друг психолог, — уже тогда прозвенел звонок. Да, даже и не звонок. Колокол. Набат. Тебя сливают, дружище! Та-дамс.
Я не все понимаю, но чувствую, что где-то он прав. А безжалостный голос от окна продолжает говорить:
— Вспомни, как ты пришел ко мне пять лет назад. Со своей блондинкой.
Меня передергивает от воспоминаний. Тогда был день рождения фирмы. Я сказал приветственную речь и вышел покурить на воздух. Она работала у меня секретаршей.
Подошла, расстегнула джинсы так шустро, что я даже не успел очухаться, и припала горячим влажным ртом. Я даже чихнуть не успел, как кончил. Чистейший рефлекс!
Вот только домой потом я полз почти на коленях. И на ближайший праздник купил жене ту самую долбанную норковую шубу.
— Ты помнишь, как ее звали-то? — жалостливо спрашивает друг.
Настя ее звали. Я попросил написать «по собственному». Через неделю ее в фирме уже не было, и я вздохнул с облегчением.
— Вот в этом вся и разница, — резюмирует друг. — Ты изменил физически и забыл это, как страшный сон. А женщины... Женщины сначала изменяют в мозгах. Строят теории, проводят связи. Физическая измена для женщины — это самая, самая последняя ступень. Даже не изменяя телом, она может тебе изменить. В мозгах. Так что, дружище, тебя слили давно. Еще лет шесть назад.
— Но почему? Чего ей не хватало?
Друг пожимает плечами:
— Этого никто не знает.