«Нарвал». Глава 7 (отрывок из произведения) - читать порно рассказ онлайн бесплатно

бывает с людьми: шок и нервное перенапряжение иногда выкидывают странные штуки. Взять хотя бы нашего коменданта в кадетском корпусе: рассказывали, как он почти полчаса пилотировал штурмовик, пока не закончился бой, и только на станции понял, что голова кружится не от усталости, а потому, что в ноге торчит здоровенный кусок переборки. Но всё же реакция странная. Может, боится крови? Что ж, у всех свои фобии, то, что парень далеко не трус, мы уже выяснили. Но всё же об этом придётся поговорить, нужно знать такие вещи о человеке, которого судьба определила в напарники.
Потом.
А пока что мне, кажется, выдали карт-бланш, и я не я буду, если этим не воспользуюсь.
Потянув края расстёгнутого комбинезона Эрика в стороны, я провожу языком по его коже, тёплой и солоноватой. Губами собираю капельки воды, от ключицы к ключице, всё дальше отодвигая край одежды. Пока что я не коснулась его тела даже пальцем. Смотри, Эрик, я умею без рук!
Перехватить ткань на плечах, потянуть вниз. От ключицы губами — к плечу, задержавшись там, где плечо переходит в шею, чтобы поставить свой знак — теперь мы оба мечены сексом. Двумя руками стаскиваю вниз рукава, один, затем второй, не до конца — высвободив Эрика из одежды лишь до середины предплечий, комбинезон сковывает его движения, наверное, сейчас он чувствует себя беспомощным в моих руках. Эта власть опьяняет меня, кружит голову. Очень хочется насладиться ею, продлить этот момент, отбросить осторожность и... нет. Не время сейчас для подобных игр. Не дело надевать ошейник с поводком на позволившего себя погладить дворового кота, приручать таких нужно постепенно, второго шанса такие звери не дают. А потому я тяну комбез ниже, освобождаю Эрика от его цепкой хватки — пока до бёдер, потому что дальше ткань натыкается на вполне ожидаемую преграду. До неё я ещё доберусь — потом. А пока... Подставив ладонь под встроенный в стенку кабинки дозатор, я выдавливаю в неё струйку мыла, растираю её между ладонями, взбивая в мягкую пену, и только теперь касаюсь плеч парня. Впервые нас не разделяет ничего.
— Всё в порядке? — спрашиваю шёпотом, осторожными движениями намыливая его плечи, готовая остановиться по первому же слову, но о-ой как же мне не хочется останавливаться... Ниже, к груди, по мокрой коже, избегая касаться сосков — не знаю, насколько они у него чувствительны, поэтому оставлю это на потом. Ещё ниже, по животу, чувствуя, как подрагивают мышцы под моими ладонями, к бёдрам, пробираясь пальцами под ткань — разумеется, она непромокаемая, она и воздух не пропускает, но теперь внутрь пробирается вода, впитывается в подкладку, отчего комбез липнет к телу, нужно наконец снять его окончательно. Ещё одно движение — и Эрик наг, как новорожденный. Приоткрыв дверцу, я ногой выпихиваю одежду наружу, выпуская волну пара, и тут же снова отсекаю наш маленький рай на белом облачке от суровой окружающей действительности.
Я перехватываю руки Эрика за запястья, припечатывая к стеклу кабинки, распинаю его, прижимаю собой, всем телом, впиваясь в губы, приподнимаюсь на мысочки, так, что его член проскальзывает между моими бёдрами, касаясь стволом влажных створок моей ракушки, и целую, изощрённо лаская губы губами, проникая в его рот языком в такт движениям моего тела, впечатывая грудь в грудь, трусь по-кошачьи, скользя по мыльной коже, задаваясь только одним вопросом: долго ли он выдержит? Потому что я, кажется, уже теряю контроль.
Эрик Ланге.
Мягкий, горячий язык Риз скользит по моей коже, слегка щекоча её дразнящими прикосновениями — она делает это довольно настойчиво, но без этого раздражающего ожидания похвалы в глазах. Терпеть не могу женщин, которые занимаются сексом так, словно делают одолжение, оказывают какую-то услугу, на которую ты, будучи джентльменом, обязан ответить аналогичной любезностью. Это превращает секс из чего-то грубого, животного, чего-то, позволяющего хотя бы на время отключить отвечающие за аналитику участки мозга, в великосветское расшаркивание. Кажется, мы с Риз смотрим на это в примерно одинаковом ключе, и... ах, чёрт.
Губы лейтенант-коммандера прихватывают мою кожу, которая в этом освещении выглядит бледнее, чем у вурдалака, и оставляют на ней засос, почти сразу расцветающий нежно-лиловым бутоном.или хотя бы полу, как нормальные люди — это, пожалуй, покажется нам экзотикой. Я послушно обхватываю Эрика ногами — скользкая стенка кабины не лучшая опора. Одной рукой обвив его шею, другую протискиваю между нами, ловлю его член, поражаясь, как это в прошлый раз во мне так легко уместилось. Приподнявшись, направляю этот инструмент наслаждения в себя, задержавшись, так, что головка едва касается моей плоти, ловлю взгляд парня, облизываю губы — да, немного дразню, а ещё это намёк на то, что я совсем не прочь в следующий раз попробовать его на вкус. Столько всего ещё хочется... Нет, мы просто обязаны выжить!
Плавным движением, томительным в своей медлительности, опускаюсь, вбирая член в свою скользкую мякоть, не сдерживая долгого стона удовольствия. Впустив его в себя до половины, приподнимаюсь, почти соскальзываю с влажным сосущим звуком — и тут же с силой, резко насаживаюсь почти до конца, вскрикнув от невыносимо сладкой боли внутри.
— Если хочешь войти в меня полностью, придётся помочь, — шепчу в самое ухо, прикусывая мочку, нежный, бархатистый кусочек плоти, который не хочется выпускать изо рта. Слова выходят неразборчивыми, а голос — вот сейчас моя придушенная хрипотца как раз впору, я мурлычу, самым настоящим образом. А хочу — кричать. Для себя, для Эрика. И для нашего психа. Пусть слышит: я жива. И мне сейчас и факт, и процесс доставляет определённо больше удовольствия, чем ему.
Эрик Ланге.
Головка моего члена мягко упирается в податливую, насквозь мокрую плоть Риз, заставляя меня несдержанно рыкнуть в её искусанные, приоткрытые в томительном ожидании губы. Её пальцы поглаживают меня, скользя по напряженным венам, придерживая и направляя — лейтенант-коммандер определенно хочет меня ничуть не меньше, чем я хочу её. Я перехватываю её немного удобнее, вжимая в стенку плотнее — теперь девушка никуда не денется до тех пор, пока мы оба не кончим. И, возможно, одного раза нам обоим окажется мало. Забавно, как перед лицом опасности в организме человека просыпаются дремавшие доселе внутренние резервы: слова про «по пять раз за ночь» — обычно пустое бахвальство, которым мачо-показушники клеят в дешёвых барах наивных первокурсниц, приехавших покорять Чиба-сити — не кажутся мне чем-то из ряда вон. Хочется протрахаться с Риз весь день, вымотать себя до абсолютного физического и эмоционального предела — а затем проспать сутки напролёт.
Риз резко опускается на член, видимо, решив, что она подразнила меня достаточно — и тут же обхватывает меня собой, плотно, горячо и явно не собираясь отпускать. Она крепко держится за меня, её сильные ноги скрещены у меня за спиной, и она медленно начинает двигаться — всё ещё медленно, всё ещё растягивая себя и давая себе время привыкнуть. От каждого движения её лоно издает влажные хлюпающие звуки — эти звуки настолько пропитаны животным желанием, что я теряю всякое желание хоть как-то сдерживаться.
Я крепко сжимаю соблазнительно подставленные округлости Риз, оставляя, возможно, ещё несколько следов страсти, будто бы предыдущего раза было мало, и откровенно насаживаю её на член — полностью, по самое основание, так глубоко, как она только может принять. В каком-то смысле, эта ситуация заводит меня ещё больше, чем предыдущая — к дикой страсти и какому-то полусумасшедшему желанию бросить вызов верной смерти примешивается некоторая нотка... не знаю, обладания? Ощущения себя героем, с которым расплачивается собой благодарная спасенная принцесса? Риз, конечно, скорее капитан городской стражи, нежели принцесса, но тем не менее.
Раз за разом я то кусаю припухшие от постоянного над ними насилия губы, то жадно раздвигаю их своими собственными, заставляя лейтенант-коммандера сплетать свой язык с моим, оставляя между ними едва заметный мост из тонкой ниточки слюны, когда мы наконец разрываем поцелуй. Риз находится в страшно уязвимом положении — она не сможет вырваться, как бы сильно ей этого ни захотелось, и мысль об этом откровенно туманит мой рассудок, заставляя откровенно долбить девушку грубыми, сильными, почти жестокими толчками. У нас ещё будет время для нежного секса — если когда-нибудь идея такого извращения придет в наши головы, конечно — а пока нам нужно просто снять стресс и поблагодарить друг друга за всё, что мы друг для друга сделали.
Единственным способом, которым мы умеем.
Тай Риз.
Для меня это необычно — находиться в чьей-то власти. Сказала бы «полной», но, пока у меня свободны хотя бы зубы, не говоря уж о руках, я способна контролировать ситуацию в определённых пределах. И всё же это заводит. Быть слабой, зависимой, не брать, а отдаваться — это для меня ново, волнующе. В каком-то смысле Эрик сделал меня женщиной, нет, не физиологически, конечно — но он меняет меня внутренне, удивительным образом заставляя меня хотеть подчиняться его желаниям, а не навязывать свои. Я не помню точно, всегда ли я была альфой, я не помню своего первого мужчину, его образ скрыт в моём слепом пятне. Но точно знаю, что я не тот человек, кто решится отдать себя под чей-то полный контроль. Но Эрик... Возможно, ему бы я позволила больше, чем кому-либо ещё. Откуда во мне это доверие? Достаточно ли для него того факта, что этот человек дважды спас мою жизнь — или тут нечто иное, странное ощущение внутреннего родства, какого-то одного на двоих нерва...
И тут я понимаю. Гипер! Как сильно успели переплестись наши души, пока сплетались тела? Не воспринял ли некий над-разум, сотканный из обрывков потерянных жизней, нас как одного человека? Не оттуда ли мои странные, явно чужие обрывки памяти: кот, двор, солнечные пятна, сигаретный дым и поздняя осень? Ох... Всё могло быть хуже. Нас могло и впрямь перемешать, и мы бы превратились в сумасшедших, не отличающих того, что пережито реально, от заёмного, украденного, вложенного извне!
Это так жутко, что я опять ищу