Право Первой Брачной Ночи. Часть 4: Свадебная оргия (окончание)

Откровенный эротический порно рассказ доступен для чтения и скачивания. Скачать его можно под историей, в отдельном блоке.

Официантки разносили шампанское: гостям, женихам, японским барабанщикам — все должны были отпраздновать дефлорацию. Досталось и невестам. Чтоб они могли выпить, я разрешил им сесть на пяточки, и теперь любовался свободно лежащими поверх платьев грудями. Африканцы установили позади меня роскошное низкое кресло и исчезли, готовя продолжение сегодняшнего шоу. Белокурые Стервы стали по обе стороны входных дверей. Гости смеялись, болтали, поздравляли женихов. Я же, хряпнув коньячку, вновь окунулся в общество моих сисястых невест. Счастливые девушки пили, а я гладил, жамкал, ласкал, шлёпал их прохладные титьки, пощипывал и накручивал соски (женская грудь похожа на радиоприёмник — крутишь сосок и раздаются звуки!), зарюхивался меж грудей лицом, целовал и облизывал. Натешившись, страстно целовал невест в губы, они с удовольствием отвечали мне. И для каждой у меня находилась пара слов.
— Совет да любовь, — сказал я Эльвире, привычно потряхивая её бюст за соски. — Держи его в ежовых рукавицах.
— Конечно, мой барон! — ответила она. — Вы ж меня знаете!
Взвесив в руках титьки Куклы я укоризненно покачал головой — выглядели они великолепно, но вот на ощупь твёрдый силикон определялся легко. Девушка стыдливо опустила глаза и прошептала:
— Но вам ведь они нравятся.
— Смотреть — нравятся. Зачем тебе оно надо было? Судя по всему, у тебя была вполне себе четвёрка.
— Муж попросил.
— Что ж, давай сделаем их ещё совершеннее!
Я позвал визажистку и показал на куклины сиськи:
— Слишком бледные соски. Думаю, ей подойдут малиновые. Сделайте что-нибудь прямо сейчас, только чтоб подольше не стирались. И запишите на перманентный татуаж сосков! Заодно округлите, а то они какие-то овальные.
И улыбнулся ошарашенной, перепуганной девушке:
— Мой вам свадебный подарок.
Я пошёл дальше. А визажистка уже принялась колоть ей соски маленькой иголочкой, усиливая кровообращение.
Рыжей Ведьмочке сказал, одной рукой гладя её по тугой щёчке, другой лаская высокую упругую грудь:
— Извини за боль. Таково твоё тело, никто не виноват.
— Да ничего, — ответила та, потупив глазки. — Я знала, что так будет. Я почему девственницей осталась? Никто порвать не мог. Один раз напилась, и в общаге меня втроём порвать пытались. Не смогли.
Ошарашено покачав головой, я перешёл к Королевне, и вот здесь задержался, не в силах оторваться от её мягкого, но упругого великолепия.
— И как только тебя угораздило за такого старпёра, а? — говорил я, не переставая тискать титьки, сближать, потряхивать, поднимать и бросать, любуясь, как они раскачиваются, как по ним пробегают волны... — Что ты с ним будешь в постели делать?
— Ах, господин барон! — закатывая блядские глазоньки, отвечала она. — Как бы я хотела ощущать в себе только ваш хуй! Он такой большой!
— Нет проблем! Мы же с твоим мужем теперь почти родственники. Молочные братья называется. Кто мне помешает зайти в гости к брату? И разве брат откажет брату в желании посекретничать пару часиков со своей женой? По-родственному.
Я подмигнул Королевне, она польщено и кокетливо захихикала.
Карий взгляд Шалуньи я встретил грозно:
— Восстановленная? Признавайся!
— Да что вы, господин барон! — всплеснула она руками, и сиськи её возмущённо вскинулись, а потом укоризненно закачались. — Как такое можно говорить!
— Но твоё поведение...
— Ах, господин барон! Мужчин я повидала! Хуёв под двести. Давала и в титьки, и в рот, и в жопу. Даже половыми губками дрочила, но плеву свято блюла! Мы даже шутили — если забеременею, получится непорочное зачатие.
Я вновь был удивлён — вот и второй парадокс: невинная шалава.
Барабанщики грянули торжественный ритм. Свет притух, живее забегала разноцветная подсветка.
— Второй акт, — объяснил я и, взвесив напоследок ладонями тяжёлые груди Королевны, пошёл в кресло.
Зал притих. Невесты ревниво уставились на ряд своих мужей, освещённый прожекторами. Те волновались и переминались в возбуждении и нетерпении. Настал момент, ради которого они и соглашались на моё право первой брачной ночи.
Рисунок барабанов сделался восточным. Хлёсткий удар и гортанный крик дали сигнал Белокурым Стервам распахнуть двойные двери, после чего они надменно прошествовали на свои места позади моего кресла. Под конвоем голых по пояс негров в зал просеменила вереница покорных фигур с ног до головы укутанных в белые шёлковые покрывала. Они выстроились перед женихами. Напряжённая дробь перетекла в цирковой ритм, и покрывала пали на пол. Зал ахнул в восхищении. Перед женихами стояли десять моих наложниц, и весь наряд их составляли туфли-лодочки, белые чулочки, белые сексуальные корсеты под грудь, белые кружевные перчатки и драгоценности. Всех мастей, комплекций и цветов кожи, девушек объединяли две черты: изумительная красота и очень пышный бюст.
Японские барабанщики начали стучать ровную дробь, каждым вторым ударом отсчитывая секунду. У женихов было полминуты, чтоб выбрать себе пару. Я тоже хмурился, не в силах поймать некую несуразность... И вдруг понял: почему их десять, если Эльвира на Ложе Невест?
Тут дробь оборвалась и женихи указали своих избранниц. Те заняли место, каждая перед своим партнёром, а пятёрку непригодившихся негры вывели прочь (те уходили вольготно, живописно раскачивая бёдрами). А я, ошарашенный, во все глаза смотрел на мою Соню, стоявшую напротив своего Серёги.
Но... как?!
Ясно, рассказала в лимузине слезливую бабью лав-стори, и мои пьяные куры разжалобились. На конюшне запорю! Солдатам в казармы на сутки сошлю!
Соня и Серёга смотрели друг на друга такими влюблёнными глазами, что у меня испортилось настроение. Ладно, считайте это моим вам свадебным подарком.
Японские барабанщики грянули неторопливый трёхчленный ритм: два простых удара и третий особенный. В такт этому ритму мои красавицы шагнули к выбравшим их мужчинам, опустились на колени, расстегнули ширинки, выправили вздыбившиеся пенисы и наделись на них напомаженными ротиками. Большие их сиськи заколыхались в такт движениям очаровательных головок, вторя победному ритму барабанов.
Я отвернулся и кивнул Алисе как распорядительнице — пора было заняться и мною. Алиса взмахнула стеком, словно дирижёрской палочкой.
Первой к инструменту подошла Шалунья. Легко пав на колени, юбка её растеклась вокруг на целый метр, она ручкой, опутанной белой перчаточкой, отправила мой полувставший пенис себе в рот и пустила губками нежную волну по всему стволу. Пенис послушно вытянулся, набух, упёрся ей в нёбо. Недолго пососав и напоследок облизнув член винтом, Шалунья выпрямилась, собрала сиськи в кучу и протянула мне. Ресторанная прислужница полила на них — пышные, белые, гладкие, округлые — маслом из прозрачного кувшина. Шалунья обняла заблестевшими сиськами мой вздыбившийся член и задвигала ими, постанывая и не отрывая страждущего оргазма взгляда от моего лица. Головка члена нет-нет да выглядывала промеж волнующих холмов. Я отдался прекрасным ощущениям её скользких мягких титек, и вдруг почувствовал, что реально могу кончить. Тогда я улыбнулся невесте и взмахом руки отослал её прочь. Она пошла, на ходу сбрасывая свадебное платье и оставаясь лишь в фате, перчатках, чулках да украшениях.
Белокурые Стервы припудрили мне член кокаином — он притуплял ощущения и дарил радужные краски девушкам, что потом ассоциировали их именно с моим вкусным пенисом.
Резкий удар барабанщиков стал сигналом наложницам сняться ртами с чужих хуёв; следующий — поднять сиськи. Следующий удар велел прислужницам опрокинуть на подставленные груди кувшинчики масла. Со следующим ударом наложницы обхватили своими великолепными данными пенисы женихов, а по команде следующего — стали двигать титьками вверх-вниз.
Шалунья заняла своё место на ложе, а на смену ей пришла Кукла. Расслабленная после беседы со мной, с разляпистыми малиновыми сосками на идеально круглых грудях, красавица улыбнулась мне, как старому знакомому, и двумя пальчиками в белой паутинке направила мой толстый багровый пенис в свой миниатюрный полногубый ротик. Сосала она самоотверженно, туго, излишне старательно и очень мокро. Потом подставила силиконовые сиськи под золотистое масло и поелозила ими, почти что пластмассовыми, по моему члену. Уж что-что, а пластмассовый титфак никакой угрозы эякуляции не представлял. Акцентированный удар японских барабанщиков велел наложницам отпустить титьками члены их партнёров. Следующий удар перевернул девочек в колено-локтевые позиции. Лишь одна пара осталась стоять, как были: растеряно озиравшийся муж Шалуньи спустил меж титек богини-Занзибары, сперма гордо белела на эбонитовых сиськах. Молодой жених отпрянул и, красный, как рак, яростно дрочил хуишко, пытаясь его поднять. Занзибара равнодушно ожидала, держа бюст обеими руками. Согласно протоколу пира, она принадлежала этому уёбку до конца церемонии, так что, если он сподобится на второй акт... Удар и гортанный крик велели наложницам встать в колено-локтевые. Занзибара тоже встала жопой к своему быстрострелу. Следующий удар позволил распалённым женихам войти в своих избранниц. Выделились две пары: шалуньин юнец не смог войти в мою африканскую королеву, лишь, матерясь, возил совершенно лёгшей пиписькой по выбухающим чёрным половым губам, что, лениво приоткрываясь, демонстрировали нежно-розовую изнанку; да Соня искренне жмурила глаза и открывала ротик в такт отчаянным серёгиным фрикциям.
Кукла, сбросив платье, словно змея — кожу, заняла своё место, ко мне, таинственно улыбаясь, подплыла Королевна. Сверкая подаренной мною алмазным венцом в смоляных волосах, она недолго стандартно пососала, а потом обхватила член залитыми маслом гигантскими дойками. Мой здоровенный хуй потерялся в них, как маленький, погрузился в скользкий, тёплый, нежный космос, и вокруг него возбуждающе задвигались далёкие массы и гравитационные колодцы, жаркие солнца и холодные луны, кометы спиралями обвили ствол.
— Тссс, — попросил я. — Кончу...
Королевна цинично улыбнулась и зарылась лицом в свои мягкие титьки. Её венец сверкал в чёрных волосах; её губы ловили двигавшуюся в глубинах её же нереальных сисек головку моего

12 3