Нешуточные страсти офисного планктона - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Щебетание превратилось в грозный рык: «Хватит чаи гонять, работать!»
Девушка недоуменно посмотрела в сторону начальницы, и, увидев ее перекошенное лицо, спорить не стала и села на свое место не солоно хлебавши.
— Это я своих куриц подчиненных гоняю, привыкли лафу гонять, чаи целыми днями цедить, а делом заниматься некогда, — пояснила Инга в трубку невидимому собеседнику.
Окончив разговор, начальница подошла к столу, за которым сидела Марина, сев на краешек, она взяла папку со стола.
— Что это?
— Это иск, который следует удовлетворить, — тоном учительницы, объясняющей домашнее задание несмышленому ребенку, ответила Мазаева.
— Зачем его удовлетворять?
— Затем, что наша компания должна денежные средства, — МаринаВ голове все перемешалось, и Марина так и не вспомнила когда была в очках, когда уже нет. Вроде, когда выла белугой в туалете их на мне уже не было, или были? — Отдай, пожалуйста, заявление Никите Валерьевичу на подпись.
***
Никита Валерьевич не только не подписал заявление Марины, но и порвал его в клочья, как рассерженный бультерьер:
— Бросить меня решила в такой момент? Ведь знаешь, как нам туго приходится, нашей команде сейчас. Ну не ожидал от тебя такой подлости Мазаева, не ожидал! — ходил из угла в угол своего кабинета директор, как недовольный скудным обедом лев в клетке.
— Никита Валерьевич, — проблеяла Марина, она ожидала чего угодно, но только не упреков в подлости и обвинений в предательстве. Нет, этого я так не оставлю, подумала она и выпалила первое, что пришло в голову:
— Меня просто не устраивает зарплата. В агентстве «Немироф» мне предложили в полтора раза больше, чем я сейчас получаю.
Не признаваться же, в самом деле, что не может она работать бок о бок с любовницей Никиты, под началом гламурной блондинки, которая в юриспруденции понимает не больше, чем свинья в апельсинах.
— Значит, конкуренты переманили, — задумчиво произнес Никита. — Хорошо, будет зарплата тебе в два раза больше, слышишь? В два раза больше.
У Марины потеплело на душе, он ценит ее, пусть как профессионала, тем не менее. «Он не хочет отпускать меня, а значит, чего-то я все-таки стою и занимаю пусть хоть малюсенькое место в его жизни. А Инга еще наскучит ему, невозможно ведь удержать мужчину одной только внешностью, пустая голова еще никому не делала чести». Удивительно, что Никита ни слова не упомянул о сцене, невольной свидетельницей которой стала Марина. И она сдалась:
— Хорошо, Никита Валерьевич, я останусь. Но если Инга Юрьевна будет и дальше меня задирать, я уйду, — угрожающим тоном промолвила Марина, а он отчаянно засмеялся, счастливым таким смехом, и, отсмеявшись, ответил:
— Больше не будет. Так ты из-за Инги хотела уйти? — проявил он чудеса догадливости
— Из-за нее тоже, — уклонилась она от прямого ответа.
Никита кивнул для убедительности, вздохнул (с облегчением, как ей показалось) и сел за бумаги.
***
Марина вошла в кабинет и первым делом увидела кучу конфет на своем рабочем столе. Невольно улыбнувшись, она подумала: «Это Женька принес». Был у нее давешний поклонник из отдела урегулирования убытков Евгений Шереметьев. Под такой роскошной фамилией, подумаете вы, мог скрываться князь или граф, статный и породистый. Евгеша походил на князя не больше, чем Дракула на Жириновского. Высокий, с крупными чертами лица, рано лысеющей головой и хромой ногой, Шереметьев не вписывался в семейство графов. Зато отлично вписался в страховую компанию Никиты, лучшего сотрудника еще поискать надо. Он отлично справлялся со своей работой, исправно носил на подпись разрешения на выплату денежных средств, иногда получая нагоняй от начальства. Дело в том, что Евгеша слыл добрым малым, ему было жалко всех, в том числе и мошенников, которые имитировали ДТП, а потом обращались за выплатой в «Омега-страхование». Он считал, что если они так поступают, значит, у них действительно нет средств на ремонт автомобиля, следовательно, нужно помочь несчастным. За это каждый месяц Евгеша был «бит» Никитой Валерьевичем и почти уволен, но в конце рабочего дня поостывший директор менял решение и оставлял нерадивого сотрудника на месте.
Марину Евгеша приметило давно, и даже пытался ухаживать за девушкой, махая у нее перед носом то билетами в кинотеатр, то в театр юного зрителя. Заядлой театралкой Марина не была, а потому предпочитала посидеть дома с книжкой, чем идти куда-то с Евгешей. Поклонник не желал отступать и просто сменил тактику. Он засыпал ее конфетами, разными, и простыми карамельками, и дорогущим «Птичьим молоком». Просто приносил охапку конфет и оставлял у нее столе, иногда прилагая к «презенту» записку. Как правило, текст был написан от руки в блокноте с логотипом «Омега-страхование». У нее тоже был такой блокнот, выданный Никитой Валерьевичем к Новому году. К блокноту прилагалась изящная ручка, так же с символикой компании. Директор не жалел денег для саморекламы и постоянно заказывал канцелярию с логотипом «Омеги».
Смысл записок сводился к одному: приглашаю в парк/театр/кафе/сауну, нужное подчеркнуть. Особенно не понравилось Марине предложение пойти с ним в сауну. Она мало себе представляла, что будет сидеть в одной простынке перед Шереметьевым и пить пиво, или что там обычно пьют в финской бане? Одно только упоминание об этом заставляло Марину мелко хохотать: «С чего он взял вообще, что я, отказавшись пойти в театр, немедленно побегу с ним баню?». В целом, шансы Евгешы заполучить в невесты Марину приближались к нулю. Быть может, он не понимал допущенных ошибок и потому продолжал исправно носить конфеты, только уже без записок, фантазия его заметно истощилась.
На сей раз конфеты были ее любимые «Курага с миндалем в шоколаде». Марина подивилась необычайной тишиной в помещении, оглядевшись по сторонам, она обнаружила, что столы ее коллег пустовали. «Куда же подевалась Инга и Воробушек?»
Марина не могла припомнить ситуацию, чтоб Люся, ничего не сказав ей, ушла. Даже свое намерение пойти в умывальню, она оповещала вслух: «Пойду-ка я ополосну личико!». Все это показалось девушке странным.
Тем временем в «резиденции» Никиты Гордеева состоялся разговор на повышенных тонах с неуёмной в своей деятельности Иногой. Она требовала немедленно уволить «выскочку в очках».
— Я прошу тебя успокоиться. Что сделала тебе Марина? — металлическим голосом осведомился Никита. Он не любил, когда ему навязывали свою волю, указывали, как поступить. Никита всегда решал все сам и думал только своей головой.
— Она меня не уважает! — категорически ответила Инга.
— И в чем же проявляется это неуважение? Она не кланяется тебе в ноги? — ядовито поинтересовался директор. Он уже откровенно сожалел, что трудоустроил любовницу в свой офис. Безусловно, она прекрасно справлялась со своей ролью в постели, а вот с трудовыми обязанностями отнюдь. Инга только и занималась тем, что докучала ему, подсказывала, указывала, руководила, как будто директор теперь она. Столь опрометчивый поступок принес немало проблем Никите. Теперь вот лучшую сотрудницу требует немедленно вышвырнуть. Но и однозначно избавиться от Инги он не мог, слишком свежи в памяти события вчерашнего вечера, когда любовница превзошла саму себя в сексе.
— Смеешься надо мной да? — Инга обиженно надула губки и отвернулась к окну.
Никита отложил стопку бумаг, подошел к ней со спины и крепко обнял, попутно целуя шейку. Инга не шевелилась, продолжая демонстрировать глубочайшую обиду. От нее исходил сильный аромат туалетной воды «Шанель Фреш», которыми она пользовалась постоянно, выплескивая на себя по пол флакона за раз. Гордеев поморщился и распахнул окно. Тут же в кабинет ворвался свежий воздух, смешанный с запахом сирени, которая буйно цвела под окнами «резиденции». Дышать стало гораздо легче.
— Перестань так сильно душиться.
— Что? — недоуменно посмотрела она на Никиту выразительными глазами, подведенными идеальными стрелками. Потом сразу сообразила, что он имел в виду и визгливо продолжила:
— А тебе что денег жалко мне на духи?
— Да нет, — пожал плечами Никита, — Просто дышать нечем, когда ты рядом. В воздухе стоит удушающий аромат Шанели, — пояснил он.
Инга поперхнулась на полуслове, она отрицательно относилась к любого рода замечаниям в свой адрес, а от любовника они и вовсе были для нее неприемлемы. Она замолчала, лихорадочно придумывая какой-нибудь уничижительный ответ, но ничего так и не пришло в ее свелую голову. Инга демонстративно покинула кабинет, громко хлопнув дверью. Затем послышалось что-то вроде «Да пошел ты», Никита только беззлобно усмехнулся, ему хорошо было известно, как остра Инга на язычок.
Инга ворвалась в юридический отдел разъяренной фурией, за ней невидимым облаком вплыл стойкий аромат дорого парфюма. Марине нравился это запах, но названия, к сожалению, она не знала, а спросить неудобно. Сама девушка пользовалась «Светской львицей», недорогими и стойкими.
Момент прихода Инги, надо сказать, был не совсем удачным. В это время Шереметьев травил анекдоты Марише, которая слушала его вполуха и пила чай с конфетами, рассматривая что-то на мониторе. Байки Евгешы давно не смешили ее по причине того, что рассказывал он всегда одно и то же, не обращая внимания на отсутствие реакции со стороны девушки, он заливисто смеялся сам. Очень громко и держась одной рукой за живот, а другой стуча по столу. Люся уже была на месте и бойко стучала по клавиатуре, не обращая внимания ни на кого.
Такую живописную картину застала Инга Юрьевна в разгар рабочего дня. Раскрасневшееся ее личико моментально побелело, превратившись в маску египетской царицы, даже стрелки на глазах оказались кстати. Евгеша не сразу заметил ее, а потому продолжал буйствовать.
— Что здесь происходит? — по слогам спросила начальница. Было заметно, что она еле-еле сдерживается, чтобы не обрушить на голову Шереметьева что-нибудь тяжелое.
— Что ты делаешь в моем отделе? — она ткнула пальцем в грудь замолчавшего Евгеши.
— Да вот конфет принес, очень вкусные. Хотите?
— А ты опять чаи гоняешь? Да, да очкатая я тебя спрашиваю. Работа в отделе стоит на месте, куча судов впереди,