Юлька - читать порно рассказ онлайн бесплатно

стулья под негромко работающим плазменным телевизором. Я подошёл к стойке и заказал чай с булочкой, затем, бросив взгляд на девушку, попросил приготовить ещё один чай, тут же сказав самому себе, что это — так, на всякий случай. И уже через пять минут девушка, снова улыбаясь, переводила взгляд со своего стаканчика на меня.
— Я почему-то так и думала, что этим дело и закончится, — с еле уловимой доброй иронией проговорила она.
— Просто я в последний момент подумал, — пояснил я ей, — что это будет невежливо: я пью, а ты на меня смотришь... Кстати, может, познакомимся, а? И не называй меня на «вы», ладно?
— Хорошо, — согласилась девушка. — Я — Юля.
— А я — Сергей. — Я отхлебнул глоток. — Там есть неплохие пирожные. Будешь?
— Нет, спасибо. Я просто чай попью. Мне что-то ничего пока не хочется. Нам бы только маршрутку не прозевать...
— Не волнуйся, — успокоил я Юлю. — Мне видна остановка, да и за временем я слежу. Добежим, если что... Ты где учишься?
— В ПТУ, на повара. Весной уже заканчиваю.
— Хорошая профессия, — одобрил я. — И всегда полезная. Даже если не повезёт с работой...
— ... то мужу борщ всегда сварю, — подхватила девушка. — Мама мне тоже так говорила. Правда, никогда я не думала, что для того, чтоб варить дома борщи, надо иметь диплом.
— Ты ж не всё время будешь дома сидеть, — возразил я. — А профессия нужная и хорошая. А в вышку чего не пошла?
— Возможности нет, — как-то нехотя пояснила Юля. — А ты работаешь?
— Да, на почте.
— На почте? — недоверчиво переспросила девушка. — Серьёзно?
— Ну да, — несколько недоумённо подтвердил я.
— Странно. Никогда не думала, что на почте тоже работают мужчины.
— А чем эта работа такая странная для мужчин?
— Ну, знаешь, перебирать бумажки там разные и письма с газетами — это всё-таки занятие больше для женщин...
— Хм. — Я не стал вдаваться в излишние подробности относительно своей работы, отпил чай и произнёс: — Знаешь, а ведь твоя профессия — тоже не самая женская. Больше всего поваров — именно мужчины. И, кстати, очень распространено мнение, что мужчины даже лучше готовят, чем женщины.
— Это «мнение», как обычно, преувеличено, — возразила Юля. — Женщина в принципе не может делать хуже мужчины то, к чему она предназначена природой... А ты сам-то готовить умеешь?
— Конечно, — ответил я и пошутил в тон девушке: — Если что, жена с голоду не умрёт... — Затем помолчал с минуту и добавил: — Я и сейчас сам готовлю. Приходится...
— А что так? Не женат?
— Можно сказать, в разводе. — Я посмотрел в окно.
— Ой, извини... Я не хотела, правда. — Юлькина ладошка на секунду просяще коснулась моей руки со стаканом. — Давно?
— Месяц...
— Не сошлись характерами? — понимающе спросила девушка.
Я криво усмехнулся:
— Скорее, взглядами на жизнь...
Юлькина ладошка чуть сжала мои пальцы в безотчётном порыве сочувствия. Я перевёл взгляд на неё. Из синих глаз на меня смотрело нечто, похожее на сострадание. Я почувствовал, как к сердцу приливает тёплая волна — девушка, ещё во многом наивная и открытая сердцем, которой тоже приходилось по-своему несладко в жизни, хотела поделиться со мной частичкой своего тепла, тем самым сгладив невольную бестактность с её стороны. Я благодарно улыбнулся и сжал её пальчики в ответ — всё, мол, нормально, прорвёмся как-нибудь. А про себя же подумал: нет, не зря я её высматривал на остановке все эти недели... — Вы долго вместе жили? — тихо спросила девушка.
— Три года... Ладно, давай не будем. — Я с усилием отнял свою руку, хотя мне так не хотелось этого делать. — Ну а ты с кем-нибудь встречаешься?
Как же я хотел, чтоб её ответ был отрицательным! Как я на это надеялся!... Юля смущённо глянула на меня, затем отвернулась к окну и после некоторого раздумья произнесла:
— Ну... как бы нет...
— Это как понять? — почти весело спросил я, хотя в тот момент мне было не до веселья — просто уж очень забавной показалась эта формулировка в устах юной девушки.
— Ну... есть один знакомый, — с паузами в голосе произнесла Юля. — Мы с ним общаемся. Иногда проводим вместе время... Иногда целуемся.
— Так это и называется «встречаться», — невольно удивился я девичьей наивности, хотя в душе неприятно заныло. Девушка как-то странно, почти исподлобья на меня посмотрела и снова отвернулась.
— Да какое там «встречаться», — проговорила она через время. — «Встречаться» — это когда всё серьёзно, по-настоящему. А тут...
Я хмыкнул:
— Дааа, странные же у вас, у девчонок, понятия бывают, если честно... Он тебе нравится?
— Нууу... — как-то неуверенно протянула девушка. — Он прикольный, весёлый. Сильный. С ним интересно...
— Ну так всё же ясно, Юль...
Девушка оторвала взгляд от окна и испытующе посмотрела на меня:
— Ясно... А мне вот, например, ничего не ясно.
Я пожал плечами:
— Странно. Что ж тут может быть неясного, если вы с ним даже целуетесь?
— Ну и что, что мы целуемся? — с еле уловимым раздражением проговорила Юля. — Это что, разве что-то значит? Мы вон, девчонки, у себя в группе друг с другом по десять раз в день целуемся — так что, мы теперь лесбиянки, что ли?
— Юль, ты такая смешная, — не удержался я. — Целоваться с девочкой при встрече и с парнем, гуляя с ним — это всё-таки разные вещи. Сколько ж тебе лет, что ты так рассуждаешь, а?
— Не маленькая, не бойся, — огрызнулась девушка. — Не надо считать меня наивной дурочкой, я этого не люблю. — С языка у меня уже готово было сорваться что-то типа «Так не веди себя так, чтоб тебя такой считали», но я сдержался. А девушка продолжала: — Мне просто нравиться целоваться. Особенно с хорошими людьми. Это классно и приятно.мне дело до чужих отношений, до чужих жизней, до чужих эмоций?... Но проявляющая свои чувства на виду у всех парочка всегда притягивает к себе взгляды. То ли это такой невинный эксгибиционизм в сочетании со столь же невинным вуайеризмом, то ли ещё какие-то высоко-эротико-эстетические материи, то ли банальная бытовая зависть — я никогда об этом не задумывался. В конце концов, они просто обнимаются. Что тут такого? Я слышал его развязный уверенный голос, слышал её реплики, абсолютно не вникая в содержание и смысл их беседы. Скорее всего, они просто трепались, коротая время, обсуждая каких-то своих знакомых, разговаривая о вещах, которые понятны только двоим... Несколько раз Юля переливчато засмеялась, несколько раз хохотнул парень. Затем всё стихло. Я осторожно скосил глаза — они целовались. Затем до меня донёсся тихий просящий шёпот:
— Валерик... ну не надо... пожалуйста... люди смотрят...
— Люди? — хохотнул парень. — Какие люди? Я никого не вижу. Я только шею твою вижу...
Я сплюнул. Валерик... ну и имечко же! И гогочет он, как гоблин, и шутки у него примитивные. Разве над такими можно смеяться? Да она и не смеется. Только делает вид, улыбается натянуто. Или это только мне так кажется?
Да какая разница? Мне-то какое дело? Почему меня это вообще так раздражает?
Я решил отвернуться и не смотреть на эту парочку. Но эти голоса за спиной... И не хочу, а всё равно ловлю ее интонации. Вот она улыбается, и голос — словно ручеек. А вот начинает капризничать и дуть губки — наигранно, шутливо. Что этот гоблин с ней делает? Сжимаю челюсти и не смотрю, не смотрю, не смотрю!
Вдруг смех затих, и до меня снова едва донёсся ее шепот:
— Ну, Валера, ну не надо... не здесь... я не хочу сейчас...
Так гадко я себя давно не чувствовал. Захотелось провалиться под землю и оказаться с другой стороны экватора. Вот что тут делать? И уйти я не могу, мне маршрутку дождаться надо — топать потом по зимней сырости полтора часа и прийти домой с мокрыми ногами ну совсем мне не улыбается, — и совладать с собой тоже не получается. Не все равно мне, что там происходит у меня за спиной — надо в этом признаться хоть самому себе. И я разворачиваюсь лицом к «врагу». Как там — «взглянуть в лицо опасности, посмотреть в глаза своему страху... «? Ну, не опасность, не страх, но, может то, что я увижу, сдвинет что-то во мне, сотрет, и мне станет легко и весело?
До чего же синие у нее глаза! И почему они смотрят прямо на меня и даже не моргают? Что они хотят от меня? Она же — с ним... И Валерик этот, прижимается к ней своим большим гоблинским телом, склонился губами к ее шее, зарылся лицом в ее чудесные золотистые волосы... как же ему сейчас должно быть хорошо вдыхать свежий, нежный девичий аромат. Наверняка аж прикрыл глаза от удовольствия. А она смотрит на меня. Пристально, отчаянно, грустно. И от этого взгляда вся моя злость куда-то уходит. На душе становится светло и немного тоскливо. Даже к Валерику я испытываю что-то вроде жалости. Мне даже кажется, что если я сейчас подойду и оторву его от нее, нагло отпихну его в сторону, возьму ее за руку и останусь стоять рядом, она будет счастлива. И ее взгляд сменится на восторженно-благодарный и будет жечь меня синим пламенем, добираясь до самого сердца, вызывая ком в горле... Чиркнув колесом по луже, подъехала маршрутка, одним махом вырвав меня из грез. — О, вон сидячие места еще есть! Давай, шевелись! — Бугай оторвал от себя хрупкое тело и бесцеремонно подтолкнул его к транспорту. Его рука ложится на попку девушки, словно лишь для того, чтобы помочь ей подняться на ступеньку. Но как меня всего передернуло!
* * *
Пол-маршрутки действительно свободна. Но Валерик, усевшись у окна, почему-то решил посадить меня к себе на колени. Я упираюсь — сначала шутливо, потом всерьёз, — но в конце концов оказываюсь там, где он и хотел, сидящей спиной к окну и боком к нему. Удобное положение, чтоб щупать девчонку — Валерка этим и воспользовался. Хорошо, что догадался задние места выбрать...
Мне — неловко. И вправду, одно дело — целоваться с парнем на улице, а совсем другое — чувствовать, как его рука скользит по ножке, обтянутой тоненькими колготками, как распахивает курточку и пытается погладить грудь, словно стремится показать, что он — хозяин всего этого, что ему наплевать на всё вокруг... Но мне-то не наплевать! Особенно когда чуть впереди, в правом одиночном ряду сидит Сергей...
Мне — и неловко, и стыдно, и обидно за то, что Валерик