Похищение невесты. Часть 1 - читать порно рассказ онлайн бесплатно

посверкивая стразиками, узкий лоскуток влажных трусиков.
Опустившись на колени, он втиснулся между ее ног и страстно впился губами в горячую возбужденную плоть под тонкой шелковистой тканью. Лёля ахнула и с силой прижала его голову к себе, задвигав навстречу бедрами. Леха зубами отодвинул ластовицу и проник языком в нежные, истекающие соком складочки нижних губок. Он сразу напористо всосал в себя клитор, ввинтился в бутончик входа, и быстро заработал в нем языком. Лёля ахнула и застонала, вся подаваясь и раскрываясь навстречу. Не теряя напора, он нашарил вверху ее грудь, нетерпеливо вытаскивая ее из корсета и нащупывая торчащие от возбуждения соски.
Лёля вспомнила всё. Всё, что не могла и не хотела забыть. Всё, что будили его наглые прикосновения. Свою сучью сущность, жар похоти, страстное желание поддаваться и отдаваться, выворачивая нутро навстречу дразнящим мучительным ласкам.
Её стоны возбудили его еще больше. Член уже ломило, он горел и сочился предвкушением жаркой ебли. Лёха вскочил и махом стянул штаны. Его мощный, породистый, крепкий хуй закачался прямо перед лицом Лёли. Она вспомнила небольшой аккуратный, чистенький, словно с мылом намытый член Виталика, его суетливые фрикции и тихие мышиные оргазмы. И снова постаралась забыть.
— — Давай, детка, помоги ему! возбужденно, с придыхнием шептал Лёха, тычась набухающей головкой в нежные губки. Её рот уже истекал прозрачной слюной, язычок сам высунулся до предела, чтобы подразнить, обводя по кругу, раскаленную головку. Член проник в переполненный слюной рот и зажил своей жизнью, нащупывая сладчайшие точки соприкосновения. Терся о бугорки альвеол, скользил по корню языка, упирался в гланды, вызывая сладкие удушливые судороги. Тыкался до упора то за правую, а то за левую щечку. Лёля подгоняла его, лаская языком уздечку, вылизывая, заглатывая и катая во рту поросшие жестким волосом яйца.
Он настроился на волну и стал с хлюпаньем долбить ее в горло, наслаждаясь ее подчиненностью, будя в ней новые приливы желания, легонько пощипывая податливые сосочки. Он хорошо разбирался в природе страсти и знал, как довести девушку до грани безумия и заставить делать то, что нужно ему.
— Давай, сними это — с трудом оторвавшись от сладкого ротика, он кивнул на задравшуюся юбку. Хочу рассмотреть тебя как следует! Леля встала, быстро отцепила юбку, переступила ножками — и осталась перед ним с выпирающей поверх корсета пышной грудью, тонких чулках и изящных туфельках на стройных ножках. Да еще в белых перчатках по локоть.цветком на ветру, выплескивая застоявшиеся соки. Влагалище и клитор сочились томлением и разочарованием. То, что предназначалось доставить им радость и удовлетворение, билось где-то за тонкой перегородкой, вызывая дополнительное бесконечное, мучительное возбуждение. — Вот теперь ты настоящая шлюшка, моя девочка! — Жарко прошептал Лёха ей сзади в ухо, сжимая ее соски и доводя до забытья — Чудесно даёшь в попку, шлюшенька! Как же там у тебя прекрасно! А тебе нравится? Нравится?! Нравится?!! — выдыхал он, поддавая жару!
Лёля и сама понимала, что выглядит как шлюха. И это ее дико заводило. Хотелось полностью забыть и потерять себя, расплавиться в котле страсти.
— Да, да, да — — подвывала она, теряя чувство реальности и теребя клитор — еще! Еще! Сильнее! Аааах!!
Она не успела достигнуть пика. Лёха вдруг остановился и как-то странно замер, прижимая ее к себе за бедра. В наступившей тишине слышалось лишь их возбужденное дыхание, да скрип открывающейся двери.
Лёля вся сжалась, возбуждение моментально исчезло. Их нашли — и это конец свадьбе! Стыд и отчаяние охватили ее. Высокая мужская фигура в дверном проеме. Виталик?!
Мужчина сделал несколько крадущихся шагов вперед. Нет, это был не Виталик. Засунув большие пальцы в карманы джинсов и неуверенно ухмыляясь, напротив них высился лучший Лёхин дружбан Василек.
— Леша, что это? — Лёля пыталась вырваться. Но Лёха все так же крепко держал ее на возбужденном члене, чуть покачиваясь бедрами, словно пытаясь ее расслабить. — Что это? Что он здесь делает? — она испуганно билась в его руках, ласкающих и возбуждающих ее тело.
— Тихо, тихо, девочка! Это все для тебя, радость моя! Не пугайся! Помнишь, мы с тобой порнушку смотрели, а ты сказала: вот бы здорово так же с двумя мужчинами... — Задыхался он.
— Ты озверел! это просто постельные разговоры!
— Да? А когда я спросил, кого бы ты хотела видеть третьим в нашей постели, кого ты назвала, помнишь?
Он взял ее за волосы, оттянув ее голову назад и заставляя глядеть прямо на Василька. Тот спокойно покачивался на каблуках, насмешливо ухмыляясь ей в лицо.
— Ты подонок! это всего лишь фантазия!
— Что ж, неплохая фантазия! А фантазии должны исполняться, особенно, в такой прекрасный день.словно не один, а несколько резвых, горячих, бесстыдных, дразнящих язычков. Член уже давно жил своей жизнью, распирая изнутри ширинку дорогих костюмных брюк. Прервав захватывающий поцелуй, Виталик заглянул в бездонные зеленые глаза и, с легким нажимом стал медленно толкать ее голову книзу. Ухмыльнувшись, Светка широко раскрыла накрашенный рот и проехалась влажными губами сверху донизу по груди и животу, оставляя на белой рубашке жениха яркие помадные разводы.
Чуть прикусила вздыбленную ширинку, блеснув крупными влажными зубами, по-хозяйски расстегнула брючный ремень, стянула вниз резинку трусов и без предисловий взяла его в рот на всю длину. Виталик расплавился и поплыл на волне горячих, переливчатых ощущений. Он и представить никогда не мог, что бывает такой нереальный кайф. Лёля была его первой женщиной, и он счастлив был с нею. Но это она делала как-то скомкано и торопливо, словно желая поскорее закончить и отвязаться. Он, конечно, все равно любил ее, но...
Острый язычок сновал по всей длине члена, обводя головку, дразня уздечку, лаская яички и пах. Аххх... Светка насаживалась до упора всем горлом, частой крупной дрожью, то звонко обсасывая, то играя им за щекой, то немного помогая себе ручкой, похлопывая по языку и все это время блестя навстречу ему плотоядным взглядом.
Блин, кажется, и впрямь у нее язык раздвоенный... Или это в темноте так...
Ни на секунду не оставляя члена, Светка торопливо стащила с плеч и груди трикотажное платье, выпрыгнули наружу не знающие бюстгальтера маленькие острые сисечки с темными ореолами сосков.
Он тронул пальцами эти нереальные вишенки-горошинки, чувствуя себя счастливейшим из смертных. Светка вздрогнула и тихонько застонала, задирая теперь уже и низ платья и оголяя худощавые, мускулистые ноги. Сидя на корточках, она сдвинула узкую полоску блестящих трусиков и стала ласкать себя там нежными маленькими пальчиками. Он увидел блеснувшие в лунном свете капельки смазки на маленьких лепесточках возбужденных губок, услышал ее усиливающиеся стоны, и в одно мгновение развернул спиной к себе, бросив на колени на сырую вытоптанную траву.
Светка по-кошачьи прогнулась и, обернувшись к нему, плотоядно облизнулась. Виталик ненадолго замер, наслаждаясь видом вздернутой маленькой упругой попки, загорелых мускулистых ляжек и, раскрывающейся ему навстречу, маленькой узкой раковинки. Он медленно провел пальцем по сократившимся под его напором нежным губкам, увлажнил палец в ее теплом соке, попробовал его на вкус, и, нависнув над ней всем телом, на выдохе вошел в нее...
Ему показалось, что он попал в рай. Так было так узко и горячо, что он судорожно здохнулся. Там звенели колокольчики и порхали бабочки, рассыпались горошинки разноцветного драже и сладкой, теплой волной накрывал ласковый прибой...
Он любил Лёлю, он слишком любил Лёлю. Она была его любимой роскошной женщиной, и он все никак не мог поверить своему счастью. Он трепетал перед ней, прикасаясь с величайшей осторожностью, благоговея и робея. Она была неизменно добра к нему, подбадривая, поощряя и иногда подталкивая в нужном направлении. Но он все равно слишком боялся не соответствовать, слишком много суетился, слишком быстро кончал, неизменно чувствуя себя виноватым. Но Лёля ни разу не выдала своего недовольства, и от этого было еще тошнее. И тогда он говорил себе, что главное — любовь, а там — захотим — притремся, научимся...
Но сейчас ему не надо было быть никем кроме себя самого — распаленного самца, настигшего самку, охотника, загнавшего дичь, серфингиста, ловящего волну... Он с наслаждением трахал и трахал эту узкую горячую сучку, и чувствовал, что счастлив делать это бесконечно! Она словно создана была для страстной ебли в сладкую щель. Её звонкие стоны колокольчиками рассыпались на высоких частотах, маленькие холмики грудей не отвисали, как у Лели, а вызывающе торчали книзу. Поджарое тело бешено уносило его за собой в безумную скачку.
... Он не знал, сколько прошло времени, поймал себя лишь на том, что предательски дрожат от усталости перепачканные землей коленки, а Света уже практически пластается по земле, вцепившись зубами в клок сырой травы и утробно подвывая под его напором. Казалось, оба они уже изнемогли, но тут Светкины глаза широко раскрылись и вспыхнули холодным, хищным блеском, а изо рта высунулся, блядски обводя губы, манящий, дразнящий (раздвоенный?) язычок.
«Шлюха, шлюха, шлюха!» — Заколотилось в мозгу. Но от этого стало почему-то только слаще. Он почувствовал, что больше не владеет своим телом. Сладкая, острая волна захватила его и потащила за собой, заставив выгнуться дугой и зажмуриться до слез. Светка ящеркой вынырнула из-под него и махом поймала в ротик его разбухший до нереальности, стреляющий спермой член, всасывая в себя тягучие струи, балуясь языком, торопя, обостряя и усиливая оргазм.
Виталик протяжно стонал, разбиваемый на брызги прибоем, ощущая невероятное облегчение и любовь к миру.
Он выдохнул и опустил глаза: перед ним на траве сидела мокрая, грязная Светка. Откинувшись назад и раскинув ноги, мелко надрачивала маленький клитор, задыхаясь и нагло глядя прямо ему в глаза, взбивая языком и губами в пену его соки вперемешку со своей слюной. Ей словно мало было того, что произошло между ними. Она готова была трахаться двадцать четыре часа в сутки,