Замужем поневоле. Часть 3: Плюс-минус - читать порно рассказ онлайн бесплатно

вёл умело, со знанием дела.
— Ты занималась народными танцами?
— Танцем живота.
— Видно. Двигаться пока не получается, но осанка — как у танцора. Молодец!
После ещё нескольких движений я поинтересовалась:
— А почему ты решил взять меня в жёны?
— Так я ж тебе говорил!
— Когда?
— Помнишь, лет пять назад в Гяндже, на свадьбе Диляры и Тельмана?
И я вспомнила. «Вот так попка! Ради таких персиков на тебе и жениться можно!» — вот что сказал тогда этот мальчишка. Пять лет назад я оттолкнула его со словами «Катись отсюда, козёл!». А сегодня...
— Я и сейчас готов повторить комплимент — широко улыбаясь, шепнул Латиф, видимо, по моему лице поняв, что я всё вспомнила.
Лучше б память подвела меня! Током ударило так, что я дёрнулась и задышала чаще, а копившееся днём желание стало вытеснять другие мысли. Контроль терялся. К счастью, танец закончился, и я пошла в туалет.
Снять трусики, будучи в праздничном платье и колготках, не так-то просто. Да и ощущение усталости было исключительно сильным. Попробовала сквозь слои ткани, но ничего не получалось — хотя мне казалось, что внутри меня шаровая молния... Отсутствие виновницы торжества — то есть меня — скоро заметят. Ещё, не дай бог, колготки порву, снимая: зимние плотные лежат в сумочке, а сумочка-то в зале... Охладив нагретую поверхность рук под краном, я вернулась в зал.
Далее праздник продолжался недолго; стали разъезжаться по домам.
Доехав до дома, я первым делом прихватила в холодильнике толстый, но недлинный огурец, заперлась в ванной и наконец избавилась от одежды. Открыла воду, постояла под горяченным душем. И, наконец, ввела огурец внутрь. Всё накопившееся за сегодня напряжение откликнулось пожаром в моём лоне, градом пота и быстрым ритмом сердца. Грубо вставляя овощ внутрь и сжимая соски до боли, я конвульсировала в экстазе, не сдерживая звуков; почувствовала резкий разряд, поняла, что у меня электрошок; и, чтобы не утонуть в ванной, дёрнулась к её борту, перегнувшись через него...
... Без сознания, к счастью, я была недолго: ванна набралась несильно. Поперёк живота виднелась явственная красная полоса — след от борта. Скрыв её халатом, я, опираясь о стену, пошла спать.
Утром вспомнила, что произошло: моё молчание было воспринято как согласие. «Чёрт, это резко усложняет дело!». Достала лист с последней идеей — идеей побега.
Уйти сегодня погулять было несложно: никто даже не спросил, куда это я и с кем. Выйдя на улицу, позвонила Азеру; встретиться решили там же, где и в прошлый раз.
— В общем, Азер, — начала я, отбив его попытки залезть мне под одежду. — Так получилось, что обстановка не позволила чётко сказать Латифу «нет». Но у нас есть ещё один шанс — кража невесты.
— Ты серьёзно?
— Есть варианты?
Почти тут же Азер убрал руки с моей попки и начал разглагольствовать, добивая во мне ешё подававшую признаки жизни надежду и одновременно вызывая презрение: мол, да как же так, репутация, сложные переговоры, да что же мы будем делать?..
«Что делать, что делать... Неужели ты не в курсе, что мужчину за кражу девушки вскоре прощают и женят на украденной?», подумала я.
— Да как ты могла согласиться!
— Я не соглашалась!
— Ты не сказала «нет»!
Он снова попытался взять меня за ягодицу и поцеловать. Мне было неприятно: Азер сам вёл себя, как баба, и я оттолкнула его. «И правильно сделала!», выпалила я и ушла широким шагом, не плача.
Слезинка навернулась в трамвае, но в тот момент их удалось сдержать. Дома, однако, все полотенца, которые я смогла найти в комнате, вскоре пропитались влагой и солью. Жаль, мужчины редко понимают, что это значит — разочароваться в одном из них.
Вошла мама. По моему виду поняла, что я плакала.
— Гюнай, как погуляла?
— Нормально, спасибо. В лесу подышала свежим воздухом.
— Звонил Латиф, хотел поговорить с тобой. Сказал, что вчера ты была клёвой.
— Так и сказал?
— Да.
Мы засмеялись. Честно говоря, подобные комплименты вызывают у меня больше доверия, чем «прекрасная» или ещё что-нибудь дежурное в этом духе.
— Ты ведь вчера хотела отказаться, да?
Я повернула голову на маму; и откуда в ней столько проницательности?
— Я, конечно же, не осуждаю тебя, дочка. Но посуди сама: кто ведёт себя мужественнее? Тот, кто даже не решается на кражу невесты? Или тот, кто прилюдно, да ещё и по-русски, задаёт тебе вопрос, рискуя услышать прилюдный же отказ, который поймут все посетители ресторана? А ведь ты могла: о том, что по характеру ты — почти что парень в юбке, он был осведомлён.
Блин, мама же не могла найти записку: она была сожжена сегодня же после прочтения! Неужто надо было съесть её?
— Вы планировали устроить похищение невесты, но Азер в последний момент отказался, так ведь?
Тут во мне начал зарождаться страх. А если она доложит отцу? Он же вообще запретит мне выходить из квартиры! Я молчала — хотя страх в моих глазах, скорее всего, был очевиден. Мама продолжала:
— По-видимому, поколение твоего отца — последнее поколение настоящих мужчин в нашем народе. Парням помоложе обычаи позволяют спать с русскими девушками, а те только рады. А на наших они и так в любой момент женятся — только денег подкопить. Ожидать от них лихих поступков не стОит: слишком просто им достаются женщины. Отец в этом смысле, конечно, тоже не ангел, но у него, как у настоящего льва, только одна львица — я. Остальные — временно, в каких-нибудь задрипанных гостиницах.
Мама впервые была со мной столь откровенна. Я поградила её по спине и обняла за шею.
— Дочка, кража девушки при её согласии — это не проблема для молодых, по большому счёту. Отец невесты, например, может не платить за свадьбу — т. е. ему от этого даже польза есть. Это быстро прощают, если оба из одного народа. Если из разных — легко прощают при условии одинакового вероисповедания. И вообще, сегодня подавляющее большинство краж невест совершается по взаимному согласию молодых или их родителей.
— А то я не знаю! Это Азеру надо говорить.
— Но иногда ведь и русские парни решаются на кражи наших девушек — с согласия последних, разумеется. И женятся на них. И получают множество проблем: никаких отношений с роднёй жены в этом случае, как правило, нет, да и вообще невеста без гроша за душой. А русские солдаты, которые увели любимых из Чечни? Я категорически против и настоящих краж невест, и подобных отношений. Но они же вообще живут под страхом смерти! Ну, и кто твой Азер после этого?
Резон в маминых словах, конечно, был. Я начала понимать, почему он стал мне столь невыносим.
— Мама, если честно, я действительно собиралась отказаться. Но вопрос Латифа выбил у меня почву из-под ног, я была не готова к такому повороту!
— Думаю, и ему было бы тяжело принять твой отказ. Но он ведь решился, он дал тебе шанс, несмотря на риск позора. Кроме того, скажу тебе по секрету: когда Фаяз сказал Фехри, что его сын хочет на тебе жениться, отец в качестве условия поставил финансирование некоторых проектов его компании на очень большую сумму — настолько большую, что Фаяз долго требовал от Латифа выбросить эти планы из головы: слишком много за «пацанку», мол. Но тот высказался в том смысле, что «или Гюнай, или я умру холостым». Хотя девки за ним ходят, и нельзя сказать, что он оставляет их без внимания. И Фаяз таки договорился с Фехри — несколько снизил сумму и продлил сроки выплат. Думаю, и Латиф будет обязан как-то отработать своему отцу свою невесту.
Рассказ матери взволновал меня; жар вновь разгорался внизу живота. Сконденсировавшийся страх перед тем, что мама доложит отцу, стал быстро разряжаться в новую волну возбуждения.
— Просто подумай, кто ведёт себя по-мужски: Азер или Латиф. Да и твой отец, выдающий тебя замуж за выбранного им человека — мужчина из мужчин, и ведёт себя властно; как всегда, впрочем. А настоящая женщина всегда находит удовольствие в том, к чему её принуждает настоящий мужчина, даже против её воли.
— Хорошо, мам, я подумаю! — от последних маминых слов желание усиливалось, и мне хотелось закончить разговор как можно скорее.
Наконец, мама ушла. Ладонь скользнула под уже немного влажные лосины; пальцы прорезали путь вдоль киски, я нежно гладила самое её начало.
Ветер страсти уносил вдаль от реальности. Но ощущения поменялись: теперь он пронизывал всё тело, пробуждая неистовое вожделение. Я наконец заметила, что распаляюсь сильнее, когда вспоминаю, что отец, фактически, продал меня, не оставив выбора. В тот момент я и поняла: отсутствие свободы выбора и есть то, что заводит меня больше всего.
И ещё во мне проснулось какое-то до странного внимательное отношение к телу, которого раньше не было. Лосины и трусики пришлось стянуть. (Специально для ) Я шевелила внутри лона пальчиком, кайфуя от ощущения обволакивающих его мышц; сжимала уже крупный клитор, изучая его миллиметр за миллиметром; облизывала пальчики, наслаждаясь вкусом своих соков; снова запускала руку к лону, смочив её как следует и затем кладя ладонь на сосочек, смазывая и его; наблюдала всё происходящее в стеклянной двери шкафа. От этого голову накрывал туман, а глаза закатывались.
Мне становилось теплее, это чувство казалось сладким и вязким: выбираться из него не хотелось, да я и не могла. Неожиданно я начала ощущать всё тело, электрическую вибрацию каждой его клеточки; каждая мышца, каждая связка растягивались, вызывая эйфорическое ощущение свободы от любых внутренних зажимов; все переживания в моей жизни, все запреты, зависть к братьям, которым можно было всё, и которые стучали на меня отцу по любому поводу; неудачные романы, поимки «с поличным» и последующие порки пряжкой ремня по попе; все проблемы в школе с подружками, некоторые из которых в раздевалке завидовали моим рано оформившимся женским прелестям; долгая болезнь, из-за которой меня оставили в школе на второй год; чёрная зависть к лично свободным одноклассницам, сейчас казавшаяся столь неуместной; все мечты, разбившиеся об невозможность девочки выбирать себе судьбу — всё стало неважным по сравнению с тем мягким жаром и нежностью, которая достигала каждой клеточки моего тела и вот-вот готова была вырваться безудержным