Одиссея 2300-х. Глава девятая - читать порно рассказ онлайн бесплатно

всё, ничего не испытывая при этом. Но я ошибался.
В момент очередного сжатия половинок её попки официантка задрожала, оторвалась от трубы, схватила меня за края куртки и так прижала меня к себе, что затрещали нитки в швах! Чтобы вы понимали — кусок ткани можно выдрать из пилотской куртки, но шов разодрать невозможно. Как бы не старались. Сшито намертво! А потом задёргалась, мотая головой, оседая на ослабевших ногах. Не давая ей упасть, я продолжил насаживать её, понимая, что мне надо кончать. Продолжения, в котором мы получим удовольствие одновременно в нормальной обстановке, не будет. Дома ждал ребёнок, муж, а места, где мы могли бы продолжить, не было. Громко сопевшая женщина, выходившая из состояния близкого к неземному существованию, замерла, почувствовав мой взрыв в себе. А потом наклонилась ещё ниже, заработала мышцами туннеля, словно выдавливая и вбирая в себя мою сперму.
Подержав её в своём плену ещё несколько минут, насладившись этим ощущениями, я разжал руки. Но официантка не разогнулась сразу. Постояв, наклонившись, несколько мгновений, она стала натягивать на свою горячую попку трусики. Я помог их натянуть, расправил ткань, благодарно чмокнув в тонкую кожу одной из половинок.
— Ты откуда? — Всего несколько слов которыми мы перебросились, когда она кормила меня, не дают достаточной информации для понимая кто перед тобой и откуда он. — Где живут такие ебливые мужики?
— Ты же знаешь. Документы у тебя в кармане. — А ведь их отобрал дежурный администратор этой забегаловки. — Ты как? — Это она выпрямилась, зажав поясницу и низ живота.
— Нормально. — Она улыбнулась мне. — Давно меня так вот. Да ещё вот в такой позе. А у вас часто вот в такой позе?
— Как захочется. — Брюки на меня прыгнули сами. А вот ей пришлось помогать вновь наматывать эту красоту на талию. — А у вас, что нет?
— У нас, на Таруре такая поза, — она выдохнула облачко горячего воздуха, — запрещена. У нас многое запрещено. Отцы-радетели много чего не вписали в правила. Вот это, например. — Она вытащила из кармана плотно сжатые резинкой документы и пару купюр универов. — Ты иди, я дальше сама. Не надо чтобы нас видели вместе.
Потом я заходил к ней пару раз. Она улыбалась, но дальше разговоров не пошло. А потом она, вообще, рассчиталась и исчезла, растворившись, как те малые облачка тёплого воздуха, вырывавшиеся из её рта, когда она охала под моим натиском.
***
Уколы в лицевые мышцы были болезненны, но не так как эта противная процедура пигментирования. Помимо того, что тебе в течение часа вливают под кожу в нескольких местах жидкость, так её ещё надо равномерно разгонять по телу, поглаживая себя. «И не вздумай сильно тереть!" — София перехватила мои руки уже занесённые над ногами. «Сильно потрёшь, неравномерно распределится пигмент, будешь полосками или пятнами». А пигмент, по словам Марты, держится стойко около месяца или более. В зависимости от физиологических особенностей организма. Поэтому, плавными движениями, вверх-вниз, вверх-вниз. И дышать надо ровно. Валерия, которую кололи рядом, протяни руку и её спина вот, стойко выдерживала все эти манипуляции. Только раз пискнула, когда София невольно прихватила кожу в паху, рядом с «началом вселенной». Когда настала моя очередь, то растирала меня Марта. София, устав от процедур, побежала к озеру. Руки у Марты были чуть погрубее, чем у Софии, но от неё шла такая энергия, что мой «помощник» принял через пару минут боевое положение. Она хмыкнула, лукаво подмигнула.
— Умничка. Принял нужную позу. Сейчас мы его разгладим. — С этими словами она задвигала пальчиками по твердеющему члену, разгоняя пигмент. С ней у меня ничего не было, но ещё немного таких поглаживаний и на очередной остановке я её точно сделаю. Если не кончу сейчас. — Обрати внимание, Ник, первое, что будет бледнеть у тебя, по мере выхода пигмента, так это твой член. Обрати на это внимание. Хорошо?
— А у меня, что в первую очередь будет бледнеть? — Мы с Валерией будем таким полукреолами, полу чёрт-знает-кем. Мне чуть расширили мускулы лица, добавили растительности в уши, а ей удлинили мочки ушей, изменили форму грудей, задницы, сделав их ещё аппетитней. Или просто недосягаемое такое притягательное? Вертясь сейчас перед зеркалом нагишом, Валерия высматривала на теле незаполненные точки, рассматривала новую форму груди и задницы.
— Тебе, вообще, милочка, не следует сильно обнажаться. — Марта задержала свою руку на моём члене, обхватив его по всей длине. Мне было так приятно, что пришлось втянуть воздух, задержать дыхание. Ещё чуть-чуть и я кончу прямо на её майку с шортами! — Пигмент на околососочной области не работает. Соски и кружочек у тебя светлые, розовые. У пришлых мешанок соски и область эта кофейного цвета. А значит, тебе оголять грудь нельзя. Сразу вычислят, что ты обработана.
— А мне? — Сдавленным голосом спросил я.
— Тебе? — Она посмотрела мне в глаза. Валерия пошла по коридору в другую часть второго этажа кабины за своим бельём. — Кончишь?
— А?
— Ты уже готов. — Она соскользнула вниз, обхватила губами член. Она была права. Несколько сильных движений языком, с десяток глотков и я взорвался. Какая она мастерица! Марта же глотала и глотала изливавшегося меня, помогая снять напряжение. Наконец, она встала, улыбнулась, поправляя волосы, почесала за ухом. — Вот, что-то примерно так.
— Спасибо. — Я даже не знал, что ещё сказать в таком случае.
— София жадина. Она хочет только себе. А ты, видно, умеешь хорошо любить. Слышу. — Марта погладила меня плечу. — Тяжёлые сумки не носи на плече. Пигмент быстро сойдёт. — И уже шёпотом. — Вам готовят документы. Ло сам занимается этим вопросом. Но взамен хочет кое-какой услуги. И от тебя, и от неё. Какой не знаю. А подробней потом поговорим.
— У меня тоже есть много вопросов. — Также шёпотом ответил я. Ей я задам все вопросы, что накопились у меня за это долгое и приятное путешествие.
***
Когда ты в ситуации, при которой явь резко отличается ото сна, а сон столь ярок, что перебивает явь, то лучшее средство прийти в себя — покой. Сначала мир вокруг тебя кажется сном, а ты просто статист, задействованный в этой сцене. Потом мир начинает проникать в тебя, ты начинаешь на него реагировать, вплетаться во временную ленту, восстанавливается понимание, что явь это явь, а то, что было час назад — просто переживания, ощущения других людей.
Так думал я, еле отойдя от очередного просмотра воспоминаний Капитана. Вырванный из ощущений сладостного мира его юности, я шёл по коридорам, здоровался с соседями по каютам. Но всё это было «не так», мир ватными звуками жил отдельно от меня, люди были скучно-простыми, краски тусклы. Да, специалисты, обсуждая эту новую напасть, прозванную «электронным наркотиком», говорили о таком эффекте при длительном просмотре записей. Но когда сам это не пройдёшь, все эти слова кажутся простыми уловками специалистов желающих закрыть доступ к этому будоражащему ум миру. Наши обмены с подругой простая детская забава по сравнению с такими мощными воспоминаниями Капитана.
Прогулочная палуба никогда не спала. Вот и сейчас громкая музыка выплёскивалась из открываемых дверей, мигали огни вывесок, пары и компании посмеиваясь, прогуливались вдоль заведений, посматривая на точки звезд наверху, друг на друга, на новых людей, женщин и мужчин, привлекавших внимание. И в этом вечном празднике я был отдельной частью, сидевшей на скамейке, с пакетиком жареных каштанов. () Попробовав их впервые тут на борту, я не мог от них отвязаться. Вкусные! К тому же, после сеанса на меня напала такое желание поесть, что в первом же попавшимся ларьке с каштанами был куплен вот это большой пакет, который я успешно опустошал. Остальное всё — заказ блюда в столовой, порция алкоголя, обязательный сладкий пончик — всё это потом. Голод требовал насыщения — сейчас и немедленно.