Одиссея 2300-х. Глава пятая - читать порно рассказ онлайн бесплатно

второй жены нет?
— Документы? — Валерия, придержала полу куртки, как бы фиксируя взгляд Джонни на ткани футболки, обтягивающую её грудь. — Как пройдём?
— Пошли! — Джонни махнул рукой. — Никаких документов!
Действительно, сержант отвернулся в сторону, когда Джон громко отрапортовав о прибытии на посадку, протолкнул нас впереди себя. Сидя на жёстких креслах челнока, я неотрывно смотрел на Викторию, которая боролась с волосами, выбивающимися из-под кепки. Женщины в Конфедеративных силах носили короткие причёски, новобранцы отвечали только «есть», смотрели только вперёд мимо говорящего, при обращении старших по званию. Это успел сообщить Джонни, подводя к входу на посадку. Челнок крутанулся вокруг порта, показывая нам красоту строений в лучах местного солнца, выходящего из-за безымянной планеты. Через двадцать минут, нас также протащили через контрольный пункт на борту большого десантного корабля, напоминавшего мне больше всего «Лупин», где вместо контейнерных отсеков были оборудованы герметичные жилые секции. Джонни провёл нас по длинному коридору, вдоль дверей кают для отделений, вывел на какую-то промежуточную площадку.
— Вам тут придётся посидеть. Пока место вам на двоих найду. Если что, вы тут наводите порядок. Работу вам дал я. Помнишь как меня полностью? — Джонни оскалился. — Вон тряпки, трите стенки. Хотя они и чистые, но молодых заставляют этим заниматься. Так что, трите и не вызовите подозрений. Я буду через двадцать минут.
— Понятно. — Я взял в руки тряпку. — Есть тереть, лейтенант Гордон!
— Лейтенант третьей статьи Гордон! — Поправил меня Джонни. — И смотри мимо, выпрями свои плечи, новобранец!
Едва он удалился, я вытащил свой коммуникатор, быстро написал краткое сообщение капитану, в котором указал, что у нас всё хорошо, сообщу, когда покупка будет завершена. Сообщение неохотно нырнуло в сеть, повисело, словно ожидая разрешения, а потом ушло, оставив только точку напротив сообщения. Я спешно выключил коммуникатор. Теперь я недоступен для всех, оставаясь наедине с Валерией, Джонни и пятьюстами десантниками, не считая экипажа.
— Ты боишься? — Виктория-Валерия мяла тряпку в руках, складывая, вновь разворачивая её. — Я ужасно боюсь. — Глубоко вздохнула. — Вновь очутиться на Территориях.
— Не боятся только дураки. — Мне действительно было очень страшно. Я же понимал, что будет, если нас обнаружат на корабле Конфедеративных сил. Джонни и его невидимые помощники сделают вид, что не знают нас, полиция Сил свяжется с местной полицией. А там всё будет на полную. И никуда не сбежишь. — Будем надеяться на удачу.
— Встать, смирно! Новобранцы? — Джонни весело гоготнул, увидев нас вытянувшихся с тряпками в руках. — Бросайте работу. Вам есть работа получше! Тряпки бросайте не на пол, а в это шкафчик. Да.
Он провёл нас мимо дежурного сержанта, охранявшего дверь с угрожающей надписью «Вход строго ограничен», спустил на два уровня вниз, толкнул дверь каюты. Одна большая кровать, два шкафа, система вещания, стоящий душ, санузел.
— Каюта для семейных. В нашей ораве бандитов женатых раз-два и всё. Как каюта?
— Спасибо тебе, Джонни. — Валерия подошла, поднялась на цыпочки, нежно поцеловала его в щеку. — Ты наш спаситель!
— Да, ладно. — Неожиданно смутился Джонни. — А у тебя, действительно, нет сестры или там у вашего капитана второй такой жены? Нет? Да? Жаль.
Оставшись одни, мы, не сговариваясь, сразу сели на кровать. От напряжения дрожали не только ноги.
— А я хочу есть. — Неожиданно дрожащим голосом сказала она. — Очень и очень хочу есть. — И расплакалась. Тихо, практически не слышно. Напряжение немного спало, её отпустило, открывая дорогу эмоциям.
— И я тоже. — Действительно чувство голода было таким обострённым, что момент спасения не был таким важным. Я притянул её к себе, прижал. Она плакала, затыкая рот, тряслась, накатывая на меня волнами прекрасно пахнущих волос. В другой ситуации, мне бы не надо было и думать. Но сейчас, я просто держал плачущую девушку в руках, а она плакала. Горько, навзрыд, но, всё-таки, неслышно. Ничего, пусть поплачет. Мне мама говорила, что плакать не стыдно. Стыдно ничего не чувствовать.
Так мы просидели где-то час. Уставшая от слёз, обессиленная, она улеглась в кровать как была, в форме, ремнях, только сняла ботинки. Я укрыл её, подоткнул одеяло со всех сторон. (Специально для ) Она слабо улыбнулась мне в ответ, и тут же заснула, крепко обхватив подушку. Спала она беспокойно, вздрагивая во сне, то сжимаясь в крохотный бугорок, то зарываясь глубоко под одеяло.
Джонни вошёл, когда она уже проснулась и лежала, наблюдая, как я делал разминку. Напряжение не уходило, выпивки не было, пришлось снимать его физическими упражнениями. Оглядев меня, Валерию, Джонни поставил две большие сумки, завозился, вытаскивая пакеты.
— Нам идти до Стаута примерно неделю. Тут пайков офицерских на полторы недели. Разогревать знаешь как? А, на вашей посудине такие же термошкафы? Хорошо! — Он встал, помялся, но вытащил две бутылки алкоголя. — Тут, вот вам местного принёс. Не очень, конечно. Но когда другого нет, то сойдёт. И ещё. — Он отвёл глаза от Валерии, выползшей из кровати и поправлявшей на себе форму, невольно показывая свои округлые формы и вверху, и внизу. — Запомните сигналы. Три коротких, один длинный — учебная тревога. Три длинных — боевая. Но при обоих сигналах сидите тихо, не высовывайтесь! Я приду, выведу вас. Понятно?
— Понятно. — Выспавшаяся Валерия уже не выглядела такой замученной. Она подошла к Джонни, поднялась на цыпочки, вновь поцеловала. Но теперь в губы и долго. Очумевший Джонни-молоток молча отступил назад, облизал губы, ещё раз облизал.
— Слушай, если сестра у тебя есть, готов жениться хоть сейчас! Скажи где она, я отпрошусь в отпуск и женюсь на ней. Не глядя! — Джонни как заворожённый смотрел на неё. — Вот же повезло Николасу! А! Ну, разве так можно? А?
— Не понял тебя. — Надо сбивать поднимавшуюся в нём волну. — Ты претендуешь на мою невесту?
— Ты чего? — В глазах Джонни началось прояснение. — И в мыслях не было! Но сестра была бы со мной счастлива.
— Я одна у матери была. Был брат, но он погиб вместе со всеми. — Она говорила просто, но Джонни от её голоса не млел, он просто таял как свеча, почему-то расплываясь в беспричинной улыбке. — Так что, Джонни, тебе не повезло.
— Да, не повезло! — Он развернулся, подошёл к двери. — И ещё раз. Сидим тихо, не выглядываем. Завтра я заступаю на дежурство, выведу погулять.
— Мы, вообще, можем не выходить. — Сказала она, надрывая пакет с едой. — Ведь нам лучше не показываться на глаза?
— Лучше. — Джонни вздохнул. — Ладно, пошёл я. А вы тут поешьте.
Она посидела на кровати, ожидая, когда в термошкафе разогреется наш ужин — два пудинга, две упаковки чая, осматривала каюту. Взгляд её остановился на бутылках.
— А давай выпьем? — Она взяла в руки бутылку. — Мне нельзя было на Территориях. Мне всего двадцать, а можно только с двадцати одного. Но мы в кафе с подружками один раз выпили. — Она стала крутить пробку, хотя её надо было просто сорвать. — Мне понравилось. Сладенькое такое.
— Пила с клонами? — Удивился я. То, что клоны едят, пьют, я знал, но вот что пьют алкоголь? — И как?
— Понравилось, говорю. — Она, наконец, справилась с пробкой, нюхнула, тут же сделав гримасу. — Как воняет!
— В Конфедерации человек считается самостоятельным членом общества с двадцати лет. — Бутылка перешла в мои руки. — Так что, по меркам Конфедерации ты взрослая. А из этого надо сделать коктейль. В пакетах обязательно должен быть какой-нибудь сироп.
Сироп из какого-то фрукта нашёлся среди пакетов, коробок, небьющихся банок. Разведя полбутылки, дав настояться коктейлю, мы выпили, закусили, потом опять выпили. И не заметили как десантный корабль плавно, неспешно развернулся, двинулся в направлении магистрального маршрута. Ещё пару часов спокойного движения, корабль встанет в зарезервированный коридор, включит маршевые двигатели и рванёт вперёд, оставляя далеко за собой порт, приграничную суету, полицию, наёмников. Прошлую жизнь. Ведь, даже если вернусь назад на «Лупин», это уже будет другая жизнь. Даже если всё уладится, полиция, наёмники отвяжутся, утихнет вся эта возня, она будет другая. Так как я буду другим.
Когда по вещанию объявили о выходе в коридор, включении маршевого двигателя, мы допили разведённый алкоголь, обнялись и завалились спать, обнявшись. Подняли нас как положено в Силах рано утром, громким горном. Мы подпрыгнули на кровати от звука горна, который, как нам казалось, просто держали у наших ушей. Я заметался по каюте, плохо соображая как это отключить. Чёрт, как это отключить? Но побудка прошла, коридор заполнился шумом уходящих на зарядку людей, мы же упали на кровать. Всё таки, такая гадость эта местная выпивка! От неё кружилась голова, тело потряхивало в небольшом ознобе, хотелось чего-нибудь горячего.
— Знаешь, я пойду в душ. — Валерия, пошатываясь, стянула с себя майку, штаны, ухватилась за тонкую полоску трусиков. — Ой!
— Ничего! — Я махнул рукой, показывая, что мне всё равно. Хотя мне в таком состоянии уже что-то интересовало. Но потом. — Давай, ты первая! А я тут полежу.
Она плескалась в душе, мелькая в прозрачной двери кабины изгибами тела, а потом вышла вся в каплях воды, прикрывая грудь и треугольник внизу живота. Ну, что я того не видел? Я отвернулся, давая ей возможность вытереться, а потом стянул с себя всё, шагнул в душ. Подставив под горячую воду голову, ещё полную алкогольных паров, я упёрся руками в стенку, стабилизируя своё положение в кабинке. Не хватало ещё упасть тут!
— Вот полотенце. — Она засунула руку в кабинку с полотенцем, едва я отключил воду. — Твой друг положил туда не только полотенце.
— Что он туда положил? — Что такого Джонни мог туда положить?
Оказалось, что голова у парня варила. В сумках обнаружились не только полотенца, но и сменная рабочая роба, белого цвета, которую мы тут же натянули на себя. Совсем как на круизных лайнерах, на палубе релаксационных комплексов. Переходишь от одного в другой в одной робе, а потом только уже на выходе, одеваешься