Тьма древнего Миноса. Часть 3 - читать порно рассказ онлайн бесплатно

что она достаточно смирна для того, чтобы пустить ей свой ствол в глотку. Как он признался позже, сначала было вполне приятно — глотка хорошо расширялась и язык активно работал...
... когда его нашли на дне клети, он почти истёк кровью. Его оторванный прибор валялся рядом. Культистка была сильно смущена. К счастью, стражники быстро хватились недоумка — удалось и остановить кровь, и пришить оторванное достоинство. Правда, врачеватель не обещал его нормальную работу. Пленницу же чуть не убили — от быстрой смерти её спас начальник караула.
/Уровень развития древней медицины недооценивают — так, хирурги Египта проводили сложные пластические операции. Автор рискнул оставить этот эпизод, прекрасно осознавая вероятность успешного завершения операции в такие древние времена. /
— Дааа, ну и идиот. — только и смог проговорить я, когда приступ смеха отступил
— Я о том же, — хохотнул Акаро
— Как наказал его?
— Да никак, — отмахнулся он
— Почему? Он нарушил правила...
— И едва не потерял своё достоинство, коим регулярно хвастал. А может, и потерял. Поделом ему, пусть оправится, там посмотрим, что с ним делать.
— Что слышно от Костиса?
Гигант помрачнел.
— Заперся с рыжей. Не знаю, что он с ней делает, но она ещё жива и иногда что-то отвечает.
— Послание получали от Карфаро?
— Что за послание? — Спросил он. Я пояснил — Это правильное дело. Знаешь что я думаю, Тородо? Скоро ты отправишься в другой дворец вычислять этих тварей. Поверь старому полену.
***
Старое полено было право.
Я отправился в такую глушь, о существовании которой не подозревал ранее. Нет, я знал, что есть такой дворец — Галатарас, но не более того. Я знал, что это — самый малый из дворцов, меньше даже, чем воспитавший меня кидонский Закрос. Знал, что он в дне пути к югу от Кносса. Но — не более того. Признаться, я и не горел желанием узнавать больше. Кносс меня вполне устраивал.
После нескольких дней, прошедших в ожидании результатов деятельности Костиса и аж одного ритуала Обновления (сильно хотелось развеяться после увиденного в ковене), меня вызвали к Жрице, без лишних разговоров представили Акаро (как будто мы не были знакомы), вручили перевязь с храмовым мечом, от которого отказался, и сумку с амулетами и свитками (заполненными данными о культе).
Я не сильно удивился — ждал момента, когда придётся покинуть дворец. И мучился по ночам, ожидая вызова. Так, что даже Кавья забеспокоилась — не подмешали ли мне в вино отраву. Бедная девочка... я попрощался ещё с ней, как будто на смерть отправляюсь. Впрочем, надеюсь, что ещё вернусь. Без моей любви в царстве Богини/подземном мире мёртвых/ будет скучновато.
Действовали мы вдвоём. Два человека, знающие всё. Я шёл открыто, как жрец храма Разайи, а вот Акаро — как простой стражник, сопровождающий меня. Ах, да, я забыл про Ослика. Вот так просто. Этот четвероногий демон нёс то, что было тяжеловато для нас — ценные подарки для верхушки Дворца, два щита, пара наборов дротиков и прочий хлам, так нужный в расследовании.
Мы вышли с рассветом и должны были подойти к хребту Фалисити и распологавшемуся у подножия Галатарасу к вечеру, но волею судеб задержались — неожиданно пошёл летний ливень, столь опасный для случайного одинокого путника, задержавшегося в дороге. Мы едва удержали нашего четвероногого носильщика от панического бегства, однако сами были немногим лучше.
К вечеру дождь чуть стих, но молнии били всё чаще; один раз отдельно стоящее дерево загорелось от удара прямо перед нами. Промокшие и озлобленные, мы думали искать укрытия в горах, где могли располагаться пещеры, но нам повезло. Одинокий огонёк маячил чуть в стороне от тракта, подойдя ближе, мы убедились в том, что это не путник и не проказы демонов, а хутор на отшибе. /Хутор, вообще-то — общий термин для отдельно стоящих ферм, на которых, как правило, проживала одна семья/
— Откройте! Мы из Кносса, нам нужен ночлег!
— Кто там? — раздался скрипучий, но от этого не менее сердитый голос
— Два одиноких путника! — прогремел Акаро.
— Одинокие путники не шляются на Паучьей дороге! Пошли прочь!
— Я — жрец Разайи, со мной лишь телохранитель! — поптался перекричать ветер я. Лишь молчание было мне ответом и я добавил: — Мы щедро заплатим!
Раздался скрип затвора. Дверь открылась и в проём высунулось древнее медное копье. Его держал старик кругов сорока. Рядом стоял молодой парень — сын или племянник, держащий бронзовый кикладский меч с сильно изношенной гравировкой рукояти. Трофей, что ли? Старик выглядел, как рубака в отставке — выправка, шрамы. Их лица были напряжены, но не сильно. Оружие начало опускаться.
— Про осла вы не говорили.
— Подумали, он проявит себя сам. — Этот демон проявил, начав истошно выть. Хозяин поморщился.
— Обычай требует, чтобы вы вошли, хотя в такую ночь это небезопасно для нашей семьи.
— Боитесь незнакомцев? — спросил я, протягивая храмовую печать старику — Или духов природы? — тот передал её младшему.
— Нет... — медленно ответил ветеран, получив кивок сына — старая традиция не любит лишних людей.
Я посмотрел на стражника. Акаро было плевать на старые традиции в то время, как на улице хлестал дождь. Он пожал плечами, едва не снеся ими косяк, отдал осла накинувшему грубый суконный плащ юноше и решительно вошёл внутрь. С нас вода не капала, а лилась — вся одежда промокла до нитки. Хозяин бросил на нас быстрый взгляд и вздохнул:
— Мокрая одежда вредит телесному здоровью. — он развернулся и махнул рукой, приглашая нас внутрь дома — Ваше счастье, что наша семья издревле живёт у горячего источника. Постепенно вокруг него возникла своя традиция ритуала Обновления...
« — Только не это!" — мысленно завопил я.
— ... правда, вам придётся в ней поучаствовать, не обессудьте. Впрочем, всё очень просто, вы не запутаетесь. — он вёл нас по коридору в зал, по размерам — больше трёх наших с Кавьей каморок.
— А как относится Храм к подобным нарушениям святых обрядов? — вопросил Акаро, нахмурив брови. Когда он хочет, то может убедить в своём дуболомстве всех.
— Он далеко. До Галатараса столько же, сколько — до ближайшей фермы. Впрочем, пару раз у нас бывали жрецы и жрицы и они некоторые изменения обряда одобрили.
Мы сели за стол, подобный тем, что стоят в храме Богини. Нам прислуживала обнажённая по пояс хорошенькая минойка, отличающаяся ухоженной и загорелой кожей (нечасто такую встретишь даже у жителей дворцов), и ещё — глазами-миндалинами, подведёнными безумно дорогой тёмно-зелёной краской. Руки — не обветрены и не покрыты шрамами. Я слегка напрягся.
— Это наша гостья. Волей случая она прислуживает нам сегодня, как требует традиция. Вы с ней ещё пообщаетесь сегодня.
— А чего ещё требует традиция?
— Чтобы вы слегка перекусили и отправились в купальни.
— Купальни? — я удивился.
Купальни — сложная вещь. Признак достатка даже там, где горячие воды — не редкость, а нечто обычное, само собой разумеющееся. Впрочем, эта ферма на отшибе и так полна необычностей — трехэтажный доминирующий над окрестностью особняк — крепость (от кого нужно строить такую мощь? Пиратов? Не смешит), несколько купален, роскошь вроде упомянутого стола и грубоватой фрески на одной из стен зала.
— Да. Одна для семейных нужд, другая — для нужд гостей, третья — всего три круга назад построили — для гостей. Тогда же, когда и заказали эту фреску — он указал на рельефное изображение на стене, изображающее трёх девушек — копия популярной фрески из Кносса, слегка изменённая неизвестным автором. Теперь объёмность форм стала осязаемой не только в высоком смысле, но и в прямом.
— Какую вы предоставите нам? — вежливо осведомился Акаро. Хозяин недовольно покосился на него:
— Тородо, вы много позволяете вашему охраннику.
— Он несколько раз спасал мне жизнь. — тут я не соврал — мы с ним практически братья.
— На Островах?
— Да. — соврал я.
— Где?
— Серифос, пять лет назад. — Пять лет назад я вовсю учил законы природы в дворце Закросе на восточной оконечности Крита. Но Акаро и мой покойный брат были там — Дальний поход.
Хозяин хмыкнул:
— В мои времена так далеко не забирались... эти места считались проклятыми.
Как я и думал, он был ветераном — моряком. На склоне лет он всё ещё мечтал увидеть вечернее небо над одиноким морем, прекрасные и гибельные Киклады и прекрасных, похожих на миниатюрные терракотовые статуэтки кикладок (одна из его пленниц стала женой). Впрочем, помнил он и неприятные стороны моря и ругался, как истинный моряк, вспоминая все свои похождения.
— Что ж, прошу в купальни, — опомнился он, когда мы, впрочем, слегка подсохли.
— Купальни?
— Да, сын мой, — обратился он к моей «страже" — ты отправишься в купальню для гостей, а жрец — в семейную.
« — Попал я.»
***
Купальни стояли в рядок у подножия холма и соединялись с домом крытым переходом. Круглые, скрытые под навесом и за тонкими стенками круглые бассейны. «Семейная» была самой древней — стены явно перекладывали несколько раз, но водорослей и прочей нечисти не водилось — слишком хорошая, хоть и простая, как дыра в потолке, вентиляция, да и вода была всегда проточной.
Я сидел в горячей воде и не желал большего. Но Амейа, наблюдавший за мной, явно решил повеселиться и послал мне — знак ли, не знак, очередную красочную фреску на стене жизни.
Горячая вода плохо действовала на мою бдительность — я почти уснул. Очнулся я от звуков шагов босых ног. Я медленно приоткрыл глаза и увидел ту самую минойку, прислуживавшую нам в доме. Она была полностью обнажена, а тело её не уступало телу Акаллы и даже превосходило — всё-таки Акалла была куда старше её. Коричневые маленькие соски прекрасно подходили её загорелому телу.
— Я Базаларо, дочь Базоло из семьи ювелиров Фаистоса. Сегодня я раба хозяина этого особняка и прислана для того, чтобы подготовить тебя к ритуалу Обновления.
Она неспешно спустилась в купальню с того места, где стояла. Я видел гусиную дрожь её кожи и гладкий лобок, дрожащие веки. Она — меня и мой почти подготовленный инструмент. Впрочем, она знала свой ремесло. Я приподнялся на бортик, чтобы она не замочила