Рассказ скачан на сайте http://eromo.org Название: Домик в Крыму Идея Cоunt Rаvеn — Присмотришь, Таня? — отдавая ключ от квартиры соседке по площадке, Тамара Петровна нажала кнопку вызова лифта. — Не беспокойся, Тамара, всё будет в порядке. В лифте пришло сообщение на сотовый: «белая Тойота, номер 479, ожидает». Она вышла на крыльцо. Такси уже стояло у подъезда. — На вокзал? — уточнил водитель Через сорок минут, Тамара Петровна Вагина, дородная, в возрасте, женщина, вышла на посадочную платформу к поезду 229И, Северобайкальск-Анапа. Поезд дёрнулся, лязг сцепок прошёлся, как падающие домино, от первого вагона к последнему, и замер. «Объявляется посадка на поезд 229И Северобайкальск-Анапа. Поезд стоит на первом пути от перрона. Стоянка поезда тридцать минут». Вагон был переделан в купейный из плацкартного. Кондиционеров не было. Туалет убирали раз в сутки. Проводник — амёба (!): то ли по характеру, то ли от усталости. Тамара прошла в своё купе. Никого! Поезд через Омск шёл транзитом, купе пустое, но билет ей, почему-то (?), продали на верхнее место. До Челябинска было сносно. Но, за Уралом, стало жарко и даже душно. В Челябинске они и подсели. Стоянка поезда пятьдесят три минуты и Тамара, выждав, когда пройдут подсевшие пассажиры и шляющиеся по вагонам, взяла сумочку с документами, сотовым, кредиткой и наличкой, и вышла подышать на перрон. Местное время близилось к полуночи. Перекликались диспетчеры. Постукивая молоточком по колёсам и, переговариваясь через микрофон, закреплённый на комбезе, вдоль состава прошёл железнодорожник. Кого-то встречали, кого-то провожали. За вокзалом ворочался город, укладываясь на ночь. Амёбная проводница проверяла билеты. Ночная прохлада приятно освежала, и Тамара закурила. Три молодых человека, примерно одного возраста, не старше двадцати пяти лет. Двое одного роста и чуть повыше Тамары. Тамара была крупная женщина: 148—134—150 и ростовку одежды выбирала 176—182 см. Когда-то, жгучая брюнетка, она огорчилась, увидев, в первый раз, блеснувшую седину и каждое утро, высматривая перед зеркалом, безжалостно вырывала! Но Сергей ушёл к другой и, постепенно, Тамара, стала трёхцветной масти, как говорят. К вороному и седому, добавилось рыжее. Когда-то, жгучая брюнетка, была и жгучая красавица! Красота осталась, но… Увяла. Губ она не красила, глаз не подводила, морщинки, кремами, не сглаживала. И только зелёные глаза, не выцвели, не потускнели. Если бы портрет с неё, в молодости, писал Кустодиев, назвал бы картину — «Сибирская Кармен». А в наше время, его, «Сибирскую Кармен», назвали бы — Кустодиевской! А кому этого мало; «Купчиха за чаем», через четверть века! Влад русый, Стас шатен, а Вовка блондин. Вовку вообще можно было принять за пацана, если бы не аккуратно постриженные франтоватые усики, придававшие ему вес. Влад и Вовка сероглазые, гладко выбритые. Стас носил трёхдневную щетину, немного скрашивавшую угрюмость. Глаза, Стас, скрывал за тонированными очками. Все трое подтянуты, Стас медлителен. молчалив и задумчив и, изредка, чему-то улыбался, Вовка подвижный и юркий, Влад солидный. Тамаре, парни, понравились. Особенно Влад, такой учтивый и корректный. И заводила! Они поздоровались, а когда Тамара хотела положить свою постель на верхнюю полку, Влад, остановил её — Не надо! Оставьте! Я лягу на ваше место. — А у тебя тоже на верху! — встрял Вовка. — И у тебя! — бросил Влад, и шагнул к дверям — Быстро! Освободили купе! Тамара улыбалась, разбирая постель. Тамара улыбалась, когда легла и накрылась покрывалом… В купе постучали — Да, да! — не в силах сдержать улыбку, ответила она и закрыла глаза. Когда поезд тронулся, зашла амёба и, проверив, ещё раз, билеты, выдала парням постель. Видимо, Влад, что-то сказал друзьям. Они молча застелили постель, и молча улеглись. Парни ехали в Крым! Влад тоже курил и выходил с Тамарой в тамбур. Дымок, то свиваясь, то рассеиваясь тянулся в открытую форточку и его аромат, слегка отвлекал от вони из туалета. Здесь они и разговорились. Влад был рассудителен, раскрепощён и, через несколько минут, Тамаре стало казаться, что они давно знакомы. И разницу в возрасте, почти двадцать семь лет, она, к удивлению, перестала ощущать. — Мы в Крым. Позагорать, отдохнуть, расслабиться. Челябинск город металлургов и город, который смог! Тамара смотрела на Влада, ожидая продолжения… — Челябинские мужики настолько суровы, что курят прямо из труб металлургического завода! — подражая голосу за кадром из «Нашей Раши», проговорил Влад. — Аааа! — догадалась Тамара — Смог, в смысле дым! Влад, затушив окурок и сложив руки на груди, спросил — А вы, Тамара Петровна, куда путь держите? Если не секрет, конечно — он улыбнулся — Тоже в Крым. Домик там у меня. Вам бы надо чуть попозже, на пару недель. — На заводе отпуск по расписанию и там не спрашивают, когда тебе удобнее. А вы работаете или… Влад замолчал, и Тамара оценила его тактичность — Я yчитeль. Правда сейчас уроки не веду. Уже третий год завучем. Могла на пенсию уйти три года назад, но в департаменте предложили должность, и я осталась. — Я до Анапы. До Симферополя на автобусе. Потом до Сак, тоже на автобусе. А от Сак до Новофёдоровки ходят маршрутки через полчаса. Вот там, в Новофёдоровке, на улице Ореховой, почти, как у Антонова, мой домик. До берега семьсот метров. До берега Чёрного моря — добавила она. — Мы тоже до Анапы, и тоже до Симферополя. А куда двинуть дальше, ещё не решили. Открылась дверь и, Вовка со Стасом, вышли в тамбур. — Мы в ресторан. Вам купить чего-нибудь вкусненького, Тамара Петровна? — Нет, Вова. Не надо — Мороженое! Тамара Петровна? — Да они ходят по вагонам. Ну хорошо, хорошо. Купи, Вова. Спасибо. Стас и Влад переглянулись, и они ушли. Никто не знает, почему в поездах, так легко открыться случайному попутчику и рассказать столько и такое! — А вы одна будете загорать, Тамара Петровна? — спросил Влад, когда они вышли покурить в очередной раз. Тамара смотрела на кончик сигареты — В Самаре должен позвонить сын. Ой, надо телефон подзарядить Она достала из сумочки сотовый и зарядник — Включи, пожалуйста, Влад — Он с семьёй, женой и сыном, должен прилететь в Анапу и оттуда мы уже вместе. — А муж? — Влад задал этот вопрос, хотя видел, что Тамара без кольца. — Муж! — Тамара горько усмехнулась, уголки губ опустились, и морщинки стали заметнее — Двадцать лет моталась по гарнизонам… я не виню… знала за кого выхожу… он закончил академию генштаба… в академии его и оставили… преподаёт военную историю… там он с нею и познакомился… не хочу об этом! — Тамара Петровна, вы меня простите! — Влад прижал руку к груди — Чёрт меня дёрнул! — Да ничего, Влад — и продолжила — Ушёл, в чём был. Ничего с собой не взял! Стоянка в Самаре пятьдесят пять минут и Тамара, захватив сумочку, вышла на перрон. Наблюдал ли Влад за тем, как она разговаривала с сыном по телефону или случайность, но он вышел из поезда и закурил, когда она, расстроенная, убирала телефон в сумочку. — Влад, дай сигарету, пожалуйста! — сама подошла она и, глубоко затянувшись, отвернулась, скрывая набежавшую слезу. Влад молчал так тактично, что Тамара устыдилась — Извини! — повернулась она к нему — Расчувствовалась! Влад молчал. — Не прилетят они! — Почему? Что-то случилось? — Нет. Нет! Так хотелось понянчиться с внуком… Лётчик. Сынок мой, лётчик. Летает на сушке. Сопровождает самолёт президента. Неделю назад ушёл в отпуск, а сегодня с утра отозвали… кто-то из пилотов не прошёл комиссию… … Когда приехали в Симферополь, Тамара сама предложила — Влад, мaльчики, может быть поедете со мной. Можете остаться в Саках или прямо до Новофёдоровки. До начала сезона ещё недели три, можно совсем недорого снять домик. Посёлок небольшой. Раньше была станица. А если бабка вам не противна… — Тамара кокетничала — поживёте у меня. С вас, как старых знакомых, за постой брать не стану. Домик у меня двухэтажный, места всем хватит. Ну как, Влад? Мальчики? Вовка расплылся, рот до ушей. Стас был задумчив, в своей манере. — Тамара Петровна — ответил, за всех, Влад — А мы принимаем ваше приглашение! Но, с одним условием: за постой, мы, заплатим! В Саках были в пять часов дня. Увидев цены, в ларьках, в гривнах, Влад удивился — А я думал Крымнаш?! — Крымнаш! — ответила Тамара — Но не везде перешли на рубли. Украина, им, уже, ни зарплаты, ни пенсии не даёт, а Россия, ещё, ни то, ни другое. Переходный период! — Мы гривнами должны платить? — Нет! Берут и гривну, и рубль. Через полчаса они уже шли по улице Ореховой. — Тут метров триста. Вон мой домик, а вон и море Тамара шла налегке, с сумочкой. Её спиннер катил Влад. Участок был огорожен металлическим забором с сеткой. Фруктовый садик, огород, беседка. Банька. Недостроенная. В дальнем углу строение типа М/Ж. И домик. Двухэтажный. На первом этаже кухня, две кладовки и комната, и две — на втором этаже. — Мальчики, вы на втором располагайтесь, я здесь. Сходите искупайтесь, пока я соберу ужин. Они ушли. Тамара, распаковав чемодан, разложила вещи по ящикам комода и взялась за приготовление ужина. Они сидели за столом. — Что-то на пляже одна малышня, да и вообще никого не видно — Влад посмотрел на Тамару — Взрослые и ребятишки постарше на заработках. Вернутся к началу сезона. А здесь остались бабки да внуки. Солнце плавилось в море. Тени растворялись в наступающих сумерках. Жара спадала и с моря тянул лёгкий бриз. Стас и Вовка ушли на второй этаж. Тамара и Влад, молча курили. — Спасибо, Тамара Петровна! Схожу — он кивнул в сторону М/Ж — и спать! — Пойду и я укладываться. Что-то усталость навалилась. Вернулся Влад. — Спокойной ночи, Тамара Петровна Ступеньки поскрипывали, пока он поднимался на второй этаж. Она засыпала с улыбкой на губах и заснула, так крепко, что даже… Приснился Сергей. Он лежал рядом и ласкал её грудь, теребил, как он делал всегда, волосы на лобке, а она трогала и мяла его член. — А ты всё переживал! Тамара дёрнулась. Рядом с кроватью стояла Таня, с левой рукой, заведённой за спину. — Она зачем здесь, Серёженька? — огорчилась Тамара — Посмотри, с кем она тебе изменяла! — Таня сжимала в руке фаллоимитатор огромных размеров! — Ооо! Дрыхнет, старуха! Тамара обмерла, в комнате был ещё кто-то. — Притворяется! — с язвительной ехидцей ответила Таня, покачивая фаллоимитатором, зажатым в промежности, но, почему-то, мужским голосом. Тамара проснулась, но глаз не открывала, боясь, что это не сон, а жуткая реальность. Сергей уже лежал на ней и тыкался возбудившимся членом. Тамара открыла глаза и зажмурилась. В комнате был включен свет. Членом в неё тыкал Влад! Это были всё те же парни. И это были — другие! порно рассказы Как будто мим провёл рукой по лицу, сменив, гримасой, улыбку! — Умммым! — зарычала Тамара, пытаясь столкнуть с себя Влада. — Тихо! Тихо! — он зажимал рот одной рукой, удерживая другой, её руки. Тамара поразилась, она ещё могла удивляться (!), стальной крепости его мышц и напряжённых сухожилий. Они были голые, и в ярком свете лампы, она, с предельной резкостью, увидела то, на что смотреть стыдилась. Член, Влада, Тамара ощущала влагалищем, и каждую жилку, и вены, с пульсирующей кровью, и каменную твёрдость ствола, и нежную мягкость головки, и валик крайней плоти, трущейся… У Вовки, длинный и сизый, свисал, весь перевитый венами, как рука наркомана, перетянутая жгутом. Стас сжимал свой толстый и короткий, и… и дрочил! В его жёлтых — он был без очков (!) — глазах, плясали бесы! Влад, совершая фрикции, чуть отодвинул руку — Будешь тихо себя вести, мы побалуемся с тобой и уйдём — и снова накрыл рот. Она закрыла глаза, но Влад, не останавливаясь, легонько ударил по щеке — Открой глаза и смотри! Тамара смотрела поверх его головы, в потолок и никак не могла отстраниться. Ей казалось, что его член она ощущает каждой клеточкой своего тела. От лобка разбегались мурашки… Секса с мужчиной у неё не было уже более года… Тамара прикусила нижнюю губу, а Влад, подумав, что она заводится, стал двигаться резче! — Влад, давай поставим её раком! — периферийное зрение, помимо её воли, увидело Вовкин, встающий член. Он наливался кровью, толстел, удлинялся и менял цвет, становясь иссиня-чёрным. Стас, дрочил, стоя в той же позе, а через выпяченную нижнюю губу стекала слюна. Солоноватый привкус и горячая струйка, сбежавшая по подбородку. Она прокусила губу! Влад закатил глаза, замычал, задёргался и кончил. И опять, она, стенками влагалища и шейкой матки, ощущала прыскающую сперму, пульсации головки и конвульсивные судороги его тела — «О Ббоже!». Влад слез с неё и убрал руку — Умница, послушная. Не вздумай вякнуть! Теперь ставь её хоть раком, хоть сраком! — Отошёл и сел в кресло. Подошёл Вовка и грубовато ткнул в голову — Раком встань, сука! — и хмыкнул — Влад, она губу прокусила от удовольствия. Заводная! Тамара поднялась с кровати, опустилась на колени и встала в позу. Только теперь они рассмотрели её необъятную жопу! Ббляаадь! — восхитился Влад — Надо было раком ебать! Но Вовка, полюбовавшись жопой, и обведя, потными и горячими ладошками, несколько раз ягодицы и бёдра, встал перед ней на колени и его член, скользнув по волосам, закачался перед носом. Ей казалось, что она видит бег чёрной, венозной крови, в переплетающихся, вздувшихся венах. Залупившаяся головка ткнулась в губы, и саднящая боль в прокушенной губе, отдалась в висках. Вовка опустил руки на её голову и взялся за уши — Я предпочитаю оральный! — и стал проталкивать в рот — И не кусайся! Зубы выбью! Солоноватый привкус крови, мешался с привкусом смегмы, скопившейся под уздечкой, вызывая обильное слюноотделение. Слюна, с кровавыми прожилками, текла изо рта, а Вовка, чуть повернув её голову, тыкал в правую щёку, и она выпячивалась, а головка соскальзывала к горлу. Потом тыкал в левую щёку, а потом, охватив ладонями затылок, протолкнул залупу в горло и толкал дальше. Давясь и, рыгая слюнями и соплями, и заливаясь слезами, Тамара, краснея лицом и шеей, мычала, а спазмы выворачивали нутро. Вовка вытащил член из горла, снова потыкал за щеки, и снова толкал в горло, и снова вытаскивал, когда рвотный судорожный ком подкатывал к горлу, и излившаяся сперма потекла по пищеводу в желудок, и едва он вытащил член изо рта, Тамару стошнило! Вовка отскочил — Ссука! Чуть не обрыгала! — и простынёй вытирал слюни и сопли в паху, и на ногах. — А я люблю анальный! — и Стас, сжимая бёдра, прижался пахом к её жопе. Влад брезгливо сморщился — У неё жопа грязная. Она ж не подмывалась. Да поди ещё и срать не ходила. Ты бы поставил женщине клизму, Стасик! — Вообще то с говном даже лучше — Стас сунул палец в жопу Тамаре — смазка не нужна. Он вытащил палец с мазлами и приблизил к носу — Парное! — Фууу! Блядь! Стас, поставь ей клизму, противно! — У тебя клизма есть? — Стас ткнул в жопу пальцем — В комоде, в нижнем ящике — Тамара забыла, что ещё там у неё лежало Вовка сунулся к комоду — Я! Обожаю ставить клизмы женщинам! Выдвинул ящик — Ниххуясе! — присвистнул он и вытащил фаллоимитатор. — Вот это даа! — Да он побольше твоего будет! — ухмылялся Стас. Вовка отложил фаллоимитатор — Ладно, это потом. Вот она! — и достал клизму. Набрав воды на кухне, наклонился к Тамариной жопе, восхищённо поцокал языком и, введя пипку, выдавил воду. Стас отодвинулся, у Тамары забурчало в животе, но ничего не произошло. — Давай ещё! — сказал Влад Вовка выдавил ещё одну и отошёл. Снова забурчало внизу живота, и Тамара почувствовала, как потекло из жопы. Диафрагма сжималась непроизвольно, подчиняясь инстинкту опорожнения и вонючая желтоватая жижа, выплеснулась из утробы, с характерными бахающими звуками! Влад морщился, зажимая нос. Вовка, довольный, улыбался. — Отодвинься! — приказал Стас — Я же не полезу в твою вонючую лужу! Тамара сдвинулась и Стас, поглаживая крутые бёдра её жопы, стал тыкаться членом в анус. В зажатый и смоченный водой, анус, протолкнуть головку не удалось. — Ссука! Теперь смазка нужна! — и Стас, чуть приклонившись, собрал во рту слюну и выплюнул в ложбинку. Размазал и потыкал в анус. Проделал ещё раз и снова ткнул залупой! Ему пришлось напрягаться, чтобы проникнуть сквозь анальное кольцо. Он сопел, а у Тамары дух перехватило от боли и она, не стерпев, застонала. — Тащится! — Вовка стоял с клизмой в руке. Сначала было ощущение, что в неё запихивают оглоблю и ей повезло, что у Стаса был короткий. Он засунул весь и кончик залупы коснулся изгиба прямой. Стас замер, наслаждаясь сокращениями сфинктера и потянул назад. Член погружался медленно, преодолевая сопротивление сфинктера, и Тамаре казалось, что жопа вот-вот порвётся! Но через минуту, сфинктер ослабил хватку, и Стас засаживал резче, и резче становилась боль, и Тамара стонала! Стас улыбался, закрыв глаза и замычал, когда кончил. Ещё с полминуты он держал член в её жопе, а сперма всё цыркала и цыркала! Тамара стояла в позе. Влад встал — Второй акт! Подошёл к Тамаре и, остановившись, толкнул ногой. Тамара качнулась, колыхнулись груди седьмого размера. — Облизывай! — он подставил стопу, опираясь пяткой. Тамара приподняла голову — На меня не смотри! Она лизала, как собачонка, а он поворачивал ногу и так, и этак. — Хорошо! Теперь другую! Слюна кончилась, и она водила шершавым языком, а от напряжения сводило скулы и болело горло. Тамара поперхнулась и закашляла. Влад убрал ногу. — Теперь здесь! — он встал над нею, расставив ноги и, захватив за волосы, подтянул к промежности — Жопу! И не смотри на меня! Тамара вылизывала, тычась носом в мошонку и член, бултыхаясь по голове, скатывался то налево, то направо. К сведённым, судорогой, скулам и боли в горле, добавилась ноющая боль в затылке и клинило шею. Стас, стоя позади, тыкал пяткой в жопу. Вовка, опустившись на колени, сбоку, мял, щупал и гладил её подойники — Для разнообразия! А то скучно ей! Когда перед глазами пошли жёлтые круги, Влад оттолкнул её. Стас, заставил облизывать ноги, наступая, по очереди, в блевотину! Вовка измазал свои ноги в жиже и чуть не упал, поскользнувшись, и вызвав, гомерический хохот друзей. Тамара стояла в позе. Вонь блевотины и испражнения от клизмы она не воспринимала. Сознание отключило обоняние. Вдруг, забурчало в животе. Громко! Вовка поднял клизму — Она голодная. Она же срыгнула. Он шагнул к вонючей луже из кала и воды, и опять, периферийное зрение, против воли, обратило внимание на болтающийся между ног, член. Вовка засосал клизмой жижи из лужи — Ну ка! Он повернул её голову, потянув за подбородок и ткнул пипкой в рот. Тамара замычала, мотая головой. Вовка ударил кулаком в лицо — Жри сука! А то сдохнешь с голодухи! — Снова ткнул пипку в рот и выдавил содержимое! Тамара сглотила, ни запаха, ни вкуса не ощутив. Мелькнуло только — «Щас вырвет!» Вовка, тоже подумавший это, отодвинулся. Но ничего не произошло, и Вовка, ещё раз, засосал, клизмой, жижи из лужи. — Ставлю десять против одного! Обрыгается! — сказал Стас — Слопает! Голодная! — ответил Влад. — Посмотрим! — сказал Вовка, и выдавил ей в рот содержимое клизмы! Тамара проглотила… И ничего! Вовка проделал процедуру с клизмой и вонючей жижей из лужи на полу ещё трижды. Тамара не вырыгала! — А всё! — Вовка развёл руками и бросил клизму. — Может скормим ей кусочек её мяса?! — предложил Стас, и в его глазах заплясали жёлтые бесы. — Цыц! Извращенец! — бросил Влад. — Всё! Надо уходить. Светает. Идите одевайтесь. Потом я. Они вышли из комнаты. Влад вытер Тамаре лицо какой-то тряпкой. Потрепал муньку и что-то сказал. Но слов она не слышала, только видела, как шевелятся губы. Он выключил свет и вышел. … Они ушли с восходом солнца. … Что она испытывала? Какие эмоции? Стыд? Стыдливость длится две, три минуты, а потом притупляется и подавляется. Ненависть? Не было! Опустошённость. — «Какая опустошённость? Тебя наполнили во все дыры! Ты полноценная!» Над кем изгалялся внутренний голос? Видимо, над собой. Тамара лежала, совершенно безучастная, и смотрела на потолок, на солнечный зайчик, словно крадущийся — «Надо бы покрасить…» Она шевельнула пальцами и что-то задела. Это был фаллоимитатор. Тамара взяла его, закрыла глаза, и засунула в пизду. 30.05.17